Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

– Я думал, что ты вернешься до… до всего этого безумия. Я искал тебя повсюду. Это была моя последняя попытка, последний…

Он не заканчивает фразу, просто утыкается лицом мне в шею, глубоко вдыхая. Я автоматически напрягаюсь, и кажется, будто напряжение перетекает от моего тела к его.

– Что случилось? – спрашивает он.

– Ты держишь меня слишком крепко. Я не могу дышать.

Тейт ослабляет хватку, но все еще странно смотрит на меня. Я заставляю себя поцеловать его снова и говорю:

– Мой ключ украли. Я не могла вернуться, Тейт. Что случилось?

– Может быть, это тебе стоит рассказать мне, что случилось? Я вышел из здания и направился обратно к себе, чтобы подождать. Как мы и договаривались. Только я стою в коридоре и вдруг чувствую, что вот-вот вывернусь наизнанку. Всё… вокруг меня все изменилось, – он снова падает на фальшивый песок, его рука собственнически остается на моем бедре. – Я иду к своей двери, но я не могу войти. Какая-то старая ведьма вызвала охрану здания. Мне пришлось расчленить охранника, чтобы не оказаться в центре удержания, и эта чертова штука все еще посылала сигнал тревоги, прежде чем я раздавил ее комм-блок.

Я с облегчением выдохнула воздух, который втянула, когда он сказал расчленить охранника , очень обрадовавшись, услышав, что охранник – это штука . Потому что это значит, что это был не человек… верно?

– Эта пожилая пара жила там еще до моего рождения. Прости, еще до того, как я должен был родиться, потому что из всего, что я могу сказать, я не был рожден. Обо мне нет никаких сведений, ХРОНОСа не существует, но на этот раз дело не в том, что его закрыли, Пру. Его вообще никогда не существовало. Если у меня и есть родители, я не могу их найти. Никто не знает, кто я такой… за исключением Кэмпбелла, конечно, но он совершенно не в себе.

– Значит, Кэмпбелл был под защитой ключа?

– Да. Того, который ты ему вернула ? – Теперь его глаза с подозрением сузились, и я наконец понимаю, почему он выглядит знакомо – помимо всей этой схожести с Тором. У него глаза Саймона. На самом деле, если бы этот парень никогда не занимался спортом, никогда не выходил на улицу и был уменьшен ниже на голову…

От этого осознания мой пульс учащается, но я притворно улыбаюсь и поднимаю брови, будто это он говорит что-то глупое:

– Ну, разумеется. Я спрашивала, при нем ли он все еще.

Взгляд Тейта остается настороженным, когда он качает головой:

– Ему позволили оставить ключ у себя, чтобы он мог увидеть все это безумие своими глазами. После этого они его забрали. Сказали, что он может пойти куда угодно в Клубе Объективистов. Но если он выйдет наружу… адиос, Кэмпбелл. То же самое и с собакой. Их обоих больше не существует, так же, как и меня.

Он ударяет кулаком по песку, и его кулак опускается почти по запястье.

– Боже всемогущий, Пру! Это не то, на что я подписывался! Ты должна была восстановить ХРОНОС и исправить беспорядок, который устроил Сол, а не усугублять его.

– Я пытаюсь! Разве ты не видишь, что я пытаюсь? – Эта фраза на сто процентов искренна, и она, должно быть, звучала правдиво, потому что выражение его лица смягчается.

К сожалению, это означает, что он снова притягивает меня к себе:

– Как много времени для тебя прошло? С тех пор, как ты отправилась обратно? Ты выглядишь… иначе. Округлее.

Я на мгновение задумываюсь над своим ответом. Промежуток в несколько лет может помочь объяснить любые провалы в памяти. Кроме того, я почти уверена, что Пру не понравилось бы его последнее замечание.

– Чуть больше двух лет. И ты только что назвал меня толстой?

– Нет. Округлее – это хорошо. – Он сжимает мое бедро и добавляет почти рычащим голосом: – Мне нравится. Ты была такой худой, когда я видел тебя в последний раз. Но, детка, все… изменилось. Когда мы выйдем за пределы клуба, эта одежда может все усложнить.

– Это все, что я смогла найти. Как много прошло для тебя?

Я знаю, что это опасный вопрос. Пруденс должна знать дату, когда она забрала ключи. Но так как я не знаю даты, мне нужно играть в дурочку.

Он закатывает глаза:

– Эм… не как для путешественника во времени? 20 сентября – 14 октября, это все еще ровно три недели для тех, кто не оторван хронологически. Мне потребовалось почти две недели, чтобы понять, как сюда попасть. Я решил, что это единственная стабильная точка, которую ты могла бы проверить и которая, возможно, все еще активна.

– Я должна вернуться и все исправить.

– Ты шутишь? Я знаю, я уже говорил ранее, что сойду с ума, если застряну здесь. Если я не смогу переместиться. И я все еще не уверен, что смогу это вынести. Но это? Я не могу… не могу себе представить, что останусь здесь, Пру. Это бесконечно хуже, чем…

Что-то гремит в темноте. Тейт снова сжимает мое бедро и говорит:

– Тс-с…

– Я ничего не слышу, – солгала я, потому что почти уверена, что это был Кирнан.

– Нет, там что-то есть. Мы должны выбраться отсюда в любом случае. Давай! – Он поднимает меня, а потом тянется вниз, чтобы взять свой рюкзак и фонарик. – На выходах есть датчики, но система безопасности запрограммирована так, чтобы люди могли выйти, но не войти. Все будет в порядке.

– А как же ты попал внутрь?

Он колеблется. И мне кажется, он покраснел:

– Спрятался в одном из старых юваподов, которыми никто не пользуется. И теперь я понял, почему. Там почти невозможно дышать.

Не думаю, что это объясняет то, как он попал в здание, хотя, возможно, объясняет, поскольку я понятия не имею, что такое ювапод. Но так как Пруденс может знать, я просто следую за ним, желая хоть мельком увидеть Кирнана, прежде чем мы уйдем. Я не знаю, как много он слышал, и ему тоже нужно убираться, желательно до того, как мы включим сенсор.

В тени справа от ряда дверей мелькает какое-то движение. Тейт, должно быть, тоже это заметил, потому что пробормотал проклятие и сделал полшага в ту сторону. Затем он передумал и изменил курс. Подхватив меня под руку, он проносится мимо рядов дверей в темный коридор за ними.

– Отпусти меня, Тейт! – Я уже второй раз говорю ему это за последние пять минут, и мне начинает казаться, что я связалась с Кинг-Конгом. – Знаешь, я тоже умею бегать.

– Но не так быстро, как я.

Я открываю рот, чтобы возразить, но… да. Он двигается быстро (почти неестественно быстро), особенно если учесть то, что он тащит на себе лишние пятьдесят пять килограммов моего веса.

В поле зрения появляется светящийся красный крест в квадратном кубе, когда он поворачивает за угол. Крест просто висит в темноте, и у меня внезапно появляется сильное чувство, что мы не должны продолжать следовать по этому пути, но это может быть только потому, что перед нами горит большой красный крест. Когда мы подходим ближе, я вижу, что крест теперь расположен над дверным проемом, поэтому, возможно, знак «ВЫХОД» лишился нескольких букв за эти столетия?