Марк Рабинович - Переплетение времен

– Послушай, Арье – зашептал мне в ухо Урхо – Сейчас на них нападут.

– Кто?

– Ну, не валькирии же… Лихие люди, кто же еще? Нам надо будет прийти обозу на помощь. Что ты умеешь?

В лесной засаде главное, нейтрализовать лучников, если они есть. Я помнил это еще с того раза, когда Муромец воспользовался мной, как приманкой для засады на левобережье. Теперь приманкой будет обоз. Некоторый опыт засад я приобрел под руководством того же Муромца, да и прежде того меня научили кое-чему в дивизионном спецназе во время армейской службы. Это я и объяснил своему попутчику, не вдаваясь в пикантные подробности.

– Где они нападут?

– Скоро дорога пойдет по оврагу. Тут они и навалятся с двух сторон.

– А ты откуда знаешь?

– Да уж знаю – Урхо явно что-то не договаривал.

Мы договорились напасть на нападающих тоже с двух сторон, причем я это сделаю явно, а он со своими тремя стрелами подождет высовываться. Мы сняли постолы, натянули лапти и разделились. Я побежал трусцой через перелесок слева от дороги в сторону оврага, к которому, в разбойничью ловушку, неспешно двигались возы. Урхо начал свой бег справа от дороги и моментально исчез среди листвы. Бежать в лаптях было легко, не в пример легче, чем в неуклюжих постолах, а для подкрадывания никто не придумал ничего лучше. Еще с конца Х-го века я помнил, насколько бесшумно можно двигаться в этой обуви. В тот раз Муромец научил меня быстро передвигаться по лесу, избегая наступать на сухие веточки, ставя ногу на носок и плавно перенося на нее тяжесть тела. Склоны оврага знакомо заросли орешником и березняком и двигаться было легко, надо были лишь осторожно отпускать гибкие ветви. Короткая рогатина мне не мешала, хотя я и не собирался пускать ее в ход, также как и заткнутый за пояс нож. Мне было проще, чем моему напарнику, я заходил с наветренной стороны и уже почувствовал слабый запах пота и чеснока. Урхо, на противоположной стороне оврага, было сложнее, но за лесного человека я был спокоен: навидался всякого за дни нашего совместного путешествия. Подходить ближе было неразумно и я затаился.

С моей стороны в засаде сидело, а точнее – стояло, человек семь. Их вооружение я не сумел рассмотреть, но вряд ли у разбойников были хорошие мечи или копья: по моему прежнему опыту стоило предположить рогатины и дубины, в лучшем случае – топоры. Тем временем обоз втягивался в овраг. Может быть возницам и не хватало знаний местности, но и новичками они не явно не были. Овраг был опасным местом и они это знали. Поэтому, растянувшиеся возы, повинуясь невнятным командам одного из них, сосредоточились, а купцы слезли с козел и пошли рядом, держа поводья в руках. Было их шестеро, по двое на каждый воз. Когда все возы втянулись в распадок, раздался пронзительный скрип. Это поперек дороги упала сосна, вероятно подпиленная бандитами. Не успел замолкнуть первый скрип, как ему дуэтом ответил второй: это упала вторая сосна, заблокировав второй выход из распадка. Раздался свист, намного слабее соловьиного, но хорошо слышимый, и с обеих сторон по песчаным склонам в овраг посыпались разбойники. Обозники немедленно показали себя бывалыми людьми: неизвестно откуда взялись круглые деревянные щиты и копья. Двое обнажили мечи. Радхониты были вооружены значительно лучше нападающих, но разбойников было намного больше и у них были лучники по-над оврагом, по крайней мере с моей стороны. Но чего я не знал, так это их количества. Одного я видел: он стоял за березой, наложив стрелу, но не натянув лук. Поэтому стрела, прилетевшая с моей стороны оврага и вонзившаяся в щит одного из радхонитов, была очевидно выпущена вторым лучником. С другой стороны тоже раздался свист и стрела вошла в предплечье одному из обозников. Тем временем нападающие и защитники образовали концентрические круги, но не нападали. Разбойники расступились и пропустили вперед совершенно лысого бородача с секирой в руках. Наверное, это был их предводитель. Неужели в Лесу так принято, что атаман обязательно должен быть лыс, подумал я, вспомнив Соловья.

– Как решим дело, купцы? – крикнул лысый – Миром или кровью?

Он говорил на каком-то славянском диалекте, большинство слов которого были мне понятны. Впрочем, слов прозвучало не так много. Разбойников было вдвое против радхонитов, но у последних оружие было получше. Как я и предполагал, нападающие держали в руках рогатины и топоры; ни копий, ни мечей, ни секир я не заметил ни у кого, кроме атамана. Топоры правда были на длинных рукоятях, предназначенных для боя, но лезвия у них были клиноподобные, рабочие. Таким топором не пофехтуешь. Главным козырем нападающих были лучники, недосягаемые для купцов.

– Решайте быстрее, иудеи – продолжил лысый – А то мои четверо стрелков скучают.

Это он напрасно сказал: теперь мы с Урхо знали, сколько у него лучников. К тому же, он ошибался. Их было уже не четверо, а трое, так как одного я уже повалил силовым приемом, не забыв подхватить его тело и бесшумно опустить на мягкий мох. Приемы контактного боя, которым меня обучили во время срочной службы, сейчас оказались как нельзя кстати. Внизу радхониты угрюмо молчали, выставив вперед копья.

– Ну, не хотите, как хотите. Тогда помолитесь своему богу и начнем, благословясь.

И он начал описывать круги своей секирой. Дурак он, этот лысый! Перефразируя фразу из очень старого фильма: "пришел грабить – грабь, не разговаривай". Пока он со свистом рассекал воздух, я успел найти и оглушить второго стрелка. Его я не стал осторожно укладывать на землю, а сбросил вниз с обрыва, вызвав этим легкий приступ паники у бойцов лысого атамана. Тем временем я прикидывал, что будет эффектней: с криком соскочить в овраг, размахивая рогатиной, или воспользоваться луком. Стрельба из лука не входит в семиборье, в отличие от метания копья. Но копья у меня не было, а в своей способности точно послать стрелу я сомневался, хотя Урхо и дал мне пару уроков. Мои сомнения рассеяла стрела, со свистом воткнувшаяся в носок сапога атамана. Он истошно заорал, но, судя по всему, не от боли, а от неожиданности, потому что даже не отдернул ногу. И нападающие и защитники обоза начали одинаково недоуменно осматриваться вокруг и мне не следовало медлить. Я кое-как водрузил стрелу на тетиву и натянул лук, моля о том, чтобы стрела не попала в обозников. К счастью, мне удалось не промахнуться в песок между нападающими. Вот это уже заставило их всерьез запаниковать. Не дожидаясь команды атамана, они побежали вдоль оврага и, перепрыгивая через поваленное дерево, вскоре исчезли за деревьями. Один только атаман остался стоять неподвижно, как будто в ступоре. Наконец, он оторвал свой взгляд от стрелы, торчащей из носка сапога и уставился на спускающегося по склону Урхо.