Лоран Бине - Цивилиzации

Поскольку Атауальпа крестился, экспедиция в Тунис получила благословение папы. Флот Барбароссы численностью был куда меньше — его разбили и полностью потопили. Порт Ла-Гулета захватили после месяца затяжной и трудной осады. Атауальпа был родом с севера, чилийские пустыни ему были незнакомы; его мучили жара и жажда, но он не подавал виду. Взятие Ла-Гулеты открывало путь на Тунис, где корсар Барбаросса, которого Сулейман назвал генерал-капитаном морей, окопался с пятью тысячами янычар, отборных турецких воинов. Ситуация казалась неразрешимой, жара изматывала людей, доводила до болезни, Атауальпа терял терпение, но помогло восстание рабов. Двадцать тысяч христиан, которых держали в городских тюрьмах, поднялись против своих палачей и бросились к подъемным решеткам укреплений.

Педро Писарро первым ворвался в городские ворота во главе собранного Руминьяви полка альбайсинских морисков. Пука Амару, со времен Толедо ставший его правой рукой, и теперь был рядом — раскраивал черепа своей звездчатой булавой. У Тинторетто есть полотно, изображающее эпизод, во многом добавивший славы рыжеволосому китонцу.

Двадцать тысяч христианских рабов, взбунтовавшихся против бывших хозяев, опустошили прекрасный берберский город. Атауальпу встретила груда костей под открытым небом среди дымящихся руин. Но он все же не преминул восславить эту блестящую победу, трижды выкрикнув перед своими войсками девиз Карла V: «Дальше предела!» В ответ трижды отозвался громогласный хор.

Правда, триумф был неполным: Барбаросса исхитрился бежать. А сам по себе Тунис недорого стоил. Предстояло вычистить все берберское побережье. Португальский инфант Луиш настаивал на том, что пирата надо затравить в собственном логове, в Алжире. Атауальпа был бы и рад угодить новоиспеченному шурину, но по каким-то своим причинам не хотел надолго застревать в тех краях. Ослабленный Сулейман, занятый к тому же новой войной с персами, дал Фердинанду передышку на восточном фронте, а с ней и повод для похода на запад. Заполучив королевство, Верховный инка рассчитывал теперь посвятить ему все свои заботы. Мулая Хасана [179] Мухаммад аль-Хасан, или Абу Абдалла Мухаммад аль-Хасан ибн Мухаммад, Мулай Хасан (около 1500–1549) — халиф из династии Хафсидов, правившей землями, включавшими территорию современного Туниса. В 1534 г., после захвата Туниса Барбароссой, бежал. В 1535 г. вернулся на престол после успешной военной кампании против Османской империи, проведенной Карлом V. , мавра, который был султаном Туниса, прежде чем Барбаросса его оттуда изгнал, восстановили в правах, а за это, по договору, его царство обязывалось платить дань Испанскому королевству. Как-никак Атауальпа избавил город от турецкого ига, верно? На месте остался постоянный гарнизон — полк морисков из Альбайсина.

Флот вновь вышел в море и направился к Сицилии. Оказанный в Палермо прием позволил Атауальпе оценить эффект маленькой победоносной кампании. Инка внезапно сделался героем христианского мира. В его честь воздвигли триумфальную арку. Сам папа его приветствовал. Все сравнивали его с каким-то Сципионом [180] Публий Корнелий Сципион Африканский Старший (235 г. до н. э. — 183 г. до н. э.) — знаменитый римский военачальник, консул. Наиболее известен победами в войне с Карфагеном, по итогам которой Риму отошла Испания, и другими кампаниями в Северной Африке. . Алонсо де Санта Крус, который еще не помышлял о статусе хроникера и был простым картографом, изобразил карту, воспроизведенную художником Вермееном [181] Ян Корнелизон Вермеен (1500–1559) — голландский живописец, трудился при дворе Карла V, сопровождал его в тунисской кампании 1535 г. на монументальном гобелене «Покорение Туниса». Черный напиток лился рекой.

42. Митá [182] Форма принудительного труда в империи инков, а позднее — в испанских колониях в Америке, обязывавшая бóльшую часть населения отрабатывать определенный срок на строительных, сельскохозяйственных и других работах.

Атауальпа исчерпал до дна все наслаждения Палермо и только тогда вернулся в Севилью с грузом — ящиками сицилийского вина.

Из донесений Манко он узнал, что морисков, депортированных во Фландрию, местное население встретило в штыки. Регентша Мария Венгерская оказалась не настолько гостеприимной, как того требовало ее положение: готовность этой особы служить королю Испании оставляла желать лучшего. Затем Манко направился в Германию, в те места, которые были в руках лютеран. Там все пошло еще хуже: после того как Лютер призвал «бороться с бесовской силой», морисков попросту вы´резали, спастись удалось лишь немногим. Манко и сам чуть не расстался с жизнью. В ответ Атауальпа ограничился советом: ему стоит отправиться в Наварру с подарками Маргарите, своей будущей теще. По большому счету брожение севера по-прежнему оставляло его равнодушным. Масштаб происходящего там он пока не осмыслил.

Письмо Лоренцино, отправленное из Флоренции, обнадеживало: отныне слава Верховного инки столь высоко сияет на небосводе Пятой Четверти, что Фердинанд долго еще не осмелится выступить против спасителя христианского мира, боясь всеобщего осуждения и изгнания из Европы. Это все, что ему хотелось знать.

Наконец-то он мог предаться своей тайной страсти. Спору нет — какому монарху не по вкусу упоение успехом. Но Атауальпа давно усвоил истину: править труднее, чем воевать. Его предок Куси Юпанки широко раздвинул границы империи — ни одному правителю такое не удавалось. Зато имя, которое дали ему следующие поколения, красноречиво свидетельствует о том, какой он оставил след: Пачакути. Преобразивший мир .

И действительно, устремления Атауальпы не ограничивались прочерчиванием уступов в волнистых предгорьях Сьерра-Невады. Разномастный сброд, который Уаскар целыми кораблями поставлял ему из Тауантинсуйу, — колла, чачапойя, чиму, каньяри, кара [183] Колла, чачапойя, чиму, каньяри, кара — народы Центральной и Южной Америки, находившиеся в зависимости от империи инков. , — словом, все отбросы империи служили ему поначалу рабочей силой. На еще не освоенных землях, на горных склонах, в заснеженных массивах или на безводных плато — всюду, где прежде никому бы и в голову не пришло что-либо выращивать, он высадил маис, киноа и патат, к которому жители Пятой Четверти пристрастились настолько, что переименовали в земляное яблоко . Обширные возделанные пустоши принарядились, а чтобы орошать почвы, до сих пор считавшиеся бесплодными, были прорыты густые ветви каналов.

Овцы, эти мелкие белые ламы, которыми пестрела вся Испания, слишком долго жевали ее дерн. Атауальпа нашел, кто виноват в том, что земля оголилась, высохла и превратилась в пыль. Он повелел забивать их целыми отарами. Новый испанский король не желал править пастухами. Он хотел пустить корни.