Аркадий Черноморский - Последний подарок Потемкина [litres]

Князь Паша Дашков – простая и добрая душа, пал тут же своему царственному тезке в ноги и возопил:

– Государь Павел Петрович, не изволь гневаться, но верни лучше свободу моей матушке взамен… Это будет, ей богу, наилучший подарок, поистине царский…

Сентиментальный император взволновался, пустил слезу и отпустил княгиню в Москву из ссылки.

На отношение Екатерины Романовны к сыну, это, впрочем, особо не повлияло… Крута была княгиня Воронцова-Дашкова.

– Хватит тебе водку с рыжиками наяривать, поди вон говядиной отварной с хреном закуси или блинком жирным с маслом да с икоркой или с семужкой. И не тужи ты, Катя! Твоя планида, видать, в другом… Ты ведь, Екатерина Романовна, пожалуй, первая по-настоящему эмансипированная женщина России, ну, не считая Екатерину Великую, конечно… Но водка с грибами в таком количестве – это как-то уж очень по-мужски. Пошли лучше к рыбному столу, да и Цейтлина с собой захватим. А то он голодует, бедолага, вишь, к мясу даже и не прикоснулся, боится.

– Чего боится-то наш надворный советник, князь? – пьяновато спросила княгиня Дашкова.

– Чего-чего… Не кошерного чегой-то по ошибке, не дай бог, прихватить…

– Так пускай барана ест, ежели свинью ему запрещено… Баранину-то ему можно, не так ли?

– Так-то оно так, да только у него вечный страх, что это всё на одном столе стояло, а, следовательно, возможно, что и соприкасалось… Понимаешь?

– Нет, Светлейший, не понимаю! Более того, полагаю это полнейшим полоумием и сумасбродством! Безо всякого рационального разъяснения…

– Нет, тут ты ошибаешься, княгиня, рационал у него как раз-таки есть. Причем на все случаи жизни. Называется он – «Галаха иудейская»…

– Поясни-ка мне поподробнее, князь… ты же знаешь, я ведь филолог по специализации, не теолог. В религиозных догматах не сильна. Особенно за пределами христианства…

– Не прибедняйся, княгиня, – сказал Потёмкин, ласково беря ее за руку, держащую рюмку, уже опять пустую.

– Это ты, князь Григорий, не прибедняйся. Ты у нас знатоком религий слывешь и любителем диспутов теологических. Я слыхала, сколько у тебя в свите имамов да мулл, да ксендзов с пасторами лютеранскими толчется… И попов, и раввинов. И спорят, и спорят все до исступления… впрочем, зная тебя, я не удивляюсь…

– В спорах рождается истина, Екатерина Романовна, извини за избитую фразу…

– Не всегда… Споры религиозные, Светлейший, это споры плохие. Опасные. Из-за таких вот споров протопопа Аввакума живьем сожгли…

– Согласен. И раскол церкви православной тоже трагедией считаю. Но то не спор был тогда, а реформа религиозная. Ты же ученый, Катя, академик. Историю с экономикой должна знать лучше меня. Реформа – это феномен, как правило, продиктованный геополитически и экономически. Часто – неизбежный. Вона как карту Европы полностью перекроил Лютер протестантизмом своим. Реформы религиозные мир частенько перестраивают. Посему реформы, в мире происходящие, тщательно отслеживать надобно и использовать по возможности. А иной раз и провоцировать таковые. Вот послушай Катя, удивлю тебя. Не поверишь, но на настоящий момент, например, из всех религиозных реформ, в мире происходящих, для России важнее всего ваххабизм магометанский, рожденный в жаркой пустыне Аравийского полуострова. Не без нашей небольшой, правда, но помощи.

– Почему, Светлейший? Где мы, и где арабы?

