Владислав Конюшевский - Длинные версты [litres]

Потом был торжественный ужин (тут уж повара расстарались), но без спиртного. Просто обретший отчество Чур, ласково улыбаясь, посулил бойцам свое огорчение, если вдруг завтра он увидит человека с бодуна. Народ проникся.

Я-то знаю – один хрен на грудь примут, но после моих слов пить станут немного и с большой опаской. Рассчитываю, с утра они будут бодрячками. Разве что с легким амбре…

Солнце летом в степи поднимается рано, поэтому уже с шести утра наблюдатели смотрели и слушали небо. А где-то через полчаса один из них заполошно завопил:

– Вона! Вона летит! Махонький и два поболе!

Ну, если «два поболе», то это точно наши. А то мало ли кто тут порхает, включая вражьих наблюдателей от разозленных вчерашним боем гайдамаков? Взяв бинокль и посмотрев на слабо различимые силуэты, летящие несколько в стороне, я поднял ракетницу и пустил в небо сигнал. Ракета, оставляя за собой черный, расползающийся в синеве след, взмыла вверх, а самолеты довернули в нашу сторону. Полосатые «колдуны» и полотняная «Т» уже были на местах, так что минут через пятнадцать первым приземлился истребитель-разведчик. А за ним солидно заходили на посадку «Муромцы».

Ну так чего бы не солидно? Мало того что это тяжелые бомбардировщики, так еще и под завязку груженные бочками с ГСМ. Летуны даже двоих техников с собой притащили. Те нужны для устранения возможной внезапной поломки, а вот горючее – для наших автомобилей и пары боевых самолетовылетов.

Вообще, когда я изначально задумывал идею «ганшипов», то не учел одной вещи. В наше время на подобных машинах помимо пулеметов были установлены нормального калибра пушки. И боеприпасов к вооружениям таскалось по нескольку тонн. Плюс самолеты обрабатывали противников в основном в джунглях или горах. И зачастую все происходило ночью (приборы ночного видения рулят). То есть «ганшип» находил место стоянки каких-нибудь повстанцев и обрушивал на них просто море огня. При этом за счет скорости и ограниченной видимости выскакивая на врага внезапно.

Что имеем мы? Вот идет колонна войск. По степи. Издалека наблюдают неторопливо приближающийся самолет. И начинают разбегаться (сейчас команды «воздух» нет, но все и без этого понимают, что надо делать) и залегать. Разумеется, пакости в виде пулеметного огня они не ждут, залегая просто в ожидании редкой, неприцельной бомбежки. В это время наши бравые военлеты, не торопясь, выбирают позицию для стрельбы, начиная штурмовку. Ага – по рассредоточенным и залегшим солдатам. Вот здесь у меня и возникает вопрос – где же столько патронов взять? Мало того что промахов немерено будет (ведь ни о каких стабилизированных прицелах речи не идет), так еще и не понять – человек лежит из-за того, что его зацепили, или он, гад, просто залег?

С кавалерией, с одной стороны, несколько сложнее, а с другой – проще. Сложнее, потому что испуганные лошади с наездниками станут очень быстро удирать, сбивая прицел. А проще, потому что коняшки притворяться не умеют, и если она лежит, значит, уже все – отбегалась. Но и в этом случае расход боеприпасов будет просто бешеный.

Вот в связи с постоянным дефицитом патронов я и решил несколько поменять концепцию. Гасить гайдамаков станем, пока они упакованы в эшелонах. Согласен – тут уж их вообще видно не будет, но в данном случае никого выцеливать и не надо. Лупи по вагонам и все. И чтобы это сделать, не замочив ненароком обычный гражданский поезд, нужны разведчики-наблюдатели и рации. Все это в наличии у меня было.

А сейчас, после приемки самолетов, батальон выдвигался к тому самому мостику через речку, что служил ориентиром для летчиков. Было решено рвать мост с первым же воинским эшелоном. Расхреначить находящихся в нем солдат и отходить.

Мост (ну как мост, скорее именно мостик) починят достаточно быстро. Местные вообще очень шустро навострились восстанавливать то, что касается железной дороги. Скорее всего, после починки на время переброски войск поставят возле него усиленную охрану. Возможно, пустят конные патрули.

Только наши наблюдатели будут за пределами зоны охраны. У них ведь задача – просто засечь воинский эшелон да передать сообщение на аэродром. После чего самолеты начнут гасить проходящие поезда. Но вряд ли эта радость продлится больше одного дня. Просто тупо сядут батареи в стоящей на прием рации. Невзирая даже на большой запас элементов. Ведь в этом случае о времени сеанса связи говорить не придется, так как разведчики будут включать передатчики и радировать сообщения по мере поступления информации. Летуны же должны быть постоянно на приеме. Был бы передвижной генератор, было бы проще. Но генератора у меня нет. Так что один, максимум два дня…

Да и противник, он ведь тоже не дурак. Опасаясь повторения штурмовки, перейдет на ночные перевозки. А ночью самолеты не летают. Так что без авиации придется работать. Ничего – справимся. Ведь главная задача не столько уничтожить гайдамаков, сколько сбить их дурной порыв. Какие там потери им нанесем – бог весть, но когда до них дойдет, что если уж на подходах столь неласково встречают, то в самом Крыму их вообще песец может ожидать. Глядишь, и оставят мысль о захвате Севастополя с флотом. Но нам пока больше ничего и не нужно…

Ну а я посмотрю, насколько удачно у нас получится использовать самолеты, и поведу батальон на соединение с нашей гужевой частью. Где вместе с артиллерией и кавалерией устроим гайдамакам настоящую рельсовую войну.

Возле моста мы были уже минут через сорок. А там прямо пастораль. Птички щебечут. Деревья вдоль речки растут. Трава зеленая, а не начинающая выгорать, как в остальной степи. Даже воздух кажется немного попрохладнее. И в эту пастораль с размаху влезли морпехи своими сапожищами. Выбирались места для установки пулеметов и размещения стрелков. Минировались опоры. Обратная сторона полотна (куда могли бы выскочить атакованные гайдамаки) тоже не была обойдена вниманием. Туда воткнули несколько оставшихся «недомонок».

При этом я почему-то предполагал, что ждать придется долго. Может, даже целый день. Исходил из того, что еще вчера командир четвертой роты запорожцев был послан нафиг в связи с отсутствием подвижного состава. С другой стороны, мы не спешим, тем более что место тут просто замечательное. Речка, тенек. Оводов почти нет.

Но видно, чего-то не учел, так как буквально через два часа наблюдатель увидел на дальнем холме сигнальщика, который резво размахивал флажками. К слову, про флажки – я ведь раньше как-то не задумывался, что в пределах прямой видимости (а это несколько километров) мореманы легко могут передавать сообщения. Короткие, но от этого не менее информативные. Эдакий эрзац-пейджер. И именно вот так – флажковым семафором. А бывших корабельных сигнальщиков у меня в батальоне хватало. Так что через пять минут я принимал доклад о том, что в нашу сторону движется воинский эшелон. Две платформы с броневиками, платформа с повозками, четыре теплушки и пассажирский вагон.