Александр Харников - Между львом и лилией [litres]

Когда я рассказал об этом генералу Пекоди де Контркёр, нынешнему коменданту форта, тот лишь бросил:

– Мсье капитан, вы думаете, я этого не вижу? Тем более вы прибыли сюда после весеннего разлива. Тогда вода затопила гавань и подмыла южную стену Нижнего города. Да что там говорить, даже вход в цитадель оказался под водой.

– А почему бы не построить форт на южном берегу Мононгахелы? Там ведь намного более подходящее для обороны место, да и наводнения не страшны.

– Видите ли, молодой человек, – скривился генерал, хотя мне скоро уже стукнет сорок пять. – Проектировал форт некто из Квебека – уже не помню его фамилию – мнящий себя последователем маркиза де Вобана [119]. Конечно, великий маркиз никогда не стал бы проектировать крепость, не увидев воочию ее будущее расположение. Но выбора у нас не было – пришлось строить согласно присланным чертежам. Разве что стену я приказал перенести чуть подальше от реки после наводнения. Еле-еле управились, как раз перед вашим прибытием. Впрочем, если захотите, можете этим заняться. Но, понятно, не сейчас.

Да, именно мне предстоит заменить генерала на посту коменданта Дюкени. Если, конечно, Дюкень устоит перед англичанами. И моя первоочередная задача – сделать все, чтобы форт остался неприступным. Но обо всем по порядку.

Двадцать девятого марта, вскоре после того, как ледоход на Святом Лаврентии закончился и открылась навигация по реке, меня пригласил к себе губернатор Новой Франции, маркиз дю Кень.

– Мсье капитан, мною получены сведения о том, что англичане перебрасывают войска из метрополии, причем как в Виргинию, так и в Акадию. Их прибытие ожидается в апреле-мае. – И он посмотрел на меня.

– Значит, будет война, ваше сиятельство, – я пристально посмотрел на маркиза. – Все к этому и шло. Англичане давно уже нацелились на всю Акадию, включая ее часть к западу от перешейка Шиньекто. А их колонии спят и видят, как бы захватить у нас долину Огайо и территории вокруг озера Онтарио. И в перспективе всю Новую Францию.

– После победы у Гран-Пре я предупреждал, что селение нужно укрепить и присоединить обратно к Новой Франции, а затем и весь север Акадского полуострова. Ведь англичане не раз и не два нарушали условия Утрехтского договора. Именно после их провокаций мы и взяли Гран-Пре. А потом отдали – без всякой на то необходимости.

– Знаю, капитан, – тон его сиятельства стал раздраженным. – Я писал об этом в Париж, но министр приказал мне соблюдать каждую букву договора. Даже если англичане этого и не делают. Надо, конечно, было писать лично его королевскому величеству… Но теперь уже ничего не изменишь. Мсье капитан, мне придется отозвать генерала Контркёра в Квебек – ведь, скорее всего, главный удар англичан будет нанесен по фортам на Шиньекто, и далее по французской части Акадии.

Губернатор замолчал, но только я захотел предложить ему принять командование над частями, расквартированными в фортах на перешейке, как он, кивнув своим мыслям, продолжил:

– Мсье капитан, мне известно, что вы покрыли себя славой у Гран-Пре, и что вы, как никто другой, знаете Акадию. Но мне нужен человек, способный заменить генерала у слияния Мононгахелы и Аллегени. Англичане вновь попытаются завладеть этими землями – иначе не объяснишь тот факт, что немалая часть их флота направляется по южному маршруту – то ли в Филадельфию, то ли в Балтимор. Более того, насколько мне известно, генерал Брэддок либо уже прибыл в Нью-Йорк, либо вот-вот там будет, а это означает, что нападения можно ожидать уже этим летом. Именно поэтому я вижу лишь одну кандидатуру – вашу. Постарайтесь прибыть туда как можно скорее. Да, и вот что еще. Гарнизон форта мал, а войска из Квебека и Монреаля нам понадобятся для отражения наступления в Акадии. Его королевское величество пообещал прислать нам войска из метрополии, но они вряд ли прибудут раньше июля.

– Могу ли я подчинить себе здешнее ополчение?

– Можете, хотя попрошу вас не оголять Квебек, Монреаль и другие города.

Я кивнул. Это означало, что рассчитывать я могу лишь на сотню-другую ополченцев – это если повезет.

– Тогда разрешите мне привлечь индейцев из союзных нам племен. В частности, сьёра Муэ де Ланглада и его отряд.

– Это пожалуйста.

Я подозревал, что ситуация в верховьях Огайо окажется серьезной, но действительность оказалась намного хуже самых пессимистических ожиданий. Гарнизон крепости составлял хорошо если восемьсот человек, а гражданское население Нижнего города – не более трех-четырех сотен, включая женщин и детей. Конечно, у многих мужчин было оружие, но в бою полагаться на них я бы не стал.

А через неделю после моего прибытия нас «осчастливили» новостью, что сам губернатор решил посетить форт, «дабы разобраться во всем на месте». Я попытался послать весточку в форт Ле-Бёф, указав, насколько это небезопасно. Но, как оказалось, маркиз предпочел западный путь через форт Денонвилль в устье реки Ниагара – именно из соображений безопасности, как он мне сам потом рассказал – и потому мое послание он не получил. Да если бы и получил, вряд ли придал ему значение.

А сегодня утром прибыл гонец от одного из местных индейских вождей и сообщил нам, что «очень большой отряд» англичан движется по долине Джуниаты в направлении Аппалач, «а, может, они уже в горах». Точный размер отряда выяснить не удалось, но одно было понятно – губернатору придется оставаться в Дюкени, ведь попытка покинуть форт могла закончиться плачевно.

К моему удивлению, маркиз, узнав об этом, лишь улыбнулся:

– Ну что ж, господа, я бы и не уехал – негоже мне бежать, как заяц, от наших заклятых друзей.

30 июня 1755 года. Форт Дюкень. Томас Робинсон, переводчик

Дорога вышла из леса, и перед нами открылся необычного вида форт. На широких валах, высотой футов в шесть [120], возвышались сложенные из бревен стены примерно той же высоты. Форма форта напоминала прямоугольник, но периметр шел зигзагом, то с острыми, то с тупыми углами. Окружен он был глубоким рвом. С левой стороны виднелись крыши деревянных зданий и высокая башня, вероятно, церковь, а справа возвышалась не менее высокая цитадель, своей формой похожая на звезду. Въезд в цитадель напоминал рукав, проходивший между стен внешнего форта. Через ров был переброшен подъемный мост.

Люди Дюпюи подвели нас к небольшому зданию перед мостом, судя по всему, построенному для охраны. Там несли службу двое часовых, но, когда мы появились, из него вышло еще несколько человек. Один из них, по всей видимости командир, подошел к нам.

– Сержант, – обратился к нему один из наших сопровождающих, – это люди, о которых вам сообщил лейтенант Дюпюи.

– Понятно. Мадам, и вы, мадам, заходите в форт с вашими детьми, – сказал он француженкам, а затем повернулся к нам.