Гранд Джордж - Другой мир. Зов

Тамарзирил решительно развернулся и отошёл от арбалетчиков. Было видно, что ему сложно пересилить своё желание подробно изучить арбалет прямо сейчас.

Игорь решил повести своих спутников к полевой кухне. Запах мясного бульона и свежей каши с корицей раздразнил проголодавшихся командиров. Они с аппетитом умяли всё, что принесли своему командующему и его товарищам перепуганные появлением неожиданно нагрянувшего начальства повара.

– Жаль, что пива у них нет, – сокрушался Нимругрил. Он мечтательно закатил глаза и добавил: – Сейчас бы по полбочонка на лицо!!!

– Да от тебя уже все слуги в замке шарахаются! – бородатый кузнец говорил осуждающе сквозь свою густую бороду. – Ты уже остатки оскудевших после грабежа королевских запасов опустошил! Хочешь, чтобы нас, как заправских пьяниц, выставили за ворота?!

– Как же они нас за ворота выставят, если в замке их до сих пор не восстановили! – усмехнулся рыжебородый гном. – Нас не выставят, пока мастер Василий о нас печётся. А во всём замке круче, чем он сам, только сама королева, которая пива не пьёт!

Игорь рассмеялся тому, какими аргументами обзавёлся Нимругрил, лишь бы продолжать пить своё любимое пиво. По-другому на баловство своего подчинённого отреагировал мастер-кузнец. Нахмурив брови, Тамарзирил сказал:

– Не рано ли ты Василия возвысил, Нимругрил?

– Поверьте моему намётанному глазу, он в советниках недолго проходит, пойдёт ещё выше! – важно заметил рыжебородый телохранитель.

После плотного обеда воевода Игорь с удовольствием осмотрел прибывшее из Игвы оружие, выбрал себе новую одежду, доспехи и саблю. Приказал это, а также арбалет с двумя комплектами болтов доставить в его комнату в замке.

Тамарзирил с нетерпением ждал возможности взять в руки чудесный самострел. Но прежде чем они вернулись в замок, Игорь и гномы взобрались на дозорную вышку, установленную на краю военного лагеря. Отсюда открывался отличный вид на долину, на холмы у моста, а также на столицу с её окрестностями. Воевода с тоской посмотрел на реку.

– От неё пока не было вестей? – спросил гном.

Игорь посмотрел на бородатое лицо. Очевидно, гном сочувствовал воеводе. Человек помотал головой и со вздохом ответил:

– Нет.

Затем Игорь отвернулся и посмотрел на запад, туда, где за рекой лежала пустыня. Над жарким песчаным морем не было ни облачка. Кроме того, весь вид на бескрайнюю жёлтую равнину закрывал большой песчаный холм. Отсюда с долины заглянуть за него было нельзя. Игорь приложил руку к лицу и всмотрелся в то, как по вершине холма неспешно движутся конные патрули, которых он же сам и выдвинул почти на тысячу шагов вперёд. Всадники вели себя спокойно, но у Игоря на душе было неспокойно. К счастью, в пустыне теперь имелись дальние дозоры, спрятанные под тентами. Если враг появится в их поле зрения, к военному лагерю отправится посыльный.

А тем временем Тамарзирил наблюдал за другим действием, которое проходило на тренировочном поле у стен военного лагеря. Два из пяти отрядов продолжали тренировки. В то время как половина их рекрутов отдыхала, другая половина отрабатывала слаженные марш-броски по периметру поля.

– Молодцы! – похвалил Игорь. – Поняли, что к чему.

– М-да, – согласился гном-кузнец. – Эти завтра будут среди победителей.

Игорь посмотрел на довольное лицо своего нового товарища. Тамарзирил ему с каждым днём нравился всё больше и больше.

Корабль эльфов собирался выйти из гавани. Заканчивалась погрузка припасов на его борт, а Батуназар всё так же мерял палубу быстрыми и нетерпеливыми шагами.

Сафтанбел уже устал делать молодому эльфу замечания по поводу его беспокойного поведения. И всё же решительный и готовый ко всему авантюрист, каким стал Батуназар, радовал старого эльфа. Таким мог быть собственный сын Сафтанбела, если бы возлюбленная Старейшины выжила. Член Совета вздохнул. Теперь в поведении молодого мага Сафтанбел видел себя. У Проводника-эльфа было такое же неудержимое рвение к путешествиям, к новым ощущениям и новым местам, как и у Старейшины в молодости. Батуназар был непоседлив, но при этом он также был умён и обладал неплохим магическим талантом.

И всё же шрамы на его лице говорили о том, что Батуназар в своей жизни не раз ошибся, причём, ошибся молодой эльф не в себе, а в тех, кому нельзя было доверять. Каждый шрам мог бы стать последним в жизни Проводника-эльфа. Именно в такой период, когда наивность и иллюзии одолевают беспечных эльфов, происходит непоправимое горе для их родителей. Молодёжь открыта ко всему, в том числе к сомнительным связям, к большим неприятностям и к чужому плохому влиянию. И за всем этим крылось желание найти своё место, попытки реализовать себя в другом месте. Ведь эльфы по своей природе требовательны и скупы на похвалу. От молодого поколения ждут послушания, прилежной учёбы и терпения, без которого им не удастся стать важными членами эльфийского общества. А если учесть, что эльфы были долгожителями, получалось, что молодёжи нужно ждать почти целую вечность, прежде чем их признают, оценят и наградят по заслугам. Вот только откуда возьмутся на Элеттоле достойные героя приключения?! А стезя садовника не для таких непоседливых личностей, каким был молодой маг.

Нетерпеливый Батуназар не стал ждать, пока его признают, не стал просить, пока ему предоставят широкие возможности, каких на Элеттоле просто не было, а отправился во внешний мир. [19] Внешний мир (прим. автора) – после того, как эльфы изолировали себя на Элеттоле, который ограничивал их владения и обладал защитной магией, не пропускающей никого постороннего на остров, весь «мир» высокородных эльфов сузился до размеров острова. Всё, что находилось за его границами, они стали называть «Внешним миром».

И то, что он выжил там, уже говорило о его большом потенциале.

Сафтанбел во времена своей молодости тоже был непоседлив, так же, как и молодой маг, он рано сбежал из дома, путешествуя по всему континенту. И то, что Старейшина в молодости не наделал ошибок, о которых напоминали бы шрамы на лице, говорит скорее не о том, что Сафтанбел лучше, сильнее или умнее Батуназара, а о том, насколько с течением времени изменилось отношение внешнего мира к эльфам. Раньше эльфов любили, уважали или боялись!

Глава особой миссии улыбнулся, поскольку старые шрамы у него всё же имелись, просто их было меньше и они были скрыты под одеждой Старейшины. Проводник заметил улыбку старого эльфа и нахмурился. Зря! Сафтанбел любил этого сорванца. Кроме Старейшины, больше некому было переживать о молодом маге.

Член Совета, обнажив зубы, улыбнулся ещё шире. Его грела мысль о том, что он и Батуназар впервые будут путешествовать вместе за пределами Элеттола. Молодой эльф принял улыбку за издёвку и ещё больше нахмурился.