Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

Ободок вокруг двери начинает светиться тем же красным цветом, что и «Х», когда мы находимся в нескольких шагах от него.

– Черт возьми! – Тейт толкает дверь плечом, едва переставляя ноги, когда мы проходим. – Что-то запустило систему безопасности!

Я вытягиваю шею, чтобы посмотреть, не идет ли за нами Кирнан, но дверь захлопывается. Здание возвышается по меньшей мере на десять этажей, а может быть, и больше, белое и безупречное, как один из храмов киристов. Я не вижу символа киристов, но это место просто огромное, и мы слишком близко, чтобы я могла разглядеть крышу.

Я не видела, чтобы дверь снова открывалась, и это очень беспокоит меня из-за Кирнана.

Улицы почти безлюдны, на них нет ни машин, ни автобусов, ни каких-либо других видов транспорта. Я оглядываюсь в поисках уличных знаков, но ничего не вижу. Через дорогу находится парк со статуей, которая выглядит смутно знакомой. Коммодор Какой-то-там. Я думаю, мы находимся недалеко от площади Макферсон, или, по крайней мере, там, где она была раньше.

Через несколько кварталов дорогу переходят два человека. Они двигаются быстро, плавно, ровным шагом, совсем не естественным. Единственные другие признаки жизни – это огромная крыса, которая проскальзывает в дренажную трубу, и человек, съежившийся в переулке между двумя зданиями – дома похожи на здания в моем нынешнем Вашингтоне.

Я почти упускаю его, учитывая жажду скорости Тейта, но, когда мы проносимся мимо парня в переулке, я мельком замечаю его лицо.

Это Кирнан. Как ему удалось выбраться раньше нас, когда он был позади нас?

Через несколько секунд после того, как мы проходим мимо, Кирнан выскакивает из переулка, но не успевает за нами. Даже Усэйн Болт [16] Усэйн Сент-Лео Болт ( англ . Usain St. Leo Bolt) – ямайский легкоатлет, специализировался в беге на короткие дистанции. не смог бы угнаться за Тейтом.

Разница между зданием, в котором мы только что были, и остальной частью района поразительна даже в темноте. Весь район в упадке и почти безлюден. Пару новых зданий, по крайней мере, тех, что еще целы, разбросаны тут и там, и примерно в полукилометре вверх по холму виднеются несколько освещенных окон.

– Не мог бы ты притормозить, пожалуйста? – Мой голос звучит неуверенно, скорее как у Кейт, чем как у Пруденс, поэтому я добавляю более резким тоном: – Ты сейчас сломаешь мне гребаные ребра, Тейт! Мне нужно остановиться и отдышаться.

Он завернул за следующий угол и нырнул в глубокий дверной проем одного из менее ветхих зданий.

– Комендантский час, – ну, он хотя бы тяжело дышит после этого спринта. Я уже начала сомневаться, что он человек. – Пришлось вытащить тебя оттуда. Ты будешь привлекать к себе внимание, особенно в этом.

– Почему? То есть да, это тесновато, но женщины в том здании носили и более откровенное. На некоторых из них вообще ничего не было надето.

– Ну, в общем, да. Но… они принадлежат членам клуба. Или они наемные компаньонки. Они в безопасности, когда находятся внутри.

– Подожди… они принадлежат членам клуба?

– Э-э… ну, они не собственность. Некоторые из них – члены семьи. Другие вроде как зарегистрированы на них как… домашние животные? – Он произносит последнее слово неуверенно, как будто ожидая, что я вот-вот взорвусь, но я совершенно теряю дар речи.

Он отрицательно качает головой:

– Это тоже не совсем верно, но, как я уже говорил, многое изменилось. Я еще не до конца разобрался во всем, но что бы это ни было, случившееся за несколько лет до 2020 года, оно было масштабным. История теперь говорит нам, что единственная причина, по которой кто-то пережил Великую чуму, – это то, что киристы распространили предупреждение. Те, кто слушал и верил, выжили. Но у меня такое чувство, что все было не совсем так, верно?

– Не совсем. Они называли это Отбором. Сол…

– Ты же не… – Тэйт хватает меня за плечи, и на его лице появляется противоречивое выражение. – Скажи мне, что ты им не помогала, Пру. Только не с чем-то подобным.

– Нет. – Я извиваюсь, чтобы ослабить его хватку, и отворачиваюсь, потому что на самом деле не знаю, в какой степени Пруденс помогла с Отбором. Я не могу представить себе младшую Пру, ту, с которой я познакомилась в Нью-Йорке, ту, с которой был связан этот парень, сознательно содействующей Солу в таком огромном зле. Но взрослая Пру?

– Именно поэтому я здесь, Тейт. – Я вижу, что ему больно, поэтому протягиваю руку и провожу по его шее. – Еще одна причина, по которой я здесь.

– Ты нашла его? – Одна рука соскользнула с моего плеча и легла на живот. – Он в безопасности?

Я понятия не имею, что на это ответить. Кто в безопасности? Единственное, что мне приходит в голову, – это покачать головой.

– И прошло уже два года? Это так неправильно, Пру… ребенок должен быть с матерью. Может быть, когда ты найдешь его, ты сможешь вернуться и наверстать упущенное время.

Я очень рада, что вокруг темно, потому что я почти уверена, что мое прикрытие было бы полностью разрушено, если бы Тейт увидел мое лицо в этот момент.

– Ты найдешь его, Пру. Найдешь. О Патрике ничего не известно? – Он произносит это странно, почти как «Пот-рек», с легким ударением на втором слоге.

– Патрик? – спрашиваю я.

– Он замешан в этом… Отборе?

Я вижу, он надеется, что я скажу ему «нет», хотя понятия не имею, почему. Но я говорю ему правду:

– Да. Он помогает Солу.

– Тогда это и моя вина. – Он выглядит так, будто снова вот-вот заплачет, но просто прижимается губами к моей ладони, а потом поворачивает мою руку, проводя пальцем по татуировке. – Ты позволила им сделать тебе тату. Та, другая, мне нравилась больше.

Понятия не имею, о какой другой он говорит, поэтому я просто слегка улыбаюсь ему и меняю тему разговора:

– Только вы с Кэмпбеллом помните другую временную линию?

Он на мгновение замолкает.

– Могут быть и другие, но я так не думаю. Раньше, когда я был в ХРОНОСе, ходили слухи, что кто-то из администрации был под защитой ключа. Одни говорили – президент, другие – вице-президент. Но я думаю, что они снова запустили бы эту программу, если бы кто-то у власти помнил о ХРОНОСе, если бы они знали, что кое-какие историки стояли за распространением чумы, которая уничтожила почти миллиард людей. Я думаю, они попытались бы остановить это. Не думаешь?

Почти миллиард людей .

Моя первая реакция – облегчение. Даже не миллиард! Тилсон и Бен предсказывали по меньшей мере три миллиарда жертв.

За этим следует осознание того, что это все еще почти миллиард человек. И какими бы ни были цифры, изменения все равно были радикальными, ведь появилась эта новая реальность, которая очень далека от того будущего, которое знали Кэтрин, Делия и Эйбел. И Грант тоже. Захотел бы он вернуться в эту версию своего будущего?