Марина Ноймайер - Под знаком Льва [litres]

– Я расшифровала одну из подсказок красной книги! – вырывается у меня. – Под эссенциями понимается не что иное, как четыре стихии, так что мы должны найти место, где объединяются огонь, вода, воздух и земля.

Анджело и Лео вопросительно смотрят на меня, и я взволнованно рассказываю, как доктор, якобы случайно, заговорил об этом. Лео же, который тем временем сидит на краю кровати, поджав под себя ноги, очень сосредоточенно таращится в пустоту с приоткрытым ртом, видимо, обдумывая какую-то догадку.

– Итак, эссенции – это четыре элемента. Звучит логично. Четверка – чрезвычайно мощное число, если дело касается путешествий во времени. Предположим, ветров тоже четыре… Это может быть… Четыре ветра, ну, конечно! – Он возбужденно вскакивает с кровати. – Четыре направления ветра: север, восток, юг, запад! Место, которое объединяет в себе все четыре! Остров Земли и Небес, стихии и направления ветра!

Я безмолвно отслеживаю ход его мыслей, и эти слова будто отмычкой вскрывают сейф в моей памяти, который я так долго пыталась открыть. Это звучит логично и кажется правильным, у меня голова идет кругом от этих выводов. Мы расшифровали подсказки! У Анджело получилось обнаружить новые улики, указывающие на хранителей порталов, существовавших еще до основания ордена Рубинов! Но здесь есть загвоздка: как нам найти хотя бы одного из хранителей? Есть ли они вообще в это время?

У меня складывается ощущение, что каждый раз, отвечая на один сложный вопрос, перед нами тут же возникает следующий.

«Одержимые», – сказал Анджело. Этот термин в древности использовали для обозначения странного, будто не от мира сего, поведения. Слово вращается в моей голове, и приходится закрыть глаза, чтобы сосредоточиться, перебирая под веками разноцветные картинки воспоминаний. Лица людей, которых я здесь встретила и чьи черты мне запомнились: люди на улице, гости, Галатея… и еще одна встреча, настолько странная, что мое сознание запихнуло ее в самый дальний уголок, чтобы я не ломала над ней голову.

Я знаю путешественников, как ты, у вас есть задание. Ваш путь рано или поздно приведет ко мне, даже если только я могу узнать в вас того, кем вы являетесь:

Светловолосая женщина из Колизея. Друзилла.

Я округляю глаза, пока переполняюсь осознанием. Друзилла могла бы быть одной из них. Несмотря на мои попытки мимикрировать, она поняла, что я не принадлежу к этому времени. И точно так же я узнаю сейчас ее: она такая призрачная, такая эфирная… Словно не от мира сего.

– Есть одна женщина, – произношу я, нарушая сосредоточенную тишину в комнате. – Я столкнулась с ней, прогуливаясь по городу несколько дней назад. Это было похоже на сон, какой-то нереальный, но в то же время абсолютно странный. Она сразу поняла, что я путешественница во времени, наговорила мне массу загадочных вещей… – Я хватаю ртом воздух, снова вспоминая то, что меня удивило. – И она сказала, что встречалась с тобой раньше, когда ты еще был невидим в своих путешествиях. – Я вижу, как Лео хмурится, пытаясь припомнить что-то подобное. – Она назвалась Друзиллой. Жемчужно-белые волосы, лицо в морщинах… Хотя мне показалось, что на самом деле она гораздо старше, чем выглядит.

Взгляд Лео загорается.

– Конечно! Боже, меня так сбило с толку, когда она вдруг появилась и смогла меня разглядеть, – его немного трясет от эмоций. – Значит, ты тоже ее встретила?

– Да. И мне кажется, что стоило бы начать наши поиски хранителей порталов с нее.

Анджело, все это время внимательно нас слушавший, одобрительно кивает.

– Сам я никогда с ней не сталкивался, но за то, чтобы попробовать этот вариант. Где нам ее искать?

