Владимир Сканников - Час-корень

Вообще, удивительно, насколько по-разному Ира выглядит в тех реальностях, что он посетил. Вчера она была светской львицей, сегодня — змеюкой-суперагентом. Сам же Роберт всё время остаётся учителем. Даже слегка обидно…

А ученики, между прочим, тоже практически не меняются.

Как и школьное расписание. Если в одной реальности отменился урок, то и в соседней — тоже. Метаморфозы в школе касаются только внешнего антуража. Как, например, сегодня в классе добавились магические штуковины, но люди остались прежними…

Да, это надо взять на заметку.

Но более насущный вопрос — как относиться к рассказу Тани? Воспринимать буквально? Не сходил, дескать, к ведьме вовремя — всё, кирдык, сиди в Усть-Кумске до пенсии. Как-то мрачновато выходит…

Или ведьма просто просто-напросто дурит наивных школьников? А сама при этом преследует какие-то свои цели? Надо бы прояснить. Найти дорогу к ней на пропавший хутор и устроить допрос. Не зря же компас из сна на этот хутор указывал…

Кстати, о компасе и о магических полюсах.

Эта тема звучит в последние дни навязчиво.

Сначала во сне, теперь у Антона в сказке. Как будто судьба намекает Роберту — ау, господин учитель! Подумай над этим, включи мозги!

Ладно, ладно, намёк понятен. Подумаем обязательно.

Только сначала чуть отдохнём…

Он проснулся, когда на дворе стемнело. Вышел на балкон, вдохнул вечернюю свежесть. Светились окна, мерцали первые звёзды над головой, а по шоссе вдалеке ползли светлячки-машины.

Вид был хорош, но мысли снова и снова возвращались к тому, что произошло за эту фантасмагорическую неделю. Которая, к слову, ещё даже не закончилась.

Роберт подумал — вот так же, наверно, и его предшественник Коновалов ломал голову днём и ночью, пытался понять, что творится с учениками. Но в итоге слился, махнул рукой на все эти тайны.

Или всё-таки не махнул?

Звонил ведь недавно, хотел что-то подсказать. Связь тогда прервалась, и Роберт не особо расстроился. Хотя сейчас пригодилась бы любая зацепка…

Он вернулся в комнату, набрал номер завуча:

— Здравствуйте, извините, что так поздно звоню. Вы телефон Коновалова не дадите? Ну и адрес заодно можно. Хочу с ним проконсультироваться… Нет-нет, ничего не произошло. Вопрос по учебной программе, чисто практический… Ага, спасибо, записываю…

Завершив разговор, подумал мельком — забавно, проблемы со связью кончились. Помехи ушли не только из телевизора, но и с телефонной линии тоже. На такие мелочи аномалия уже не разменивается.

Что ж, послушаем, что нам скажет коллега Конь.

Роберт снова принялся давить кнопки на телефоне.

Гудки звучали тоскливо, длинно.

Трубку никто не брал.

Он неуверенно подумал — ну, мало ли… Может, дедуля к родственникам уехал… Или в домино играет с соседями по двору…

Роберт лёг, но спать уже не хотелось, а телевизор за эти дни порядком поднадоел. Неплохо было бы сейчас посидеть на каком-нибудь историческом форуме в интернете, погавкаться с оппонентами. Или просто полистать блоги, оценить свежие мемасики. Часа три-четыре удалось бы убить вообще без проблем. Но данная опция по известным причинам была сейчас недоступна.

Оставалась, как ни печально, работа.

Он включил свет, сел за стол. Взял три оставшихся сочинения.

Какое из них выбрать?

Любопытство требовало узнать, что придумала Лера, к чьим способностям одноклассники относились скептически. Но интуиция вдруг запротестовала — Роберт почувствовал, что этот короткий текст лучше отложить напоследок. Пожал плечами и сделал выбор в пользу Никиты.

Тот писал уверенно и напористо с первых строк.

«В Усть-Кумске сейчас тухляк, потому что рулит старшее поколение. То, которое родилось и выросло ещё при Союзе. Одну страну они про…»

Тут автор всё же сдержал себя — зачеркнул слово, которое первым пришло на ум, и употребил синоним.

«…прошляпили, теперь прошляпят другую. И я реально не понимаю, почему они нам указывают, как жить. Следят за нами, устанавливают какие-то правила. Хотят, чтобы мы стали их клонами? Чтобы мы повторили все их ошибки и косяки? Поражаюсь, зачем им это. Наверно, боятся просто признать, что мы лучше знаем, чего нам надо. И сделаем тоже лучше, если будет свобода выбора».

Роберт оторвался от текста. Подумал — ничего себе, парня вштырило. Это у Никиты и правда такая жизненная позиция? Или решил потроллить учителя? Хотя, может, просто настроение было в тот день плохое. Подросток же, гормоны на уши давят…

«Сейчас существует целая система ограничений. С детства, со школы. Специальные инструменты, чтобы направлять человека. Чтобы загнать его в определённые рамки. ЕГЭ и прочая лабуда. И покруче, наверно, изобрели бы, если бы была техническая возможность».

Дочитав до этого места, Роберт насторожился. Ох уж это пресловутое «если бы»! С ним надо поаккуратнее. Особенно теперь, когда придуманные миры становятся явью…

«А инструментов, чтобы с этими ограничениями бороться, у молодёжи нет. Я считаю, это неправильно. Должны быть равные шансы. Чтобы мы могли за себя решать. И тогда в Усть-Кумске жизнь переменится. На этом у меня всё».

Следуя уже установившейся традиции, Роберт не стал откладывать комментарии на потом. Взял красную ручку: «Благодарю, Никита. Мне импонирует твоя прямота. Высказывание получилось эмоциональное, почти как на митинге. Другой вопрос, как я могу его оценить по смыслу…»

Написал и задумался — действительно, как? С одной стороны, он старше Никиты всего на десяток лет и даже Союз уже не застал. То есть формально его нельзя отнести к угнетателям молодёжи. С другой — он уже вступил во взрослую жизнь и смотрит на мир иначе, чем старшеклассники. Попал, можно сказать, в зазор между поколениями…

Сформулировал обтекаемо: «Спор поколений — вечен. Он повторяется вновь и вновь на протяжении всей истории. Молодые всегда чем-то недовольны, это нормально. Есть даже такой афоризм, приписываемый разным политикам (цитирую приблизительно): кто не был бунтарём в юности — тот не имеет сердца, а кто не стал консерватором в зрелом возрасте — не имеет мозгов. Понимаешь? Не буду утверждать, что эта фраза стопроцентно верна, но она, надеюсь, даст тебе пищу для размышлений».

Он отложил ручку, откинулся на спинку стула.

Вспомнил, как ощущал себя, когда сам заканчивал школу.

В ту выпускную ночь он попал на «Алые паруса», приехал в Питер из области. Был дождь, и были кордоны перед Дворцовой площадью, и перекупщики по соседству предлагали билеты. На сцене шутили о чём-то Ургант и его соведущая, которых никто не слушал. Гремела попса, но это тоже было неважно, потому что в груди росло и ширилось ощущение новой жизни.

Мокрый концерт закончился, отсветы фейерверков легли на тучи, бриг прошёл по Неве — паруса его были похожи издалека на лепестки огромных сказочных маков. И Роберт подумал, что вот теперь-то, с этой секунды, всё будет по-другому…