Аркадий Черноморский - Последний подарок Потемкина [litres]

– А! – догадливо протянула та.

– Да! – в унисон ей подхватил Потёмкин. Получился дуэт.

– Позвольте представить вам младшего лейтенанта Севастьянова, Алексея Тихоновича, командира «эскадроном» 26-го истребительного, авиа какого-то там, неведомого мне полка! – весело и торжественно представил Алешу князь, – все правильно, я не ошибся, господин младший лейтенант?

«Ну, и память, – присвистнул про себя летчик Севастьянов, – князю бы в органах работать…» И опять козырнул. Что-то было в Потёмкине такое непонятно-мощное, что заставляло поступать именно так и никак иначе.

– Так точно! – и добавил: – Только не эскадрона, а эскадрильи.

Забавное словечко «эскадрилья» вызвало оживление, не совсем понятное Алеше. Все присутствующие засмеялись этому каламбуру, особенно гайдуки-охранники, одобрительно поглядывая на шутника… Эскадрилья, твою ж маму…. Эка сказанул служивый!

Светлейший же, повернувшись к Ульриху, спросил:

– Wie stellen Sie sich vor? Как прикажете Вас представить, mein Herr?

Похоже, что та же сила возымела воздействие и на немца. Щелкнув каблуками летных бутсов, он отрапортовал:

– Oberleutnant Ulrich von Rott. Brigade «General Vever». Luftwaffe. Drittes Reich.

Большая часть присутствующих владела немецким, а некоторые даже в совершенстве, но смысла половины сказанного не поняли. Да и сам Потёмкин, по правде говоря, до конца тоже не въехал… Was bedeutet das? Люфтваффе? И что это за Третий рейх? Только два человека всё прекрасно поняли и с ненавистью уставились на Ульриха.

В это время в гостиную внесли четыре огромных сервированных стола.

Светлейший, для которого кормить людей вообще, а гостей в частности, было не только любимейшим занятием, но и развлечением, театрально воздев руки, возвестил:

– А ну-ка, к столу, гости дорогие, угощайтесь чем бог послал!

Я уж даже и не знаю, стоит ли тебя смущать, мой читатель, описанием тех гастрономических изысков, которые «бог послал» гостям князя в этот конкретный вечер. Описание может запросто занять целую страницу этой главы… Наверное без этого можно обойтись… Но не без его вступительного слова, ибо Светлейший, будучи гастрономическим идолопоклонником, никогда не упускал случая обратить в свою чревоугодно-языческую веру всех окружающих… И делал это с вдохновением прирожденного миссионера…

Подойдя к огромному столу, темой которого были столь почитаемые им русские национальные мясные закуски и блюда, Светлейший поднял хрустальную рюмочку-лафитник и изрек:

– Водка, и только водка есть истинная царица русского застолья. Роль ее так же ясна, прозрачна и кристально чиста, как и она сама. Роль непростая, ответственная… Эта роль – вкусовое акцентирование блюд именно русского национального стола. Подчеркиваю, русского! Возьмем, вот, к примеру, закуски мясные. Для всех этих закусок обязательны водка, горчица и хрен как компоненты, усиливающие их гастрономическую привлекательность и оттеняющие их вкусовую палитру и текстуру. Текстуру! Запомните это слово. Текстура пищи – есть такой же ее ключевой компонент, как и вкус! Я призываю вас, закрыв глаза, всею внутренней сущностью своего рта ощутить разнообразие вкусовых впечатлений. И не будем сводить это к тривиальному: сладко – горько – кисло – солено, нет, нет и нет! Давайте пойдем дальше стандартных эталонов, дальше этих клише…

Давайте сосредоточимся и попробуем плавно перейти к оттенкам. Это непросто, но награда воистину велика. И ни в коем случае нельзя забывать, опять же, о текстуре. Ваш язык вкупе с нёбом даст вам моментальную оценку упругости или твердости, или же рассыпчатости того, что у вас во рту. Возьмем, к примеру, какую-нибудь композицию с ярко выраженной текстурой, типа телячьего отварного языка. Можно, конечно же, и говяжьего или же свиного… неважно. Ломтик языка сдобрить ложечкой красного хрена… Вы чувствуете, как всё заиграло? Как тает вся вареная языковая структура, распадаясь на сегменты, потом на ломтики, а потом и на волокна, а далее и на волоконца у вас во рту?

– А горилка как же, князь Григорий Александрович? – спросил атаман Головатый с оттенком легкой обиды в голосе… Горилка много мягче водки буде… Когда добрую горилку пьешь, можно легкий аромат и хлеба, и трав степных, и меда почуять…

– Антон Андреевич, дорогой… Ну, кто же спорит! Горилка с перцем, да с травами… – это воистину деликатес, но ведь с другой же закуской! С салом копченым там, или с колбасой полтавской с чесночком, поскольку есть тут немаловажный нюанс! Вы нынче горилку делаете исключительно с травяными добавками, а они отвлекают язык от последующих ощущений, и иной раз серьезно. Ну, а перцовка, вообще, уводит в другом направлении. Вкусовом, разумеется…

Читатель, спешу всецело согласиться с позицией Светлейшего… Стратегически – мудрее всего начинать именно с водки! С первой, проторяющей дорогу, рюмки водки. Именно она готовит нашу ротовую полость, а затем и верхние отделы пищевода и желудка к «вдохновению грядущей закуски». Просто и честно, без всяких побочных обертонов!

– А как важна функциональность и форма питьевого сосуда! – вдохновленно продолжал Потёмкин, – вот взгляните на эту рюмку-лафитник. Заметьте, как она отличается от всяких стопок, фужеров и прочих бокалов. У нее своя природа, свои маленькие секреты. Форма – перевернутый конус. Смотрите, как спокойно стоит она на своей крепенькой, надежной ножке. Дно далеко от стола, а посему водка в лафитнике всегда холодна. Объем – два глотка. Именно два, друзья! Ибо первый – он побольше, как иглой прошивает насквозь. А второй вдогонку летит ласково и не торопясь…

Закончив свою лекцию на этой пафосной ноте, Светлейший, наглядно иллюстрируя свой тезис, опрокинул в два приема украшенный «горельефом» с серебряными вкраплениями лафитник. Закусил же, однако, не языком, не холодцом говяжьим, а сопливым маринованным масленком! И этим поступком немедленно вызвал недоуменный ропот в рядах своей аудитории…

Грибы соленые, а их был немалый выбор: от черных груздей до волнушек и рыжиков, стояли в деревянных ушатах, переложенные слоями черносмородинного листа, чеснока и укропа, посреди стола овощных закусок.

Маринованные же грибки были в серебряных ведерочках. Маслята отдельно. Боровички отдельно. Поддевая вилкой второй грибок, на этот раз уже соленый рыжик, князь сказал вдумчиво:

– Знаю, знаю заранее все ваши доводы и критику и готов немедля на них тут же ответить одним словом: импровизация! Любимое словечко матушки-императрицы. Иногда необходима импровизация… Ну, и импульс тоже важен.