Гранд Джордж - Другой мир. Степная угроза

Я проснулся от того, что моё сознание не могло больше оставаться в теле того головореза, который спокойно резал беззащитных стариков, женщин и детей, получая от этого удовольствие.

Я ужасался тому человеку, которого видел во сне. Это не мог быть я, не могло моё лицо радоваться убийству женщин и детей. Это не мог быть тот цивилизованный воспитанный парень, который презирал насилие.

Что же теперь будет со мной, если я буду потакать своей жажде мести, если я буду развивать свою агрессию и ненависть? Неужели я буду радоваться тому, как страдают другие люди? Да, эти люди враги, но я решил, что радоваться их мучениям не стану. С другой стороны никто не отменял правило «Либо ты, либо тебя!». Кроме того, они убили мою беременную Олесю, Фёдора, Семёна и многих других. Искалечили сотни и тысячи человеческих судеб, отобрав у них родных и близких. Поэтому я решило, что врагов надо обязательно убить, и неважно как это будет сделано, главное отомстить за мою любимую и за моего не рождённого малыша.

А на рассвете мы начали свою неожиданную атаку. И хотя в этот раз мы не скрывались и не спешили, враги переполошились не на шутку. Видимо, воспоминания о драконьем огне ещё не выветрились из их памяти. Едва солнечный диск оторвался от горизонта, как я выехал на коне перед воинами, которые составляли нашу ударную группу, и выступил с короткой речью:

– Доблестные защитники! Братья!

В утренней тишине мой голос разносился далеко. Я обвёл взглядом шеренги арбалетчиков, щитоносцев в тяжёлой броне, затем осмотрел приготовившуюся к бою лёгкую пехоту.

Мы собрали тут всех тех, кто имел опыт обращения с арбалетами. Впереди них стояли щитоносцы, а в последних рядах находились наши лучники. Эти были не так обмундированы, как мои поселенцы, но тоже смотрелись грозно. Все в наших доспехах, уж об этом я на этот раз лично позаботился.

Я намеренно приказал оседлать себе молодого огромного жеребца из конюшни Мстислава. Знал, что впечатление от моего появления на нём будет сильнее. И теперь я радовался этому, потому что конь подо мной гарцевал, пританцовывал, отбивая своими копытами замысловатый ритм. Мои доспехи, начищенные до блеска, выглядели безупречно. Для полноты картины портной, который шил для меня купеческое одеяние, постарался украсить мой образ красными элементами: крашеным конским хвостом на гребне моего шлема и огромным плащом на красивой застёжке.

По нашему плану сейчас я играл роль элитного командира, настоящего непобедимого и опытного полководца, и это кино мы организовали со всей тщательностью. Оставалось подкрепить эту картинку приличным аудиорядом. Я набрал в грудь побольше воздуха и прокричал:

– Враги засели за теми хлипкими укреплениями, – я указал своей рукой на лагерь противника, – потому что надеются на помощь своих соплеменников! Сегодня мы решим их судьбу, очистим нашу землю от этой нечисти, которая топчет наши поля, сжигает дома, насилует наших женщин и убивает детей! Сейчас мы покажем им, что мы настоящие воины, которые сражаются бок о бок за правое дело, прикрывая копьём, щитом и мечом своего товарища! Вперёд, братья, на врага!

Закончив воодушевляющую речь, я упёр ноги в бока моего жеребца, и он взвился на дыбы. Я планировал также поднять над своей головой сверкающую саблю, чтобы усилить эффект, который я видел на картине какого-то художника, но вместо этого вцепился обеими руками в шею своего коня, мечтая в этот момент только о том, чтобы не выпасть из седла. Мой жеребец, возмущённый таким варварским тычком по рёбрам, громко заржал. В тот же момент войско как будто проснулось ото сна и завопило. Люди кричали, щитоносцы гремели метательными копьями по павезам. Я чуть не оглох от их рёва, а их дружный хор, наверное, было слышно на десяток вёрст вокруг.

Удержавшись в седле, успокоив жеребца, я отдал приказ строиться для атаки, а сам с облегчением слез с жеребца и отдал его конюху. Тут же раздались команды сотников и младших командиров, войско выровняло свои ряды и приготовилось. Бойцы первой шеренги подхватили щиты и приготовились к следующей команде. Затем, приведённый для передачи моих приказов звонарь с оборудованной тележкой и небольшим колоколом, подвешенным на ней, по моей команде ударил в колокол один раз, и первая шеренга пришла в движение. Медленно и нестройно щитоносцы двинулись вперёд. Я перебрался поближе к третьей шеренге и оказался рядом со звонарём. Мы прошли полсотни шагов, и я подал звонарю знак бить в колокол дважды. Это был знак остановиться и выровнять строй. Тут же оказалась воительница. Она молчала, но глядя на мою одежду, её лицо становилось озадаченным. Рядом крутился неспокойный Витька, которого я решил от греха подальше убрать с восточного направления. Вместо него я оставил там спокойного Деда. Тот со своим опытом и спокойствием сможет выполнить простой приказ – держать оборону.

Я с удовольствием наблюдал, как проинструктированные командиры тут же бросились выравнивать линию щитов, заставляя закрывать образовавшиеся между щитами бреши. Я не желал терять своих товарищей, поэтому всё было устроено так, чтобы свести наши потери к минимуму.

Я показал звонарю один палец, тот кивнув, ударил один раз в свой колокол. Щитоносцы снова двинулись вперёд. Я шёл позади первых трёх рядов, отсюда я мог видеть, как враги беспокойно мечутся по насыпи. Они так и не смогли восстановить свой частокол, ведь у них не было доступа к лесу, а почти вся древесина в лагере сгорела после того, как мы устроили там два масштабных пожара. Мы останавливались ещё дважды, прежде чем вышли на дистанцию выстрела из арбалета. Тут я приказал бить в колокол дважды подряд, почти без паузы.

Шеренга щитоносцев по этому сигналу должна была сделать один шаг вперёд и, уперев щиты в землю, замереть. На практике вышло, что шеренга вяло и не организовано крикнула:

– Х-а-а! Х-а-а!

Они неумело и вразнобой переставили свои щиты на шаг вперёд. Я посмотрел на Сорена:

– Зачем мы целый день тренировали этих недоумков, если они не в состоянии выполнить простую команду!?

– Спокойно, сейчас мы всё исправим! – Он отошёл от меня и, собрав в сторонке всех младших и старших командиров, отругал их отборнейшими ругательствами, самое безобидное из которых звучало как «медведи криворогие, не успевшие насосаться лапы в своей зимней спячке».

Затем он позволил командирам исправить ситуацию. Нерадивых щитоносцев отругали ещё более затейливо, а некоторым даже сделали внушение при помощи тычков и пинков. И это были наши мужики из Игвы?! Я снова показал звонарю два сведённых вместе пальца. Он пробил два быстрых удара в колокол. Шеренга переставила щиты на шаг вперёд, сопроводив это действие очередным криком: «Х-а-а!». На этот раз всё вышло более слаженно, но пока не так, как следовало и не так как мы отрабатывали вчера. Я позволил командирам провести очередную корректировку, после чего опять дал сигнал звонарю.