– В Колизее.

Прежде чем мы отправляемся искать Друзиллу, я настаиваю на том, чтобы еще раз заглянуть к Галатее. Анджело, как и ожидалось, был глубоко потрясен, узнав о ее состоянии, и несся к ней впереди нас. В спальне мы обнаружили Томмазо и Фьору, устало сидящих по обеим сторонам постели и наблюдающих за погруженной в глубокий сон Галатеей. Анджело отодвигает Фьору в сторону, склоняясь над своей хозяйкой.

– Кажется, лихорадка уже начинает потихоньку спадать, – бормочет он, освобождая мне место, когда я хочу проверить температуру Галатеи. И в самом деле, если вчера ночью она просто горела, то сегодня температура хоть и повышенная, но уже гораздо ближе к норме. Конечно, я бы сейчас предпочла градусник, чтобы знать точно, но выбирать не приходится, и я нутром чую, что права. Кажется, лекарства из будущего ей помогают. Кстати, о лекарствах. Не решаясь предположить, сколько мы будем отсутствовать, я тихонько отвожу Фьору в сторонку, вкладывая ей в руку несколько таблеток.

– Обязательно давай их Галатее, – заклинаю ее я, доставая из кармана обезболивающее.

– Серена рассказала мне, что ты даешь Галатее свои лекарства, она считает, что только благодаря им она и пережила ночь.

Я вкладываю ей в ладонь еще три таблетки.

– Пусть она выпьет все в течение дня, – затем я указываю ей на капсулу антибиотика, – и вот эту таблетку ранним вечером. Главное, не забывай, хорошо?

Фьора серьезно кивает и, как и я, убирает таблетки по разным карманам юбки, чтобы не перепутать. Она все еще относится ко мне настороженно, что говорит о том, что мы вряд ли когда-то станем подругами, но это уже неважно. Важно только то, что она доверяет мне достаточно, чтобы дать Галатее таблетки. Фьора снова кивает, и я с облегчением вздыхаю.

– Ты хочешь остаться с ней, Анджело? Мы можем пойти без тебя.

Он поднимает влажно мерцающие глаза и энергично качает головой, выпрямляясь.

– Я ничем не смогу здесь помочь, лучше уж я сопровожу вас. – Он ласково заправляет Галатее за ухо прядь распущенных волос, и мы втроем покидаем комнату, чтобы отправиться на поиски Друзиллы.

Видимо, Анджело знает какие-то тайные тропы, потому что мы обходим стороной все оживленные точки города. Нетерпение гонит нас вперед по свободным безлюдным улочкам. Что значительно омрачает мне приподнятое настроение, так это мужчины, которых мы встречаем, пересекая Тибр: они длинными палками прочесывают береговую линию, балансируя на баржах на воде.

– Это люди папы, они ищут Чезаре, – замечает Анджело, с мрачным видом выглядывая из-за парапета на Ангельском мосту.

– Они уже ищут его тело? – встревоженно осведомляюсь я.

– Я слышал об этом. Так как он пропал аж десять дней назад, папа исходит из худшего, что могло произойти. Впрочем, он вряд ли получит от этого какое-то успокоение: его слишком ослабляет беспокойство за сына, это только добавляет пищи его противникам.

Бросив последний взгляд на мужчин у реки, мы продолжаем путь, а тем временем в моей голове разворачивается один из возможных жутких сценариев. В ушах до сих пор отдается плач папы, который я слышала ночью в Ватикане; если его состояние и дальше будет ухудшаться, долго скрывать это не получится, и тогда, возможно, Чезаре не только слишком рано исчезнет с шахматной доски истории, но и унесет за собой весь свой род, изменив этим судьбу Европы. Борджиа – одна из ключевых семей истории, и пусть у них много ненавистников, один из них точно не должен умереть так рано, ни Чезаре, ни папа римский, а если мы не поторопимся, Александр сгорит от неизвестности прежде, чем мы сможем спасти его сына.