Дмитрий Силлов - Закон войны [litres]

Короче, действовать надо было быстро и нагло. О чем я сержанту и сказал.

– Да запросто, – бросил тот, и мы бегом ринулись за последним грузовиком колонны, набитым пехотинцами в серой униформе.

Солдаты, сидевшие крайними на скамьях, удивленно смотрели на коллег, появившихся не пойми откуда. Но когда мы уцепились за задний борт, они очнулись и втянули нас внутрь.

В кузове находилось человек двадцать, плюс на полу раскорячились три длинные хреновины, которые по своему функционалу могли быть только противотанковыми ружьями. Ясно. Стрелковый взвод – а может, его часть, хрен знает, сколько там у фрицев народу во взводе, – направляется к линии фронта. Винтовки зажаты меж коленей, на головах каски, за поясами гранаты с длинными рукоятками. Ряшки откушанные, в глазах решимость продвигать на восток европейские ценности любой ценой, до последней капли славянской крови.

А еще возле кабины были аккуратно сложены длинные, обитые металлическими полосами и добросовестно опломбированные зеленые ящики, на которых вдобавок болтались внушительные висячие замки – по два на каждом. Боеприпасы? Или какой-нибудь прототип пока еще не изобретенного фаустпатрона?

Оставалось только догадываться. Впрочем, я эту мысль насчет догадок из головы быстро выкинул – не до них. Ясно было, что сейчас вопросы посыплются на тему кто такие, да зачем, да почему. И при первой же попытке ответить начнется вдумчивое запинывание нас сапогами, лупцевание прикладами и затыкивание штыками, что меня категорически не устраивало. Я, признаться, не ожидал, что фрицев будет столько, надеялся на грузовик с боеприпасами и охраной человека в четыре, которых благодаря эффекту неожиданности вполне реально завалить быстро и тихо. Но два десятка стрелков тихо не перережешь, по-любому кто-то успеет выстрелить или как минимум заорать так, чтоб услышал водитель в кабине.

Но подыхать как свинья, забиваемая на консервы, я не собирался. И уже подал было мысленную команду «Бритве» вылезать из руки, приготовившись дорого продать свою жизнь, как внезапно услышал слева для себя:

– Гутн морген, фрайнде.

И офигел знатно, ибо такой акцент с характерными горловыми немецкими фишечками фиг подделаешь, даже если пару недель усиленно тренироваться, прерываясь лишь на покушать и в сортир сходить. Это язык учить надо как следует, не один год, чтоб не только слова в башку вдалбливали, но и произношение ставили, которое у фрицев на редкость специфическое – сложнее, на мой взгляд, из европейских языков лишь горловое французское курлыканье, которое я освоил в Легионе более-менее, но все же далеко от совершенства.

«Фрайнде» нестройно поздоровались в ответ, подвинулись на скамье, освободив два места, – ну и да, посыпались вопросы. На которые Иван отвечал довольно бойко, без запинки, так же, как со мной на русском разговаривал. Из его тирады я, вылавливая отдельные слова, смутно понял, что мы курьеры, везем секретное донесение, а наш мотоцикл сломался. Товарищ – то есть я – в Польше под Визной получил ранение горла и с тех пор не может говорить.

Между тем мотоциклисты догнали колонну – и усвистали вперед, вдоль нее, по обочине, на что рябой немец, сидевший рядом с Иваном, постучал пальцем по своей каске и выдал что-то типа «нечего на завтрак жрать молоко с тушенкой, тогда не придется так мчаться в поисках туалета». Получилось не смешно, но грузовик взорвался хохотом. М-да, похоже, в то время плоские шутки ниже спины были в моде. Впрочем, в наше время насчет юмора не особо что поменялось…

Проржавшись, один дотошный фриц поинтересовался у Ивана, почему на такое ответственное задание послали обычных пехотинцев, а не полевых жандармов, которым по штату положено этим заниматься, на что Иван отбрехался – мол, нельзя привлекать внимание.

Фриц почесал в затылке и больше не докапывался. А я сидел и, тихо фигея, прикидывал, кто ж такой этот Иван на самом деле. Начни роман писать о приключениях в этом мире, так читатели тапками закидают, мол, встретил чувака, который, как джинн из арабской сказки, умеет и знает все. Очевидный «рояль в кустах», который встречается лишь в книгах… и в жизни, причем довольно часто. И называется везением, без которого доблестные герои в самом начале своих похождений получали бы пулю в лоб или петлю на шею, становясь не героями, а просто кусками мертвого мяса, читать про которые никому не интересно.

Наверху, над тентом грузовика проревел двигатель самолета, пролетевшего довольно низко. Немец-шутник поднял голову и глубокомысленно изрек:

– Кажется, люфтваффе едят то же, что и мотоциклисты, только им от перегрузок понос в голову бьет.

Грузовик полег от хохота. Похоже, рябой имел славу местного комика, который, благодаря той славе, какую чушь ни ляпнет – все смешно. Еще одно вполне себе обычное явление для любой вселенной Розы Миров.

Пока солдаты веселились, хлопая себя по коленкам, я считал телеграфные столбы, прикидывая, сколько мы проехали и сколько осталось. Грузовики в колонне шли где-то километров пятьдесят в час, потому получалось, что при любом раскладе под вечер мы будем в Киеве. То, что колонна идет туда, я не сомневался. А куда еще? Подробности истории Второй мировой войны я не знал, но предполагал, что крупный город наверняка стал центром фильтрации войск, нескончаемым потоком поступающих из Европы. Хотя бы потому, что есть где временно разместить солдат и технику…

Но я ошибся.

– А куда колонна направляется? – поинтересовался Иван. Интересно, что за недолгое время варки в этом тентованном языковом котле я начал лучше понимать то, о чем говорят. Правильное мнение, кстати, насчет того, что, если хочешь выучить язык, надо как можно больше общаться с носителями того языка. По-любому через некоторое время начнешь понимать, о чем народ говорит. А уж если хоть минимальные базовые знания есть – и подавно.

– Куда-то под Киев, – пожал плечами немец. – Нам не говорят. Секретная миссия.

Это было уже интересно. Почему солдатам не говорят, куда их везут? Если на Восточный фронт, на передовую – что тут такого, какие секреты? Ан нет… Стало быть, что-то интересное мутится под Киевом. И моя чуйка шевельнулась под ложечкой… Кажется, я догадывался, где именно оно мутится…

Но додумать думаемое не получилось. Внезапно наверху вновь послышался рев моторов, и слева грохнул взрыв. Близко…

От ударной волны грузовик качнуло, и тут же тент вспороли осколки. У немца, что сидел рядом с Иваном, оторвалась рука. Только что была – и нету, только темный фонтан из плеча хлещет да красный обломок кости из туловища торчит…

Реакция у нас с Иваном оказалась одинаковой – мы, одновременно вскочив со скамеек, рванули к заднему борту. Грузовик еще не остановился, а мы уже выскочили из него, спружинили ногами, ударившими в асфальт, ушли в перекат, гася инерцию. Да, выполнять такие трюки весьма болезненное занятие, пара кровоподтеков ниже шеи обеспечена. Но это лучше, чем погибнуть от воздушной атаки своих…