Райса Уолкер - Осколки времени [litres]

Я распахиваю глаза:

– О боже мой. Где? Как?

– Ну, на самом деле зацепка только насчет твоей мамы, но мы надеемся, что Саймон держит их вместе. Помнишь, когда мы были в Лондоне, я установил тебе и твоей маме приложение геолокации?

– Я совсем забыла об этом.

– И я. Но тут зазвонил твой телефон – это был твой отец. Я ответил. Надеюсь, это нормально? – Я киваю, и он продолжает: – Я не сказал ему, где мы находимся по… соображениям безопасности… но я сказал, что с тобой все в порядке и ты скоро ему позвонишь. Похоже, он действительно нервничал. В любом случае у тебя телефон такого же типа, как и у твоей мамы, и, держа его, я вспомнил, как устанавливал ей приложение геолокации. Когда я проверил его, точка на карте двигалась довольно быстро, и сигнал время от времени терялся. Думаю, она в самолете.

Трей протягивает мне телефон, и я вижу точку, о которой он говорит, сейчас парящую над океаном, приближающуюся к Вашингтону.

– Может быть, у нее в кармане был телефон, а они не проверили, – говорит он. – Сейчас мы просто ждем, когда она перестанет перемещаться.

– А потом?

– При условии, что ты получишь ключи, потом мы будем сражаться с Саймоном. Ты заметила, что потеряла линзу?

Дверь открывается, и входят Шарлейн и Бен. За ними идет Тилсон, а следом – Макс.

К Максу привязана Ева.

Я смотрю на нее с открытым ртом, не зная, ловушка это или просто глупость со стороны Макса. Он замечает мое выражение лица и говорит:

– Что? Я не мог оставить ее в багажнике.

Ладно, это не ловушка. Просто глупость. Полная и абсолютная глупость .

– И у нее есть информация. Мы провели небольшую беседу. Оказывается, ее отец не всегда был новым киристом. На самом деле он был…

– Региональным представителем храма? Я уже знала это. Ты, может быть, и не помнишь предыдущую временную линию, но я помню. Ева натравила на меня храмовых псов, и у меня остались шрамы, могу доказать это.

Я жду, что Ева станет злорадствовать, но она почти не слушает. Она мертвой хваткой сжимает руку Макса, и от ее самоуверенной ухмылки не осталось и следа. Кажется, она нервничает. Очень сильно нервничает.

– Я все еще думаю, что ты должен был забрать ее к себе домой, Макс, – говорит Тилсон. – Возможно, на ней маячок. И что, если ей удастся сбежать?

– Я все тщательно проверил, – оправдывается Макс. – На ее теле нет ничего, что могло бы привести кого-нибудь к нам. И она никуда не сбежит. Ты ведь не сбежишь, Еви?

Ева поначалу не отвечает. Затем Макс начинает отнимать ее пальцы от своей руки один за другим, пока не берет ее запястья в одну свою руку, другую прижимая к груди. Он повторяет:

– Не сбежишь, Еви?

– Нет! Нет, не сбегу! Пожалуйста. – Она пытается придвинуться к нему поближе, и выражение ее лица становится все более нервным, переходя в откровенный ужас. – Я никуда не сбегу! Я обещаю, Макс! Не отпускай меня…

Под конец фразы она почти хнычет. Эта Ева совсем не похожа на ту, которую я знала. Ева, которую я встретила в храме киристов, на ее маленьком барбекю и даже в Браяр-Хилл, показалась мне стервозной манипуляторшей и, вполне возможно, злой. Но собственническая и цепкая? Определенно нет.

И тут до меня доходит.

– У тебя ее ключ, верно?

– Вообще-то он у Тилсона.

– Она существует без него? – спрашивает Трей, немного нервно переводя взгляд с Тилсона на Макса.

– Не знаю. Мне все равно. – Макс бросает на Еву сердитый и презрительный взгляд, но в нем читается и обида. Я думаю, слова о том, что то, что ему все равно, – это блеф. К моему удивлению, Ева смотрит на него почти так же, заставляя меня задуматься, не вжилась ли она в какой-то момент в ту роль, которую играет, по крайней мере когда речь идет о Максе.

– Люди Сола любят вносить сразу несколько изменений, – говорит Макс, – вероятно, потому, что эти изменения бьют по ним так же, как и по нам. Я сомневаюсь, что специально уничтожили бы Еви, но всегда есть шанс. Ева явно думает так же, не так ли, милая? Я никогда не получал четкого ответа на вопрос, что случилось с ее матерью.

– Макс, я думаю, что кто-либо из всех нас, связанных с ХРОНОСом, существует сейчас вне ключа, поэтому… – я не успеваю закончить фразу. Трудно выдавить из себя сочувствие, если Макс действительно забрал ее ключ, ведь ей, очевидно, все равно, сколько людей умрет от рук киристов. Тем не менее мне кажется немного неправильным беспокоиться за ее выживание. Киристам долго удавалось убеждать Кирнана, что их Путь – единственный Путь. И Кирнан имел преимущество, он знал людей вне круга киристов, людей, которые подвергали сомнению эти верования и заставляли его сомневаться в них.

Был ли у Евы в жизни такой же человек? Или она всю жизнь жила внутри киристского пузыря?

Я мельком замечаю лицо Шарлейн, когда отвожу взгляд. Она сидит на кровати, оружие с одной стороны, Бен – с другой. В ее взгляде читается тревога, и я подозреваю, что она думает о том же, о чем и я.

Макс спрашивает меня о чем-то, и я не успеваю вовремя вникнуть:

– Прости. Можешь повторить?

– Ключи? Я так понимаю, ты их не нашла, ведь на штуке, надетой на тебе, явно нет карманов.

– Нет. У меня возникли проблемы с маскировкой, – я указываю пальцем на свои глаза. – У нас есть запасная пара линз, Шарлейн?

Она кивает, и пока она ищет свою сумочку, я быстро рассказываю своей маленькой команде Пятой Колонны о тех изменениях, которые я видела в будущем, и о том, что большинство наших исследований по существу бесполезны.

– Я знаю, что Джулия… и я думаю, что Делия и Эйбел тоже… потратили много времени на этот файл, но я не думаю, что он был точным даже до этого последнего сдвига. Кирнан отметил несколько изменений, которые произошли еще в 2150 году, и…

Макс бросает на меня взгляд, кричащий о том, что я беспросветно глупа.

– Откуда ты знаешь, что он не морочит тебе голову, Кейт?

– Потому что я только что была там! Да что с тобой такое? Изменения, которые я видела, выходят далеко за рамки того, что рассказывал мне Кирнан, но было и то, что соответствовало его описаниям. Самая большая проблема сейчас – это…

Я останавливаюсь на полуслове и смотрю на Еву.

– Знаешь, я больше ничего не скажу, пока она здесь. Это просто безумие. А что, если ей все-таки удастся сбежать и она не исчезнет? Было бы невероятно глупо просто выложить все, что я узнала, на тарелочку перед ней. Когда такое случается в фильмах, ничего не заканчивается хорошо, и хотя мы все здесь хорошие ребята, я могу представить себе так много вариантов, в которых все может пойти коту под хвост прямо у нас перед носом.

Макс пожимает плечами, а затем обхватывает рукой, что лежала на плечах Евы, ее шею, поднимая ее на цыпочки и сжимая болевые точки.

Я знаю этот прием. Я использовала его. Дважды. На детективе Бибе в Джорджии. Но смотреть на это все равно тревожно. Ева коротко дергается, впиваясь ногтями в руку Макса, а затем обмякает.