Б Беломор - К повороту стоять! [litres]

А как бы пригодилось оно сейчас сэру Эстли Куперу!

Но и того, что имелось, было более чем достаточно. Русским оставалось лишь молить Бога о ниспослании особой милости – Эскадра специальной службы готова сокрушить их балтийские твердыни и проложить путь на Санкт-Петербург. И тогда залпы броненосцев её величества королевы Виктории заставят царя тысячу раз проклясть тот день, когда он решил поссориться с Британской империей!

Из сочинения К. Греве «В грозную годину на “Крейсере”» [32] В основу сочинений барона Греве легла повесть А. Конкевича «Крейсер “Русская надежда”», опубликованная в 1886 году под псевдонимом «Беломор» – первый в России образчик жанра «военно-исторической альтернативы». . Изд. Сытина, Санкт-Петербург, 1884 г.:

«…Отослав в Занзибар “Беладонну” с пленными, “Крейсер” продолжал выписывать зигзаг, двигаясь средним ходом и имея на салингах часовых. Около полудня фор-салинговый заметил дым с правой стороны, и крейсер лег прямо на него, дав полный ход. Через полчаса показался большой пароход, который на требование поднять флаг положил право на борт, по-видимому, надеясь уйти. Борьба была далеко не равная, и крейсер без особых усилий быстро настиг противника. Последний, видя свое безвыходное положение, по первому же ядру, пронесшемуся у него по борту, поднял английский флаг и остановил ход. “Крейсер” подошел ближе и, оставив неприятеля под ветром, послал на него тотчас же вельбот с офицером. По осмотре бумаг никаких сомнений не возникло – захваченный пароход “Эльба” был английским, вместимостью 1500 тонн, вышел из австралийского Сиднея уже после объявления войны, 7 февраля. Груз – кожи и мясные консервы, отправленные английским торговым домом в Лондон.

Объявленная законным призом, “Эльба”, по снятии с него экипажа в числе 25 человек и 500 пудов мясных консервов для надобностей команды клипера, с остальным грузом была пущена ко дну. На “Крейсере” все были убеждены, что в этот день не они одни так действуют и, вероятно, на всех морях и океанах происходит такая же расправа с английской торговлей, так как не один “Крейсер” вышел в море с этой целью.

Поворотив обратно и продержавшись всю ночь на большом тракте пароходов, идущих из Суэца и обратно, на утро заметили и догнали пароход “Рохо” водоизмещением 1265 тонн, под английским флагом. Груз его – кофе, какао и сахарный песок – принадлежал английскому торговому дому в Лондоне. Забрав часть груза и сняв экипаж, “Рохо” на основании параграфов призового устава затопили с оставшимся грузом.

Направляясь к югу малым ходом, около 5 часов того же дня с “Крейсера” заметили быстро приближающийся дым с севера. Клипер поднял русский торговый флаг и продолжал идти прежним румбом, уменьшив ход ещё более. С грот-салинга усиленно рассматривали приближающееся судно, а офицеры, стоя на юте с трубами и биноклями, делали различные предположения по мере того, как вырастал из-за горизонта рангоут и корпус неизвестного корабля. Это мог быть и приз, а мог быть и неприятельский крейсер, “Ирис” или “Меркурий”, о выходе которых из Адена предупреждали моряки с недавно встреченного французского пакетбота. В первом случае хватало ещё времени взять его до наступления ночи, а во втором, как предполагали некоторые, дело ограничится незначительной перестрелкой с большого расстояния до наступления темноты. Все сомневались, чтобы командир “Крейсера”, имея впереди более плодотворную деятельность, принял вызов и вступил в бой.

Дистанция между судами сократилась до трех миль, и на “Крейсере” всё было готово к бою. Командир с большим вниманием рассматривал с мостика неизвестное судно и вдруг, к величайшему своему удовольствию, заметил, что оно стало отставать. Ясно было, что догоняющий, узнав в “Крейсере” военное судно, усомнился во флаге. Этого было достаточно, чтобы у нас не осталось более сомнений. Моментально руль был положен на борт, дан полный ход, и коммерческий флаг заменил военный. В тот же момент и подозрительное судно поступило так же. Началась гонка. Видно было, что убегающий шел почти одинаково с “Крейсером”. Не оставалось сомнения и в том, что это был англичанин – только их пароходы могут ходить так быстро и тягаться в ходе с “Крейсером”, и только англичане имели основание в настоящее время бояться погони.

Времени до наступления темноты оставалось немного, и вся надежда возлагалась на меткость носового орудия. Первый выстрел не произвел никакого впечатления, но второй вышел удачнее – он снес часть фальшборта в корме. Третий снаряд пронзил дымовую трубу и заставил, наконец, беглеца остановиться.

Солнце уже садилось, и необходимо было торопиться, а поэтому для сокращения времени “Крейсер” сошвартовался бортами с пароходом. Допрос и осмотр бумаг показали, что это был английский пароход “Мур”, принадлежавший обществу “Юнион Стим Шип Компани”, зафрахтованный британскими властями для военных нужд. Пароход вез уголь и артиллерийские запасы для флота на Цейлон, где должен был и сам вооружиться и переоборудоваться во вспомогательный крейсер. Его шестидюймовые орудия пока ещё лежали в трюме со своими станками. На пароходе также отправлялись и два минных катера для Бомбейского порта с большим запасом разных мин и минных принадлежностей.

Господа англичане ошиблись на этот раз. Они следили за нашими агентами в Нью-Йорке, Филадельфии и прочих портах, ожидая опасности оттуда, а никак не нападения в такой короткий промежуток времени после начала военных действий.

Этот приз жалко было топить, и капитан решился исполнить предположение лордов Адмиралтейства, для чего немедленно приступили к работе, пользуясь темнотой ночи и спокойным морем.

Две шестидюймовки и четыре пушки Норденфельда достали из трюма со станками и установили на местах, для чего пришлось поработать всем механическим мастеровым. Обе миноноски со всеми принадлежностями перенесли на “Крейсер”. Дымовая труба и фальшборт были исправлены. Лейтенант Пороховников назначен командиром призового судна; в помощь ему даны тридцать человек команды и два мичмана, включая и автора этих строк.

К утру всё уже было готово. “Мур” был перекрещен, и в 8 часов утра уже под именем “Сынка” поднял Андреевский флаг.

Приз был очень хорош сам по себе, но становился несравненно ценнее, обращаясь в оружие против своих хозяев, сбивая их расчеты и лишая английский флот на цейлонской станции в самое горячее время драгоценного материала – угля. Конечно, он предназначался для крейсеров, которые должны были охранять путь судов, идущих к портам Персидского залива.

Приняв последние приказания и инструкции от командира “Крейсера”, Пороховников отделился от нас и при общих пожеланиях успеха и благополучного плавания пошел на ост, намереваясь вскорости оказаться на траверзе порта Басра.