Владимир Сухинин - Чудеса в решете [СИ litres]

– Да.

– Понимаю. Еще дам тебе совет. Тот, который не могла исполнить я. Сначала отомсти. А потом, если не сможешь жить как прежде, тогда уйди из жизни. Так легче будет… Ну так ты идешь со мной?

Слова старухи сначала не тронули его. Он просто хотел выговориться, набраться решимости. Но совет отомстить неприятно ударил по ушам, отозвался болью в сердце, пробежал по нервам и вызвал дрожь во всем теле. Он не может отомстить… Но он может умереть…

Антон нагнулся к воде и нырнул. Погреб в глубину и, уже задыхаясь, сделал вдох. В легкие попала вода. Он, стараясь выплыть, судорожно забил руками, задергал ногами и, нащупав дно, встал. Инстинкт самосохранения оказался сильнее желания умереть. Его голова показалась над водой, и он, закашлявшийся, вырвал речную воду. Из его рта вылилась мутная горькая жидкость и выскользнули два обвивающих друг друга червяка. Антон брезгливо махнул рукой, и течение понесло их дальше. Он почувствовал облегчение.

«Глисты», – безразлично подумал он.

– Что, не смог? – спокойно произнесла старуха. – Бывает. Пошли со мной.

Понимая, что сегодня он уже не сможет заставить себя утонуть, Антон обреченно побрел к берегу. Вышел и поплелся следом за старухой.

– Мы живем в пещерах, – поясняла словоохотливая нищенка. До осени. Как начинаются дожди, уходим. Пещеры наполняются водой, но потом, к зиме, снова становятся сухими. Жить можно… Есть хочешь?

– Нет, – покачал головой Антон. – Хочу умереть, но не могу. Поможешь мне?

– Нет, милок. Ты уж как-нибудь сам. Не хочу брать грех на душу.

Пройдя по песчаному берегу реки, удалились от порта и вышли к скале из песчаника. Пошли дальше по колено в воде и обнаружили черный зев грота.

– Дальше будет сухо, – пояснила нищенка.

Вскоре они вышли на сухое пространство, и там, освещая каменный выступ, горел факел, торчащий в расщелине. Несколько бродяг ели нехитрый ужин, разложенный на этом скальном выступе под факелом. Зеленый лук, лепешки и копченое сало.

– Ты кого привела, карга старая? – удивленно воскликнул один из нищих.

– Топиться хотел, – ответила старуха, – я отговорила, сказала, надо подождать до утра.

– Ты что, не знаешь, кто это? – не отставал говорливый бродяга. – Это тот господин, что убил двоих стражей Рассвета на торговой площади.

– На господина он не похож, – отозвалась старуха, разглядывая Антона. – одет в тряпье, что-то ты путаешь, Ферузг.

– Ничего не путаю. Он потом ушел к святилищу Заката, а потом к скупщику ходил, его видел хромой Андульф. Он там рядом сидит, побирается. Говорил, что думал попросить монетку у богача. А когда тот вышел, его по башке Кистень долбанул. Видимо, потом подручные скупщика его обобрали и выбросили к реке.

Слушая нищего, Антон стал вспоминать, что было. Он, действительно, ходил к скупщику за информацией о плотогонах, но почему-то это забыл… А забыл… потому, что его оглушили. Оглушили и сдали Рассветным.

– Здесь еще дед околачивается несколько дней, – продолжил нищий. – Он ходил с ним по рынку. У деда есть монеты.

– С ним? – переспросила старуха. – Ну-ка, Ферузг, сгоняй за этим дедом. Скажи, что нашли его… в общем, опишешь, кого.

– Ага! Я сейчас. Я быстро, – поднялся нищий и исчез в темноте пещеры.

Антон, слушая их, сел на каменный выступ и так и сидел, полностью безучастный.

Он не изменился в лице, даже когда появился Сильтак.

Старый гладиатор кинулся к Антону и припал к ногам.

– Господин! Мне Ферузг, все рассказал. Я вас повсюду искал… искал. А вы, значит… Как вам удалось выбраться от Рассветных?

Антон безучастно посмотрел на своего учителя.

– Это не важно, Сильтак. – тихим безжизненным голосом произнес он. – Я предатель… я не хочу жить… Нет смысла… ничего нет…

– Не спешите, господин… Не надо торопиться сводить счеты с жизнью. Она дается только раз, и это надо ценить. Расскажите, о чем идет речь, может быть, я смогу помочь?

– Помочь? Чем? Я предал друга и Франси. Меня заставили. Пытали… Я… я не смог терпеть боль. Я трус и подлец…

– Чем конкретно вы их предали? Вы о чем вообще?

– Я их вызвал в город. Их схватят и сожгут на праздник. Я предал их в жертву Рассветным… А они меня отпустили…

Старуха, сидящая рядом и внимательно слушавшая разговор, недоверчиво хмыкнула.

– Хм. Отпустили. На них это не похоже. Тут, скорее всего, был проведен ритуал Озарения. Потому и отпустили парня. Скоро он станет Рассветным. Так чего его держать? Да уж… И было из-за чего топиться! Тут каждый день друг друга предают… Странный у тебя господин, старик…

– Помолчи! – оборвал ее Сильтак. Он поднялся и сел рядом с Антоном.

– Когда вы написали такое письмо? – спросил он.

– Не помню… я терял сознание…

Сильтак повернулся к нищему.

– Ферузг, можно как-то узнать? В обитель Рассвета кого-нибудь в ближайшие дни привозили?

– Да без проблем… если монеты есть.

– На, держи двадцать дибар. – Сильтак протянул медную монету нищему, тот живо ее схватил и скрылся в темноте пещеры. Вскоре он вернулся.

– Значит, так, – сообщил он. – Сегодня привезли бабу и шера. У обоих были мешки на голове. Держат их в обители. У обители сидит хромой Ульф. Он все это видел.

Услышав это, Антон схватился за голову. Пригнувшись, застонал. Он тихо, подвывая на высокой ноте, сидел и раскачивался из стороны в сторону.

– Надо узнать, как можно незаметно проникнуть в обитель, – вслух проговорил Сильтак.

– А что там знать, – на его вопрос ответила старуха. – Подвалы обители Рассветных выходят в подземный водоотвод. Там есть люк, через который сбрасывают мусор и объедки. Я иногда там бываю… когда монет не насобираю. Бывает, и хорошую еду выбрасывают. Не совсем испорченную…

– Покажешь? – живо спросил Сильтак.

Антон поднял голову, взгляд его стал более осмысленным.

– Ты хочешь их вызволить? – спросил он.

– Да, господин. Я вас не виню и не осуждаю. Не всякий вынесет пытки. Вас заставили. Это не предательство. Вы должны это понять и попробовать исправить положение. Пока человек жив, у него всегда остается надежда.

Он посмотрел на старуху:

– Так ты покажешь это место? – спросил он.

– Двадцать дибар, и я тебя, старик туда отведу. – Старуха довольно улыбнулась щербатым ртом.

– Держи монету. – Гладиатор подал ей пятьдесят дибар.

– Я с вами, – подхватился Антон.

– Нет, господин, – решительно, но спокойно ответил Сильтак. – Вам нужно отдохнуть. Завтра мы вызволим наших товарищей, а перед этим вы должны хорошо выспаться.

– Я не могу… спать…

Старуха положила руку на голову Антону, и он, вдруг обмякнув, зевнул и закрыл глаза, что-то невнятно пробормотал и улегся на бок. Старуху некоторое время трясло. Из уголков рта некрасиво потекла слюна.