Ольга Елисеева - Огненный рубеж [сборник litres]

– Еще и лебедь с лебедятами? – присмотрелась Софья Витовтовна. – Никак в озере ростовском… плещутся, резвясь…

– Оне самыя… – бахвально изрек Василий, – а вот и кустики, прибежище… хо-хо-хо… заяцем!

– Лжешь! – прогремела Софья Витовтовна, и звук ее голоса, низкого, терпкого, пропал в сгущенной тишине, вязкой и слепой, аки глушь лесная. Топь непроглядная. Сразу стало душно, дурно, будто почва под ногами чуть поехала, дымясь.

– Лжешь! – повторила Витовтовна. – Чужие пояса горазд затягивать, а пузо-то вперед держать… ишь, бляхи как сияют.

В скором времени он будет Косым. А пока оба глаза Василия Юрьевича смотрели чуть лукаво и надменно. Густая борода прикрыла злую улыбку.

– Ай! – вдруг вскрикнул он и хотел было броситься, схватить меч, но не успел. Многие руки разом обхватили, потянули, откинули назад.

И пояса, золотого, чудесного, как небывало. Взвился змейкой и вот уже держит его Софья Витовтовна, упряжи перебирает.

– Гости милые, вы угощайтесь… Ничего особого, так… раздоринка в глаз попала. Слишком ярко пояс-то сиял. Так-то вот.

Тускло мерцают факелы. Тени по стене. Позор, позор… Никто не держит. Опрометью выбежал, по ковровым дорожкам, плечом дверь распахнул, на землю чуть не рухнул. Говорить от обиды ничего не может – лишь на коня запрыгнул, уздечку дернул – и взвился конь под небо. И пропал. В степях далеких растворился… Там, где орда гудит.

Давно то было. Давно и смута решена. А пояс тот теперь оберегает, точно щит, хозяина от разных стрел – не только видимо смертельных, но и отравленных речей и сладкой прелести льстецов, и храбрость подает, и красотой походку наделяет, хоть для правителя не важно то.

Спустя некоторое время, в Кременце

Иван Васильич пояс взял, и показался, что горяч. Вот зайцы прыгают, вот лебеди плывут. Кричат над Серпуховом гуси… Долго можно пояс тот разглядывать. В силу волшебства великий князь не верил, но созерцаньем утешался. Из серпуховских мест была жена Василия Косого, два сына где-то прозябают, не слышно их. Исправно служат, говорят. И на Угре, надев кольчугу, сейчас послушливо стоят.

– Вот, пояс им отдайте! – Иван Великий повелел. – Пусть в дар приимут, не сумняся. Отец их пояс заимел, так пусть вернется с честью. Украл ли, не украл – не вем. Но положить пора предел раздорам тайным. Сам нынче на Угру ступлю, традицию нарушу, вот снег летит, белым-белом выстилывает сушу…

Яким взглянул вдаль и поразился. Привычное темное пятно, дрогнув, двигалось. Только совсем не в том направлении, как предполагалось. Не крупнее, а меньше, меньше становилось. Татары отступали. Бежали от реки, стремительно и бодро. «Божия Матерь, Заступница!» – выдохнул Яким, не случайно каждый день перед Ее иконой молились, служили молебны… и здесь, и в Москве. И государь собирался встречать татар. Не послушал, значит, лукавого Ощеру, а также свою жену-гречанку и всех бояр, желавших к морю синему сбежать. Неслучайно и воин на белом коне тогда явился, даровал мудрое поучение, а после исчез за облаками. Так думал Яким.

Неподвижная река, покрытая льдом, отсвечивала голубым. Словно пояс Богородицы, надежно охраняла, берегла Русскую землю. И только солнечный свет морозно разливался над городами и селами, над пахарями, воинами, монахами и князьями; весело, песенно, просторно и бесконечно.

Прошу, господин! Дай воды напиться! (татар.)

Большое спасибо! (татар.)

Иди за мной, русский! (татар.)

Ати – уважительное обращение к старшему родственнику, обычно к дедушке.

Клянусь служить тебе верно, великий хан! (татар.)

«Аллах велик!.. Благословен праздник!.. Благословен праздник жертвоприношения!.. Да примет Аллах от нас и от вас праведные дела!..» (араб.) Традиционные поздравления у мусульман.

Праздник жертвоприношения, он же – Курбан-байрам.

Эй, Хаким, ты дома? (татар.)

Я сын хана Юлчи… Прощай, воин. (татар.)

Десятник (татар.).

Куян – заяц (татар.).

Река Цна в Тамбовской и Рязанской областях. (Прим. авт.)

Поверенный, доверенное лицо (татар.).

Абый – старший брат (татар.).

Окунь (татар.).

Найди лечебную траву – подорожник (татар.).

Лазутчики (татар.).

Боевой клич у многих тюркских народов в эпоху Средневековья.

Спасайся! Сам шайтан напал на нас!.. (татар.)

У некоторых тюркских народов преступников, связанных по рукам и ногам, высаживали кругом, чтобы остальные члены клана, рода могли смотреть на них, плевать или бросать камнями в качестве порицания.

У некоторых тюркских народов тяжелораненных в бою воинов приносили в стан и укладывали возле специального костра. Считалось, что огонь, разожженный шаманом, очищает и исцеляет раны.