Марина Ноймайер - Под знаком Льва [litres]

Я только раздраженно закатываю глаза:

– Тогда в чем твоя проблема?

Медленно, но верно у меня заканчиваются моральные силы терпеть перепады его настроения. Все ведь было в порядке, когда мы разговаривали на вечеринке Галатеи, не так ли?

– Моя проблема в том, что ты позволила Леонардо да Винчи исчезнуть с Рубиновой Табулой, – шипит Лео.

Его взгляд прочно прижимает меня к скамейке, в то время как желудок грозит вывалиться мне на колени от тревоги.

– Что? – удивляюсь я. – Откуда ты знаешь?..

Как он вообще об этом узнал? Черт возьми, разве я не решила, что наконец стоит ему довериться? Какого дьявола кто-то меня опередил?!

Лео мрачно улыбается без намека на веселье.

– Наш друг Люций нанес мне визит.

Он поднимает руку к воротнику и отодвигает ткань в сторону. На мгновение мне открывается вид на его шею, и я узнаю красновато-фиолетовые пятна от удушья на его горле, прежде чем он снова вернет ткань на место. Меня одолевает ужас, так, что приходится даже схватиться за край стола, чтобы не опрокинуться назад со скамьи. Люций встречался с Лео? Душил его?

– Он хотел убедиться, что ты получила и поняла его сообщение. Видимо, он пришел к мнению, что похищения Чезаре Борджиа недостаточно, чтобы подтолкнуть тебя к действию.

Мой рот несколько раз открывается и закрывается, как у выброшенной на берег рыбы, но я так и не могу издать ни звука.

– Он рассказал мне, что произошло в ту ночь, когда вы встретились. То, что ты сделала… Черт знает, как тебе это удалось! Но в любом случае должен передать тебе, что со мной все будет кончено, если ты не вернешь Рубиновую Табулу в течение двух недель.

Я как парализованная оседаю на скамье, пытаясь справиться с подступающей паникой.

Люций был у Лео. Он угрожал ему. Лео знает.

Вздохнув, Лео потирает руки о набедренную повязку.

– Почему, черт возьми, ты не рассказала мне об этом?! Я, если ты помнишь, рассказал тебе во время нашего последнего разговора об исчезновении Чезаре! Ты ведь давно знала, что это Люций его похитил, чтобы шантажировать тебя.

В его голосе звучит неприкрытый упрек. Ему не нравится, что я не доверяю ему, но чего он ждал? Он и сам хорош, так долго скрывать от меня правду о своем идиотском пророчестве и рассказал все только для того, чтобы я не дай бог не успела влюбиться в него сильнее. Очень благородно.

Мне нужно мгновение, чтобы собраться, после чего я скрещиваю руки на груди.

– Я ничего не сказала тебе, потому что это мое дело!

Я снова чувствую, как гнев Лео вспыхивает, передаваясь мне словно по дорожке из пороха.

– Нет у нас такого понятия, как «твое дело»! Все «твои» дела по определению и мои тоже, и наоборот.

Я раздраженно вскидываю подбородок.

– Говоришь это всякий раз, когда это взбредет тебе в голову. Позволь напомнить о Флоренции, там твои дела тоже были моими?

Я осознаю, что веду себя довольно стервозно, но я все еще не отошла от шока от того, что Люций заявился к Лео и угрожал ему. Кроме того, я не могу нормально с ним разговаривать, когда он в таком состоянии, как сейчас.

На лицо Лео ложится тень.

– История о Флоренции, – повторяет он мои же слова, которые я бросила ему во время нашего воссоединения на площади Святого Петра. Горечь в его голосе вонзается в меня иглой, но я усилием воли подавляю это чувство вины.

– Я прекрасно справляюсь сама, – огрызаюсь я.

В конце концов, у меня самой есть зацепки, и пусть Виа дель Назарено меня подвела, мне все еще есть за что ухватиться. Да, черт возьми, я могла бы тупо разбить лагерь под окнами Люция и тайно следить за ним. По крайней мере, я не позволю обвинять меня в том, что я ничего не могу сделать сама.

Лео закрывает голову руками, беспомощно вздыхая.

– Черт, – выдыхает он на итальянском, – да как ты можешь быть такой упрямой?! Мы с тобой тут не боремся за лидерство! Люций взял в плен Чезаре, и ты прекрасно знаешь, что произойдет, если мы не выполним его условие. Я тебе нужен! У тебя вообще есть хоть малейшее представление, как выбираться из этого дерьма, или как? Ты не справишься с этим в одиночку.

Я не позволяю ему продолжить, поймав на слове:

– Я появилась здесь после того, как ты вдребезги разбил мое сердце, и сама создала себе эти проблемы. И да, я могла бы рассказать тебе раньше, но ты, я надеюсь, понимаешь, почему я этого не сделала. После того, что произошло на чердаке, я просто не могла пойти к тебе. И, на минуточку, я знаю, чего хочу добиться.

Не дожидаясь его ответа, я поднимаюсь со скамьи. Лео все еще злится, так что бессмысленно сейчас с ним об этом разговаривать. На мгновение наши взгляды встретились, и я поняла, что если мы продолжим, то только ввяжемся в еще более ожесточенный спор и рассоримся вдребезги, так что лучше я сейчас отступлю, чем мы продолжим срывать друг на друге свои страх и неуверенность.

Перелезая через скамью, я путаюсь ногами в юбке и, ругаясь, дергаю ткань, чтобы освободить ноги и наконец-то уйти отсюда. Не оглядываясь, я спешу прочь, пробираясь между столиками таверны. Я слышу, как Лео что-то кричит мне вслед, но уже не пытаюсь разобрать слова, растворяясь в потоке людей.

Я успеваю ужасно вспотеть, когда бегу к площади Скоссакавалли и открываю ворота у дома Галатеи. Половину пути я преодолела бегом, пока не опомнилась уже перед мостом Святого Ангела. Оттуда я, запыхавшись, с громким топотом, но уже быстрым шагом, добралась сюда. Из последних сил поднявшись по лестнице, я вваливаюсь в свою комнату, где со вздохом прислоняюсь спиной к двери. Сердце все еще бьется как сумасшедшее, а пот бисеринками выступает на спине.

Я должна избавиться от этого платья!

Пальцы дрожат, когда я пытаюсь расшнуровать лиф, но я слишком взвинчена, чтобы с первого раза отыскать все крошечные петельки. В итоге я продолжаю дергать ткань, шатаясь по комнате, пока наконец у меня не получается ослабить шнуровку. Сбросив с себя лиф и оставшиеся части платья, я наконец-то могу дышать свободно. Стоя в одном нижнем белье посреди комнаты, я чувствую, как мое лихорадочное безумие постепенно уступает место свинцовой печали. И это плохо. Это действительно очень плохо. Лео теперь знает. И еще хуже… Люций выследил его и угрожал. Да что там, он на него напал! У меня перед глазами все еще стоят багровые кровоподтеки на шее Лео.

Черт возьми, этой ссоры вообще не было бы, если бы я сразу рассказала все Лео! И теперь, как только я решила его просветить, мы снова ссоримся как кошка с собакой. Конечно, он имеет право быть в гневе из-за того, что ему пришлось узнать обо всем таким образом, да и моя реакция оставляет желать лучшего. Злясь на себя, я от переизбытка чувств топаю ногой. Черт возьми, это все равно ни к чему не приведет. Мне нужно извиниться перед Лео, как только мы оба немного успокоимся, и чем скорее, тем лучше.