Лоран Бине - Цивилиzации

И стал строить хранилища. Мясо нарезали длинными ломтями, солили, сушили. Зерна маиса и киноа перемалывали в муку, клубни патата ночью держали в холоде, а днем сушили, и так они хранились много лун. Запасы помещали в глиняные кувшины или рыли для них глубокие ямы.

С такими резервами он сможет прокормить страждущих во времена нужды, мора, неурожая.

Испанские крестьяне стали жевать коку — она спасала их от усталости и обладала целебными свойствами. (Правда, некоторые теряли меру и тогда впадали в отупение.)

Он положил конец издольщине и распрощался с лихоимцами, снабжавшими армию ссудами в рост.

Отменил большинство налогов, раздал участки земли крестьянам, объединившимся в айлью, и уже сложившимся общинам — comunidades , чтобы все работы и блага распределялись внутри отдельных групп.

С другой стороны, ввел систему обязательных работ, заменивших налоги и подати — по принципу миты´, принятой в Тауантинсуйу. Часть времени крестьяне должны были трудиться на землях Верховного инки и божественного Солнца (чьей долей также ведал инка — на правах его наместника на земле, но вверил все заботы служителям культа). Эти периоды всегда отмечались новыми праздниками — на радость населению.

Размах перераспределений вызвал резонанс во всем обществе. Немало католических священников покинули приколоченного бога и преобразили свои церкви в храмы Солнца ради выгод от новой системы. По тем же причинам женские монастыри стали переустраиваться под дома для жриц.

Повинности назначили и мастеровым: их обязали выделять время для труда на благо как общества (класть камень, ковать, строить мосты, рыть каналы), так и самого Верховного инки (производить посуду, украшения, ткани) — в конце концов, какая разница?

Все айлью или общины обязывались кормить, обеспечивать кровом и окружать заботой калек, стариков, вдов и больных.

Плоды земли, включая излишки, отныне принадлежали тем, кто ее возделывает, но не сама земля. Распределение земель регулярно пересматривалось и по необходимости корректировалось. Если состав какой-либо группы сокращался, пропорционально уменьшалась и площадь отведенной ей земли. И наоборот: там, где население росло, земли добавляли, чтобы группа могла прокормить новые рты. В группах, слишком различавшихся численностью, перераспределяли мужчин. Целые армии кипукамайоков [184] Кипукамайоки — чиновники-счетоводы в империи инков, ведавшие составлением и чтением кипу. вели учет и составляли реестры: мужчины, женщины, дети представали в виде узелков на цветных нитях, образующих бахрому кипу.

Кое-где порой возникало напряжение, редкие бунты сурово подавляли.

Посланцы Верховного инки, наместники, кураки и даже специально подряженные идальго знали свою задачу — донести светлейшую мысль до населения всех областей, деревень и городов Кастилии и Арагона, а именно: инка забирает ненужные левантинцам земли — они все равно не знали, что делать, и не умели их обрабатывать; теперь на подданных лишь возлагается обязанность собирать урожай с угодий, возделанных на его средства, — стало быть, он делится с ними собственным богатством, раздавая все, что осталось после покрытия нужд армии и двора; благодаря этому прекратились распри и ссоры, вспыхивавшие по пустякам, и, наконец, все королевство может быть твердо уверено, что ни богатый, ни бедный, ни первый, ни последний не претерпят обиды.

Напоследок Атауальпа распорядился, чтобы каждый крестьянин в день свадьбы получал в подарок пару лам от своего короля.

43. Государь

И все же власть Верховного инки еще напоминала молодое вино, а он понимал, что молодость значит уязвимость. Сын Солнца не внушал здесь того почтения, какое снискал в родных краях.

«Ничто не приносит государю такого уважения, как великие походы и необыкновенные поступки», — наставлял Макиавелли на говорящих страницах.

Новый король позаботился о том, чтобы не обделять в привилегиях испанских грандов. Он стал раздавать ордена Золотого руна [185] Орден Золотого руна — рыцарский орден, учрежденный в 1430 г., его вручение является прерогативой монарха. — награда ценилась высоко, а ему ничего не стоила, зато связывала с ним награжденного, что было выгодно. Конечно, числом испанская знать была ничтожна и мало что могла, но все равно потенциально представляла опасность, и ее нужно было как-то отвлечь.

Атауальпа жадно впитывал слова этого Макиавелли — ему казалось, что, рассказывая чужую историю, тот говорит о нем: «Возьмем Фердинанда Арагонского, ныне здравствующего короля Испании. Можно считать его государем почти новым, ибо из незначительного властителя он стал самым главным и знаменитым королем христиан, и, рассматривая его деяния, вы найдете их великими и иногда необычайными. В начале своего царствования он вторгся в Гранаду и тем самым заложил основание своего правления. Во-первых, он приступил к этому завоеванию в мирное время, и никто не мог ему помешать; при этом войной были заняты умы баронов Кастилии, которые уже не могли замыслить крамолу. Король же в это время увеличил свое влияние и власть над ними незаметным для баронов способом».

Выходит, сам того не ведая, инка шел по пути прославленного предшественника, деда Карла, чье место он занял, и Фердинанда, который на этот трон претендовал.

Однако в продолжении между двумя монархами обозначились различия, если не сказать — принципиальные расхождения: «Фердинанд мог набрать войско на народные и церковные деньги и в течение этой длинной войны заложить фундамент своей армии, которая впоследствии принесла ему славу. Кроме того, чтобы перейти к еще более великим предприятиям, он прибег к благочестивой жестокости, под прикрытием той же религии, и изгнал из своих владений марранов [186] Марраны — буквально: свиньи, так называли в Испании насильно крещенных евреев. Впрочем, на деле им, в отличие от правоверных иудеев, разрешено было остаться в Испании. Примечание из цитируемого перевода Н. Макиавелли. , почти лишив их имущества. Трудно подыскать пример столь редкой бесчеловечности».

Что сделал Фердинанд Арагонский, то Атауальпа свел на нет. Тем не менее инка чувствовал близость с этим человеком, как ни с кем другим. Полный жадного любопытства, узнавал он, что было дальше: «Под тем же предлогом он напал на Африку, совершил поход в Италию, недавно вторгся во Францию, и, таким образом, он всегда вынашивал и совершал великие предприятия, которые держали в напряжении и поражали умы его подданных, ожидавших их исхода. Все эти события следовали одно за другим, так что у людей никогда не оставалось возможности в промежутке замыслить против него что-либо дурное».