Павел Кольцов - Чем я хуже?

— А что, в СССР уже отменили гражданскую авиацию? Или военно-транспортную? — улыбнулся Михаил. — Для хорошего человека нам ничего не жалко. Чего тебе лишний день по такой жене-красавице скучать? Надеюсь, стоимость перелета отработаешь?

— В многократном размере, — кивнул Алексей Валентинович. — Насколько я знаю, влюбленность увеличивает производительность труда и развивает таланты.

— Вот-вот, руководство так и посчитало, — подтвердил Михаил и, подойдя к лакированному корпусу радиоприемника, стоящему на тумбочке, принялся крутить верньер настройки, ловя подходящую волну. Остановился на какой-то явно иностранной радиостанции, передающей джаз. Приемник… Еще ламповый… Взбудораженного Клавиным появлением Алексея Валентиновича пробило:

— Миша! Хоть до Архимеда мне далеко, но «Эврика»! — засмеялся он. — Пошли в кабинет, ужин минут десять подождет. Клава, извини, но это очень важно!

— Да, я понимаю, — соглашаясь, кивнула Клава. — Я подожду. Идите. Раз важно.

Алексей Валентинович быстрым шагом поспешил в кабинет, едва не сбив по дороге красавицу Татьяну, катящую впереди себя сервировочный столик с ужином, распространяющим аппетитный аромат. На радостях он схватил опешившую Татьяну в охапку и чмокнул в пухленькую щечку:

— А ко мне жена приехала! — поделился с ней радостью, только потом сообразив, что Татьяна это узнала раньше его. И именно она встречала Клаву, пока они с Михаилом, не жалея, расходовали патроны в саду.

— Я рада за вас, Алексей, — ответила Татьяна, не спеша освободиться из его объятий. — Действительно рада. А куда вы с Михаилом Ивановичем спешите? А ужин?

— Татьяна, — вмешался подошедший Куевда, — Ты извини, у нас возник срочный вопрос, отвези пока тележку обратно. Я тебя позову.

— Как скажете.

— Ну, что у тебя за «Эврика»? — нетерпеливо спросил Михаил, когда они прошли к столу в кабинете.

— А, насчет радиоприемника. Да, и радиопередатчика тоже. И еще многого другого. Ты в электротехнике сечешь?

— Нет.

— Я тоже не очень. Но кое-что вот прямо сейчас, как ты включил приемник, вспомнил. Ты начинку приемника и передатчика представляешь? Видел когда-нибудь?

— Слабо представляю. Лампы там какие-то специальные и разные.

— Лампы… Где-то в 50-е годы радиолампы стали заменять, так называемыми транзисторами, маленькими такими штучками-дрючками. Получили значительный выигрыш в компактности, энергопотреблении, прочности, и даже себестоимости.

— Интересно. А конкретнее расшифровать определение «штучка-дрючка» можешь?

— Ты понимаешь, — Алексей Валентинович смущенно почухал затылок, — я, вообще-то, слабо этим интересовался. Так, где-то что-то слышал, что-то видел или читал… Помню, что открыли это чудо-юдо совершенно случайно. Суть такова. Ученые в разных странах много лет бились над заменой радиоламп. Слишком уж они хрупки, недолговечны, потребляют много энергии, дороги в производстве. Экспериментировали с полупроводниками. Знаешь, что это такое?

— Нет.

— Насколько я помню, все вещества в природе можно разделить на три вида: проводники (вещества со свободными электронами, которые проводят электрический ток), диэлектрики (нет свободных электронов и ток они не проводят) и полупроводники (они начинают проводить ток только при особых условиях, нагревании и еще чем-то). Так вот, группа американцев в конце сороковых, уже после войны, долго возилась с этими полупроводниками, но ничего у них не получалось. И тут совершенно случайно один из них перепутал полярность подаваемого на полупроводник тока и получил долгожданный эффект. Другой американец под этот получившийся эффект разработал теорию: почему так происходит. Короче, всем дали Нобелевскую премию и за несколько десятилетий полупроводниковые транзисторы окончательно вытеснили радиолампы. Потом они еще уменьшились, появились какие-то микросхемы, но в этом я уже совершенно ни черта не смыслю.

— Думаю, Леша, тебе лучше пообщаться со специалистом: он тебя лучше поймет, чем я. Штучки-дрючки, транзисторы-микросхемы… Если это записывать и передавать ученым — черт его знает, быстро ли они твои объяснения поймут. Давай лучше так: я сейчас позвоню начальству, обрисую твою идею и попрошу, чтобы нам кого-нибудь умного сюда побыстрее прислали. Вот ты этому умному лично, хоть на пальцах, попробуешь рассказать, что надо делать, в какую сторону двигаться.

— Правильно, Миша, вот и я об этом. В личном общении дело пойдет быстрее. Даже, если на пальцах. У нас анекдот на эту тему был. На профсоюзном собрании на трибуну вылезает работяга и орет, потрясая кулаками: «Если, мать его растудыть, не растудыть, то и мы, мать его растудыть, в бога, в душу, в дьявола не мать его растудыть». Из зала крик: «Правильно Петрович говорит. Если лопаты не выдадут — копать не пойдем». Только, кем я для этого ученого буду? Он же в разговоре поймет, что я ни бельмеса в нынешней электротехнике, а руководящие указания стану ему давать.

— А я тебя представлю почти тем, кем ты на сегодняшний момент и являешься, — работником иностранного отдела НКВД. Мы всем специалистам твои мемуары выдаем, как добычу нашей разведки, как секретные иностранные разработки. А ты думал, как что?

— Логично. Я мог бы и сам догадаться. Туплю. Наверное, от голода. Пошли — поужинаем.

— Пошли. А после ужина, привыкай, будем оружие чистить. Нельзя ствол после стрельбы в таком виде надолго оставлять: тебе ведь новый пистолет каждый месяц выделять не будут.

На следующий день в кабинет к Максимову занесли еще один письменный стол, мягкий удобный стул с подлокотниками и немецкую пишущую машинку «Ундервуд» — Клавино рабочее место было готово. Где-то через час после обеда заглянул Куевда. Он был в фуражке и с кобурой на ремне.

— Дописывай до точки, Алексей и собирайся, — сказал он.

— Опять стрелять? — спросил Максимов.

— Понравилось? Размечтался. Пока нет. Специалист-радиотехник к тебе приехал. Пообщаешься.

— А-а… Ясно.

— Ты в форму переоденься. Полностью. Как положено. И оружие в кобуру возьми. Со специалистом будешь общаться не здесь — в здании, через которое мы сюда заезжали.

— Понял, — кивнул Алексей, дописал начатое предложение и убрал уже готовые материалы в сейф. Переоделся в еще не обмятую форму, нацепил на ремень кобуру и достал из ящика стола вороненый ТТ.

— Ты патрон в патронник загони, — посоветовал Михаил, — и поставь курок на предохранительный взвод.

— Хорошо, — сказал Алексей и зарядил пистолет. — А зачем? Есть какая-то опасность?

— А на всякий случай. Пусть, когда ты выходишь за пределы своего внутреннего двора, твой личный пистолет будет всегда готов к бою. Если возникнет какая-то нештатная ситуация — не надо будет затвор передергивать второй рукой. Большим пальцем курок взвел — и пали. Только, когда вернемся, не забудь его разрядить обратно. Сегодня я тебе напомню — в дальнейшем сам.