Михаил Ланцов - Сотник (СИ)

— Ты, — указал он на самого старого советника, — я хочу, чтобы ты разузнал все про этого князя Всеслава, варангов и все-все, что так или иначе касается этой истории.

— Да, о Великий.

— Ты, — обратился он к визирю, что говорил про связи с торговцами мехом, — действуй. Пускай Царю болтают всякие гадости про Андрея.

— Да, о Великий.

— А ты, — кивнул султан в сторону великого визиря, — разберись с изменой. Я хочу знать, кто предал меня. И виновные должны предстать перед моим судом.

— Да, о Великий…

[1] Строго говоря, «Стамбул» в те годы — не официальное название, как и Константинополь. Формально никто название «Новый Рим», данный сему городу еще Константином Великим не менял, но и, практически, не употреблял. И да — «Стамбул» — это произношение на русским манер. Так-то Истамбул, что по сути, означало «город» и появилось задолго до падения Восточной Римской Империи в рамках местной традиции.

1555 год, 24 июля, Тула

Царь совершил небольшой вояж по южным пределам тульских владений. И как-то приуныл.

Реальность оказалась намного хуже челобитных. И, признаться, он не сильно понимал, каким образом поместные вообще не службу вышли. С чего? А то ведь злые языки болтали всякое. Дескать, прибедняются. «Вышли же на службу, вышли. Значит есть с чего. А ты их не слушай, болтунов брехливых.»

Сейчас же он испытывал острое желание вырвать языки тем, кто ему подобное советовал. Потому что разорение на южных рубежах все еще оставалось тотальным. Пепелище на пепелище. И людей практически нет. А те, что есть — при виде конных сразу в лесах прячутся да буераках. Причем сноровисто.

Не помогло даже то, что их звали русским говором. И кричали, что свои.

Не выходят. Не доверяют.

Видно дела здесь обстояли совсем мрачно. Считай пустырь лежал, южнее Тулы. Да и севернее, как Государь понял, не шибко-то и лучше. Но там хотя бы татары тотально все не порушили да не пожгли. И пепелища чередовались чаще с жилыми деревушками да сельцами, застроенными почти исключительно землянками.

Оттого особенно приметным оказалось то, какой яркой, на фоне всего этого безобразия, сияла звезда вотчины Андрея. Тут тебе и ухоженные посевы. И покосы великие. И по реке активное движение. И крепость эта каменная, активно строящаяся. С толстенными стенами, которые даже пушками[1] не проломить. Ежели запастись провиантом, то в такой можно годами осаду держать.

«Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» — вспоминал Царь слова Андрея раз за разом. И задумывался раз за разом. Но не всегда в том ключе, в котором хотел молодой сотник.

Крепость его получалась по размеру, конечно, заметно меньше тульского кремля. Но кардинально крепче. А главное — дешевле. Во много раз дешевле. Иоанн Васильевич с полчаса наблюдал за тем, как пять бригад по три человека в каждой «лепили» римские кирпичи с помощью ручных пресс-форм. Быстро и ловко. Как горячие пирожки. Да, их прямо сразу нельзя было использовать. Требовалось время. Но уже через трое суток их укладывали верхним слоем. А через пару недель можно и поверх еще один слой класть. И кирпичей этих требовалось на порядки меньше, чем в обычной кладке. Ведь большая часть пространства стены заполнялась смесью из обычной земли и слабого известкового раствора.

Он знал, в какую «копеечку» обошелся его деду Московский кремль, перестроенный на итальянский манер из кирпича. И оценил, ЧТО можно было «отгрохать» по технологии Андрея за те деньги. Толстенные стены, которые не взять даже самой мощной артиллерией. А поверх них еще и пищали поставить добрые, чтобы были далеко и не давали вражеским осадным орудиям работать. Ведь без толстых стен их туда можно поставить только всякую малокалиберную шелуху.

«Для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги» — вновь вспомнил он. И переключился на размышления о том, сколько средств Андрей вложил за эти пару лет в свою вотчину. И сколько стоило снарядить полторы сотни воинов добрыми доспехами да конями.

Это же огромные деньжища!

Особенно доспехи.

В кузницу сам Иоанн Васильевич не заходил. Чего он там увидит интересного? Все равно не разбирается в этом ремесле. Но он отметил главное — он маленькая. И людей в ней трудится не богато. А значит, что? Правильно. Андрей где-то все это снаряжение покупал. Но где и у кого? И на какие средства? Вопрос. Ведь на Руси таких броней не производили. Да и у татар их нет. Откуда тогда они взялись?

Государь потер лоб и глаза.

Он не забыл выяснить у этой Алисы — передал ли Андрей деньги тем, кто привозил ему краску. Оказывается, передал. Только вот беда — их никто не видел. Вообще. Об этом уже расспрашивали его люди. Выходила какая-то чертовщина. Неизвестные привозили краску тайно и тайно же забирали деньги. Но как? Там ведь много денег? Как их тишком вынести, чтобы никто не заметил?

«Может быть стоило обыскать крепость?» — пронеслось у Царя в голове мысль. Но он ее отбросил в сторону. Глупо. Даже если деньги где-то там и были, то эти двое их без всякого сомнения добротно спрятали.

Кроме того, если честно, оснований для демонстрации ТАКОГО недоверия у него не было. Ведь Андрей последовательно действовал в его интересах. Ну, прилипало у него к рукам что-то. Всякое бывает. Вот у бояр и побольше прилипает. Только пользы от многих не в пример меньше.

Вопрос про деньги, это обстоятельство, впрочем, никак не отменяло. Ведь если он не передал деньги краску, то откуда она взялась? Неужели обманул своих партнеров? Сумма-то приличная. Тут у любого соблазн возникнет. А если передал их долю, то откуда у него самого деньги? Много денег. Тысячи и тысячи…

Иоанн Васильевич выпил сбитня[2].

Потер лицо.

И попытался оценить объем расходов этого сотника более хладнокровно. В уме, так как черкать не имел привычки…

Но не удалось. Только он погрузился в расчеты, как в помещение вежливо постучавшись, вошел слуга.

— Что у тебя? — раздраженно воскликнул Царь.

— Государь, ты просил незамедлительно сообщить, если появится весточка от Шереметьева.

— Да? И что же? Она появилась?

— Остатки его отряда подходят к городу.

Царь нервно дернул щекой и вскочил, чуть не опрокинув стол, за которым сидел. Выругался. И решительным шагом покинул помещение, направившись навстречу этому отряду. Понятное дело — верхом. Вместе со своей свитой, к которой спешно присоединялись командиры остальных полков и кое-какие старшины.

Подходящий отряд не блистал.

Даже невооруженным взглядом было видно — люди изнурены и едва держатся на ногах. Покрытые пылью, вперемежку с потом, вид они имели далекий от товарного. Все-таки столько дней в дороге. А как от них воняло! М-м-м… Даже для XVI века эти «духи Франции» били по ноздрям, вышибая слезы у наиболее слабых духом. Однако, несмотря ни на что, отряд соблюдал маломальский порядок и держал боевое охранение. Более того, на удивление бодро отреагировал на приближение Царя, отправив ему несколько встречающих…