– Именно этот вопрос я и ждал от тебя и спешу с ответом. Потому что это может начать потенциальный распад Османской империи изнутри! Как тебе, Катя, такой план? Возникновение ваххабизма, княгиня, – это классический пример реформы религиозной, созданной сугубо экономическим фактором. Феномен сей нам нужно и должно использовать. А посему – поддержать, подкормить, приручить надобно новые силы, которые бы выступили против центральной власти Османов. Глядишь, и послужит это России на пользу. Пусть расшатают ваххабиты Османскую империю изнутри, пока мы турок снаружи трясем на Черном море да в Бессарабии, а там, бог даст, и дальше дойдем, до Балкан. Говоря об Аравии, у меня сейчас там три имама пасутся. Ситуацию контролируют. Из наших татар… из-под Казани…

– Эко, князь, у тебя всё просчитано! Недаром тебя императрица Екатерина Алексеевна геополитическим гением кличет…

– Ну, положим не всё, но думаем, Катя, думаем… Это ведь, как шахматы…

– А ну как имамы твои сговорятся с ваххабитами и к нам под Казань все враз и нагрянут? Как когда-то Батый? Не боишься? Они же братья по вере, как-никак. Вопрос гипотетический, конечно же…

– Вопрос правильный. Есть такая опасность. Всегда. А особенно когда работаешь с мусульманской агентурой… Но баланс возможной выгоды супротив риска склоняется в пользу риска. В данной ситуации.

– Risk-benefit ratio… Интересно! – протянула Дашкова и, заметив его недоуменный взгляд, перевела, – это называется «анализ рисков», извини, забыла, что ты по-аглицки не разумеешь, князь…

– Увы, нет. И весьма сожалею, что не выучил. Но ты, Екатерина Романовна! Мне только сейчас в голову пришло, что ты ведь просто находка для нашей службы внешней! На шести языках говоришь! В Европе всех и вся знаешь. Столько лет прожила. И даже в американских колониях связи имеешь. Член научного общества философского в Филадельфии американской. С самим Беном Франклином дружбу водишь…

– Ты меня что, в свою разведку вербуешь, князь? В шпионки? Так я ведь не госпожа София де Витт! Я – русская столбовая дворянка! – надменно прервала поток Потёмкинского красноречия княгиня Дашкова.

– Извини, Екатерина Романовна, – весело хохотнул Светлейший, – привычка такая профессиональная, обидеть не хотел… Хотя, по правде говоря, я не вижу ничего оскорбительного в том, чтобы любым способом служить Родине. Возьми вон у нас ситуацию при дворе российском – шпионов иноземных хоть пруд пруди, и один породистей другого. Ниже графа никак нынче и не найдешь шпиона. Да и в этом зале, кстати, уверяю тебя, их ну как минимум три…

– На де Линя намекаешь… а ведь как обаятелен, шельмец!

– Одно другому не мешает. Скорее наоборот.

– Ну нет уж, уволь, княже. А Бен Франклин почти уже год как умер. Рада я, что успели мы его ещё при жизни избрать членом Российской академии наук. Великий был человек… И, кстати, князь, Америка уже лет пятнадцать как не колония британская, а Соединенные Североамериканские Штаты! Образованы через объединение тринадцати колоний. Бывших. Ныне же независимых от Британской короны.

– А то я не знаю, – сардонически отвечал ей Светлейший, – не уверен я вот только, что это России на пользу. Быть может, и надо было тогда дать королю Георгу казаков, когда нас о помощи просил. Раздавили бы мятежников враз… И не было бы никаких «Североамериканских Соединенных Штатов», а, Катя? А то есть у меня подозрение, что зараза французская всё ж таки оттуда, из колоний просочилась. Хотя, с другой стороны – англичанам помогать, всё равно что себе в карман гадить! Извини, княгиня, за грубость, знаю, что ты англоманка и взглядов моих не разделяешь… Ну да бог с ними. Россию, кроме Аляски, в Америке ничего не колышет. Пока, во всяком случае. А англосаксы разберутся друг с другом как-нибудь и без нас. И со свободами своими, и с конфессиями многочисленными. Мне докладывали: их там как грибов после дождя – англикане, методисты, даже квакеры какие-то… Что за имя такое лягушиное? Квакеры! Это ведь надо такое удумать. Представляешь, почти семнадцать разновидностей религий и это не считая католиков и иудеев!