Лоран Бине - Цивилиzации

Мария Венгерская, регентша Нидерландов, принадлежала к Австрийскому дому и была сестрой Фердинанда. Она происходила из Габсбургов. Визит брата представлялся ей возможностью порвать с новой испанской короной и вернуться в лоно собственной империи. Предвидя реакцию Франции как союзницы Испании, она ввела новый налог, дабы содержать армию наемников. Но жители Гента, того самого города, где родился Карл, решили, что хватит им оплачивать из своего кармана чужие войны, и выступили против нового обложения.

Слух об этом бунте достиг Севильи, а заодно, отголосками, и толки о заговоре Габсбургов.

Атауальпа не забыл, какой прием оказали Манко и валенсийским морискам. Он бы с радостью уступил Фердинанду Германию, это множество неспокойных княжеств, которыми император, в сущности, и не управлял. Однако Нидерланды входили в бургундское наследство [189] Раздел Бургундского герцогства, в состав которого входили Нидерланды, произошел в результате военного конфликта между Францией и династией Габсбургов, известного как Война за бургундское наследство (1477–1482). Карла V — нога Верховного инки там еще не ступала, но здравое размышление влекло. Он решил отправиться туда лично.

Во главе своей армии Атауальпа пересек всю Францию и оказался во Фландрии.

46. Гент

Где бы они ни проходили, он запрещал своим людям снабжать войска за счет местных, а потому нужна была недюжинная интендантская служба. И вновь, как в пору гражданской войны, которая развела их с Уаскаром, императорская армия змеилась в облаке пыли. Меньше стало теперь попугаев и куи в клетках, меньше лам, ручных ягуаров и пум, зато больше овец, быков, больше артиллерии — пушек и телег, до отказа груженных бочонками с порохом, а еще неизменных соколов в небе и псов, бегавших вдоль воинских шеренг.

Он построил казармы и склады, заполненные впрок провиантом из Андалусии, часть которого доставляли из Тауантинсуйу.

На подходе к Генту поставил гигантский лагерь.

За короткое время ему удалось пройти по всем областям, где были волнения, и посадить там наместников с гарнизоном. Затем он вернулся в лагерь, оставил бойцов отдыхать, а сам, не тратя времени даже на то, чтобы сменить одежду, вошел в город с малым эскортом в сопровождении двух своих полководцев — Руминьяви и Чалкучимы. (Кискис, удрученный гибелью Филиппа, остался в Севилье следить за королевской столицей.)

Верховный инка миновал городские укрепления — решетка ворот была поднята, — затем проследовал по пустой улице, окаймленной домами с закрытыми ставнями, и оказался на широкой площади, где стоял очередной каменный храм с устремленной в небо колокольней. Здания в несколько этажей не переставали его изумлять. Камень здесь был красным, как в Гранаде, но крыши домов — зубчатыми и более заостренными. Каждое место отличалось собственным стилем — Атауальпе нравилось это разнообразие.

Через площадь тянулся неглубокий канал.

Там вдруг образовалась толпа.

Женщины и дети бежали впереди, размахивая зелеными ветвями, и восклицали на том языке, какой в ходу у французов: «Прости нас, единственный наш господин, сын Солнца, утешитель бедных».

(Вести о реформах, которые он затеял в Испании, дошли и до этих провинций.)

Инка встретил их весьма милостиво и велел сказать, что пострадали они от его фламандских представителей. Впрочем, он с открытым сердцем прощает всех бунтовщиков и явился встретиться с ними лично, чтобы, услышав слова снисхождения из его уст, они умиротворились и оставили все страхи, рожденные собственными прегрешениями. Он распорядился, чтобы гентцам дали все необходимое, проявляли к ним любовь и милосердие и, как дóлжно, позаботились о содержании вдов и сирот — отпрысков тех, кто погиб в столкновениях с регентскими войсками.

Жители-то боялись, что он устроит большую резню. (Толедо еще оставался у многих в памяти.) И потому речь его была встречена с преогромной радостью под одобрительные возгласы толпы. Одни целовали его и стирали с его лица пот, другие стряхивали пыль с его одежд, третьи бросали цветы и ароматные травы. Инка дошел наконец до главного храма, где в его честь провели церемонию по обряду последователей приколоченного бога. Затем он нанес визит собранию именитых горожан, заверив, что не обложит их больше ни одним налогом. И за это лишь обязал их отводить часть времени и забот на поддержание в достатке его складов.

Атауальпе предложили остановиться во дворце Карла и чествовали его там три дня кряду.

Затем он отправился в Брюссель к Марии Венгерской.

47. Брюссель

Войско Марии оказалось неподготовленным, плохо вооруженным, да и оплачивалось не лучше — и было сметено.

Члены совета прошествовали по городу раздетыми, у каждого на шее болталась петля. Регентша взмолилась, чтобы ее избавили от позора, но Атауальпа поблажек не делал. К тому же Игуэнамота бы не позволила.

Внешне Мария Венгерская походила на своего брата Карла, только губы были пухлее, щеки румянее, а бедра шире. Верховный инка счел приятным ее лицо, а грудь еще достаточно твердой — и сделал своей наложницей; вскоре она стала беременна.

Он мог бы вернуть ее брату Фердинанду, откупившись. Но Чалкучима увидел в этом союзе явную пользу и посоветовал господину жениться на регентше. Тогда Мария будет следующей второй женой короля Испании, после Изабеллы.

И родится наследник, наполовину инка, наполовину — Габсбург.

Торжественную церемонию устроили в соборе Святой Гудулы, главном брюссельском храме. Атауальпа в алом венце, сплетенном из шерстяных нитей, принимал почести от регентши и своей новой супруги Марии, которая преклонила перед ним колени и надела ему сандалию в знак верности. В руках он держал по золотой чаше, наполненной черным напитком, и в знак дружбы протянул ей ту, которая была в левой. Затем Верховный инка и его новая супруга испили из одной чаши, засвидетельствовав взаимное уважение. Содержимое другой перелили в золотой кувшин, чтобы преподнести божественному Солнцу.

Сцену эту сегодня воспроизводит витраж храма Святой Гудулы; там же на ученом языке, которым владеют только амаута Леванта, перечислены регалии Атауальпы: Atahualpa Sapa Inca, Semper augustus, Hispaniarium et Quitus rex, Africae dominator, Belgii princeps clementissimus, et Maria ejus uxor [190] Атауальпа Сапа инка, августейший, Испании и Кито царь, Африки властитель, Бельгии милостивейший государь, и Мария, его супруга (лат.). . Действительно, берберское побережье, где находились Тунис и Алжир, именовали также Африкой, а жители Брюсселя называли себя бельгийцами , полагая, что являются потомками одноименного племени и народа. Кто интересуется языками, верно, не заскучают оттого, что я привожу все эти подробности. А остальные пусть меня простят.