Владимир Сухинин - Чудеса в решете [СИ litres]

– Шевелись, склянка слабительного.

Их нагнали у входа в святилище Заката. Пятеро воинов, тот же парень в балахоне и неизвестный ему служитель Рассвета в белой, расшитой золотом мантии.

– Именем Рассвета, стойте! – приказал служитель в белой мантии.

– Не могу, – продолжая движение, ответил Антон и тем самым ввел в удивление и Рассветных, и двоих братьев Заката, что охраняли вход.

– Почему? – задал вопрос Рассветный.

– Я служу Закату, – нашелся Антон и показал свой крест боевым братьям Заката. – И подчиняюсь только госпоже Заката. Так что извините, мне некогда. Нужно ей принести жертву. Если есть ко мне вопросы, подождите у входа.

В святилище его встретил Достойный.

– Что случилось, мирской брат? – увидев выставленный на обозрение крестик, спросил он. – Я Достойный Рагнар.

– На меня напали в портовом рынке. Это была сознательная провокация, Достойный. Вот два свидетеля, которые это могут подтвердить. – Антон указал на Эрзая и Сильтака. Те одновременно закивали. – Два мечника под предводительством Рассветного оскорбили меня, специально толкнув и обозвали вонючим сквайром. Я их убил. А доспехи и оружие убитых приношу в дар нашей госпоже Заката.

– Это хорошая жертва, брат… ответил Достойный и, помедлив, спросил: – Это было на дуэли?

– Нет. До дуэли не дошло. Один попросил разбить ему голову, второй плевался и оскорблял меня без перерыва. Я просто отправил их к Закату своим молотом.

Достойный долго смотрел на Антона.

– Тут, видишь, какое дело, брат… – Ему на ухо что-то зашептал один из братьев. Он покивал и произнес: – Рассветные требуют Суда справедливости.

– И в чем этот суд заключается? – спросил Антон.

– Будет схватка. Против тебя выступит Озаренный, он говорит о преднамеренном убийстве. Он говорит, что видел сам, как ты это сделал.

– Да, – кивнул Антон. – Там был кто-то в балахоне. Он признал неправоту своих людей и откупился рабом. Теперь он осмелел и решил меня оклеветать?

– Он откупился? – Достойный был очень удивлен.

– Да. Вот он, раб! – Антон ухватил понурого аптекаря за плечо и вытащил вперед. – Скажи правду, как дело было! – приказал он аптекарю.

Тот кивнул и твердо произнес:

– Все так и было. Он откупился мной.

– А ты кто? – Достойный не мог справиться с удивлением.

– Меня оговорили, что я колдун, а я простой аптекарь, у меня диплом есть…

– То есть тебя забрали как колдуна, а потом отдали в качестве выкупа этому мирскому брату? – уточнил Достойный.

Аптекарь закивал. Достойный не выдержал и расхохотался.

– Тебе покровительствует сама наша госпожа, брат, – смеясь, произнес он. – Пошли к Рассветным, зададим им перцу.

Их ждали. И к Рассветным прибыло подкрепление в лице десятка воинов.

Достойный с неодобрением посмотрел на стоящих Рассветных.

– Кто требует суда справедливости? – спросил он.

– Я! Озаренный Рандульф, – вышел вперед знакомый Антону парень в балахоне. И Антона что-то толкнуло в спину. Он сделал два шага вперед и бесцеремонно схватил противника за шиворот. Сильно тряхнул. И вновь нужные слова сами посыпались из его рта.

– Как ты смеешь позорить своим заявлением светлый образ Рассвета. Ты, который струсил и отдал мне своего раба, теперь требуешь суда справедливости? Жалкий червь… я сверну тебе шею, чтобы ты не позорил своим присутствием культ, в котором состоял мой отец.

В Антоне погибал неродившийся актер. Он так искренне и вдохновенно играл роль возмущенного аристократа, что открыли рты все присутствующие на его представлении. А Озаренный испугано заблеял в его руках:

– Я приношу свои извинения… Вышло… вышло недопонимание…

Антон отпустил парня, поправил ему балахон и хлопнул по плечу:

– Ступай, Рассветный, ты прощен. Наша госпожа Заката не одобряет излишнюю месть.

Первым пришел в себя Достойный Рагнар. Он тут же хорошо поставленным голосом объявил:

– Раз все выяснено, попрошу освободить площадь перед святилищем.

Сначала неуверенно, но затем все быстрее Рассветные и их охрана стали покидать площадь. Подождав, когда они уйдут, Достойный тихо произнес:

– Мирской брат, забирай свои дары и больше в мою обитель не приходи. Госпожа не принимает твои жертвы.

– Почему? – удивился Антон резкой перемене настроения Достойного.

– Потому, что ты опасен. Ты не соблюдаешь общепринятых правил. Из-за тебя может начаться война культов…

Он отвернулся и зашагал прочь, а Антон невесело усмехнулся.

– Боится Достойный, – подтвердил его мысли Сильтак. – И дело не в госпоже. Ему его покой дороже.

Антон немного постоял в задумчивости.

«Не принимаешь дары, Достойный, и не надо, – думал он, – мне пригодятся. А из города нужно уходить, пока Рассветные не опомнились и не приняли мер к моему задержанию. Доложат куда повыше, и те, скорее всего, велят найти меня и наказать. Они унижены, а униженные власти мстительные, как черти».

– Нам нужно разделиться – произнес он. – Эрзай, забирай аптекаря и выдвигайся к постоялому двору. Меня не жди, отправляйтесь сразу в замок. Ты, Сильтак, уйдешь в сторону. И будешь следовать за ними. Будешь отслеживать ситуацию, не приближаясь. Заметишь слежку – незаметно уберешь. Я иду к скупщику. Оттуда к выходу из рынка. У причалов буду ждать тебя и наших коней. В город не пойду. Все понятно?..

– Отпустите меня… – взмолился аптекарь.

– Дурень, – невесело усмехнулся Антон. – Я тебя спасаю. Доберешься до замка, и можешь быть свободен. В городе тебя вновь поймают. Ты неудобный свидетель позора Рассветных. Понимаешь это?

Аптекарь побледнел как мел и слабо кивнул.

– Но там мои вещи… – жалобно произнес он.

– Ты сам должен выбрать, что тебе дороже, жизнь или твои вещи, – за Антона ответил Сильтак. – Иди с Эрзаем и благодари господина, который тебя спас. – Он подтолкнул аптекаря в спину вслед уходящему Эрзаю.

Антон остался один. Оглянулся на братьев Заката, которые делали вид, что его не замечают, и пошел в сторону торговых рядов.

Его расчет на то, что ушлый продавец краденного товара знает, как найти плотогонов, оправдался. Он оказался кладезем полезной информации. Он же сообщил ему, что нужно побыстрее убираться из города. Информация о том, что здоровенный варвар перебил стражу Рассвета, уже с быстротой молнии распространялась по рынку.

– Уходите быстрее и дней двадцать тут не появляйтесь. Если за две седмицы вам не отомстят, то вы дальше будете жить безопасно. Вас не тронут. Тут чтят закон, – закончил свои пояснения торговец.

Антон кивнул. Он не знал, что для мести существуют сроки. Но это играло ему на руку. Две недели он отсидится в замке, а там, глядишь, все успокоится. Чувство опасности молчало. Антон вышел с черного хода, осмотрелся, повернул направо, и тут что-то тяжелое ударило его по голове. Наступила темнота, заглушившая мгновенный всплеск боли, и он повалился на землю лицом вниз.