Александр Харников - Между львом и лилией [litres]

Вождь минго сделал несколько затяжек, выпустил тонкой струйкой дым изо рта и протянул калюмет Хасу. Тот бережно взял трубку и тоже сделал три или четыре затяжки. Затем он вернул ее Сойечтове и сказал Максу:

– Покажи вождю его сына.

27 июня 1755 года. Аппалачи. Генерал-майор Эдвард Брэддок, главнокомандующий войсками в колониях, командующий экспедиционным отрядом

– Квинси, что слышно от Таначарисона? Он уже давно должен был объявиться.

– Не знаю, генерал, с тех пор я ничего от него не слышал.

– Если до завтра от него не придут гонцы, вам придется еще раз отправиться к нему и пригрозить, что если он не выполнит обещанного, то мы его примерно накажем.

Брэддок нахмурился, вспомнив, как попытка «примерно наказать» другое племя – сасквеханноков – закончилась более чем двумястами погибшими под какой-то никому не нужной индейской деревушкой. И, что еще обиднее, трупов индейцев на поле не было, были следы кремации, но, по словам скаутов, сожжено было не более двух-трех десятков тел, возможно, даже меньше.

Через три часа Квинси вернулся.

– Генерал, пришли гонцы.

– И что ты узнал от них?

– Они рассказали, что Таначарисон выследил пришлых индейцев.

– Где они?

– Генерал, он решил их лично уничтожить. Результат – многие минго убиты, включая всех вождей, кроме одного – Сойечтовы, которого мы именуем Логаном. Теперь он – верховный вождь минго.

«Какой же все-таки идиот этот Таначарисон! – подумал Брэддок. – Я же приказал ему – выследить их, но не ввязываться с ними в бой!»

Вслух же сказал:

– Надеюсь, этот Логан хотя бы передал нам, где находятся наши враги.

– Нет, генерал, не передал.

– И где его люди?

– С нашими скаутами-минго.

– Немедленно приведите их сюда!

Где-то через час Брэддок, так и не дождавшись Квинси, послал своего адъютанта, капитана Орма, узнать, что случилось, и тот вернулся через пятнадцать минут:

– Генерал, Квинси и Хэйза нашли примерно там, где ранее находились минго, в кустах, в разных местах. Их… В общем, им перерезали горло.

– А где минго? Где они, я вас спрашиваю?! – Брэддок перешел на крик.

– Не знаю. Их тел мы не нашли.

– Понятно… Значит, скорее всего, наших скаутов убили эти проклятые минго! Они предали его величество короля Георга III. Когда мы вернемся, надо будет с ними разобраться, но сейчас нет времени. Вот только у нас не осталось скаутов, знающих эти горы и эти леса. Совсем не осталось.

– Может, послать в Монокаси за новыми?

– Нет времени, лейтенант.

– Один из людей Скрэнтона, Миллард, еще жив.

– У него же вроде была сломана нога?

– Не сломана, как оказалось, лишь растянуты связки.

– Тогда узнайте, как Миллард себя чувствует, и сможет ли он провести нас до Дюкени.

– Я узнал. Ходит он пока с трудом, но ездить верхом вполне сможет.

– Вот и хорошо. Пусть выполнит свой долг и доставит нас в Дюкень.

В 1534 году французский мореплаватель Жак Картье поставил крест на полуострове Гаспе, находящемся к югу от устья реки Святого Лаврентия, и провозгласил все прилегающие земли владениями французского короля Франциска I. И уже в 1541 году была основана первая колония на месте теперешнего города Квебек – Форт Шарльбур-Руаяль. Но просуществовала она всего лишь пару лет.

Следующие попытки обосноваться на новом континенте произошли лишь через полсотни лет, но все они оказались неудачными – то неурожай, то слишком суровая зима, то приказ из метрополии… И только в 1608 году была основана первая успешная колония – город Квебек.

Почему более теплолюбивые французы начали колонизацию со столь холодного региона Северной Америки, тогда как привычные к холоду англичане основали свое первое поселение на острове Роанок в теперешней Северной Каролине, а после исчезновения колонии – в Виргинии, остается загадкой. Но, как бы то ни было, французы селились именно в долине Святого Лаврентия, где зимой столбик термометра нередко падает до минус тридцати, и это при повышенной влажности. Впрочем, одна попытка обосноваться в более теплых краях имела место в 1564 году, в теперешней Флориде, но созданный как убежище для гугенотов форт Каролин был практически сразу же захвачен и уничтожен испанцами, которые считали Флориду своей.

К 1712 году Новая Франция уже состояла из пяти провинций – Канада (примерно соответствовавшая тогда долине реки Святого Лаврентия), Плэзанс – теперешний остров Ньюфаундленд, Акадия – земли к юго-востоку от полуострова Гаспе, залив Гудзона и, наконец, Луизиана, примерно соответствовавшая долине Миссисипи и основанная позже других, в 1682 году. В одной лишь колонии Квебек проживало на тот момент около семидесяти тысяч французских поселенцев.

Но суровые зимы и относительно короткий вегетативный сезон, а также более централизованное управление колониями, резко ограничивали эмиграцию с европейского континента, тем более что основной статьей экспорта были меха, добыча которых постепенно падала.

В 1713 году по Утрехтскому мирному договору, положившему конец Войне за испанское наследство, Франция уступила Англии восточную часть Акадии, остров Ньюфаундленд и ряд других колоний в иных частях света. Затем последовала утеря Канады и некоторых других территорий в результате Англо-французской войны 1755–1760 годов, а Луизиана перешла во владение Испании. Лишь в 1800 году Франция получила Луизиану обратно – но уже в 1803 году продала ее США. Французскими в Северной Америке с тех пор являются лишь два крошечных островка у южного побережья Ньюфаундленда – Сен-Поль и Микелон.

Интересно, что бывшие французские территории в Акадии и Канаде отказались поддержать мятежников в английских колониях в Северной Америке. Именно на их основе и был создан в девятнадцатом веке Канадский Доминион, нынешняя Канада.

28 июня 1755 года. Форт Дюкень. Капитан Даниэль Гиацинт Лиенар де Божё, заместитель коменданта форта Дюкень

Месяц назад, после долгой и изнурительной дороги, я наконец-то прибыл в форт Дюкень, построенный недавно в сих далеких краях, чтобы закрепить их за его величеством Божьей милостью королем Франции Людовиком XVI. Именно здесь берет начало река Огайо, несущая свои воды к великой реке Миссисипи, находящейся в двухстах и более милях на вест-зюйд-вест. Впрочем, если верить некоторым географам, скорее Миссисипи впадает в Огайо, ведь последняя намного более полноводна. Но меня, как человека военного, подобные тонкости интересуют мало.

Меня намного больше волновал сам форт, названный так в честь нашего губернатора, Мишель-Анжа Дюкеня де Меннвилля, маркиза дю Кень. Если посмотреть на карту, то расположение форта было близко к идеальному – он находился над слиянием рек Аллегени и Мононгахелы, из которых и образуется Огайо. Но, увы, те, кто его проектировал, судя по всему, ни разу не то чтобы не побывали в этих краях, они даже не видели топографическую карту этих мест. Форт находился в заболоченной низине, между обеими реками, а на юге, в какой-нибудь сотне туазов [118] Туаз – французская мера длины, соответствовавшая примерно 194,9 сантиметра. , возвышался крутой левый берег Мононгахелы. Если враг установит там хотя бы одну батарею, то Дюкени несдобровать, и отсидеться за стенами форта не получится.