Марк Рабинович - Переплетение времен

– А что?

– Я видел сегодня безумную женщину. Я спрашивал местных о ней, но никто не захотел со мной говорить. Только купец, тот самый, что рассказывал про летающую тварь, сказал по секрету, что она проклята и поэтому все ее боятся и даже боятся о ней говорить вслух. А проклята она потому, что ее дитя унес крылатый демон.

Мне, человеку просвещенного века стоило бы посмеяться над средневековыми суевериями, но смеяться мне не хотелось. Я и сам видел эту женщину, грязную, в разорванном платье, с безумными бегающими глазами. Растрепанная, простоволосая, она шла по кочевью и тихо выла. Проходивших мимо людей она пыталась остановить и что-то объясняла им на неизвестном мне языке, судорожно всплескивая руками. А когда те выдергивали из ее рук край своей одежды и в страхе убегали, она поднимала голову и прищурившись, смотрела на солнце, как будто хотела там что-то увидеть. Теперь я понял, кого она высматривала.

– Последние дни в кочевье никто не выпускает детей из юрт – добавил Менахем.

– Ты же говорил, что они не летают? – прошептал Урхо мне на ухо.

Я только пожал плечами. Ничего не понимаю. Огромные вараны не могли проникнуть в кочевье незамеченными, к тому же они оставляют хорошо знакомые мне следы. Если над кочевьем действительно летает хищник, то кто бы это мог быть? И связан ли он с капюшононосцами? Большая птица? Орел? Никогда не слышал, чтобы орлы похищали детей. К тому же орел – дневная птица, а слухи ночные. Может быть нам удастся пролить свет на это сегодня ночью в Змеиной балке?

Когда стемнело, мы стали готовиться к поиску: вымазали лица сажей, подвесили ножи так чтобы они не мешали, переобулись в лапти. Все это мы проделали в овраге на краю кочевья. Мне пригодились навыки, приобретенные в дивизионном спецназе, да и у Урхо тоже были, судя по всему, неплохие учителя. Дорога в Змеиную балку заняла у нас часа два, в основном из-за того, что приходилось опасаться конных разъездов. Один раз мы едва успели упасть в высокую траву, как совсем рядом с нами по камням застучали копыта: это двое всадников спускались шагом, стремя-в-стремя, по каменной осыпи. Конь заржал и в лунном свете можно было разглядеть наездника, привставшего в стременах. Он что-то сказал своему спутнику на незнакомом языке. Явственно прозвучало слово "шарканьок 18 18 Драконы (венг.) ", наверное означающее Змея в каком-нибудь падеже или во множественном числе. В звуке его голоса чувствовалось скрытое напряжение, а может и страх. Второй ответил ему что-то успокаивающее. А еще они распространяли сильный чесночный запах, настолько сильный, что невыносимо чесалось в носу и я едва удерживался от непреодолимого желания чихнуть в рукав. Это ж сколько надо было чесноку наесться, чтобы так благоухать?

– Что они сказали? – спросил я, когда звук копыт замолк вдали.

– Я плохо знаю этот язык – неуверенно сказал Урхо – Вроде бы первый боялся, что Змеи нападут на них по ошибке. А второй заверил его, что сегодня чудовищ не выпустят.

Интересно, как монстры отличают своих от чужих? Мы двинулись дальше. Вскоре Урхо предупреждающе поднял ладонь вверх – стой. Я подполз к нему и локоть моей правой руки потеряла опору: мы с ним лежали в верхней части круто уходящего вниз склона. Наверное, это и была Змеиная балка. Как назло, обе луны зашли за тучи и внизу ничего не было видно. Зато слышно было очень хорошо. В прохладном ночном воздухе раздавались непонятные и мрачно-тревожные звуки, похожие не то на птичий клекот, не то на шипение. Обоняние меня тоже не подвело: воняло снизу мерзопакостно. Запах был такой, как будто там были собраны штабеля дохлых котов. Подобный запах издает выдержанный сыр камамбер, пролежавший неделю на подоконнике в маленькой, закрытой на все окна парижской квартирке. И этот запах внизу шевелился, ерзал и распространялся. К ерзанию добавились невнятные человеческие голоса, но слов разобрать не удавалось. И тут тучи разошлись.

Вначале выглянула Луна, потом Месяц. В свою вторую ходку в прошлое я наконец научился их различать и по размеру, и по цвету. Лучи обоих светил скрестились на дне балки и тогда я увидел тех, кто возился и вонял внизу. Это не были знакомые мне вараны, вовсе нет. В тех ползучих Змеях все же было что-то от обычной ящерицы: смешная разлапистая походка, раздвоенный язык, размахивание головой из стороны в сторону. В этих же тварях не было ничего знакомого, никаких аналогий. Поэтому они выглядели совершенно чуждо и бесконечно мрачно. Разве что можно было их сравнить с гигантскими летучими мышами, но вместо привычных забавных мордочек я увидел огромные птичьи головы с длиннющими, как у тукана, гребнями и жуткими пастями-клювами. По обеим сторонам этих уродливых голов возвышались неестественно вздернутые вверх острые плечи фантастической пародией на тело живого существа. Твари копошились внизу, неуклюже переваливаясь на коротких, массивных ногах с когтистыми лапами и издавая эти скрежещущие и шипящие звуки. Они вертели своими огромными головами как вороны: резко, одним движением поворачивая клюв с нависшим над ним гребнем. Два монстра дрались, вырывая друг у друга огромный кусок чего-то и я понял, что не хочу знать, что они не поделили. А еще была в этих тварях какая-то неправильность, нечто чуждое, потустороннее. Даже чудовища из мрачных снов Франциско Гойя были ближе нашему миру, чем эти жуткие монстры.

Что это? Змей, версия 2.0, усовершенствованная? Нет, поправил я себя, это исходная версия, оригинальный продукт. А вот вараны конца Х-го века, это уже продукт улучшенный и облагороженный. Поневоле я проникся неосознанной симпатией к вараноподобным Змеям, которых уничтожу через сто лет. Тех разлапистых полукрокодилов можно было вывести селекцией из индонезийских драконов с островов Комодо. Но откуда взялись эти страшилища?

– Чудо-Юдо – хрипло прошептал Урхо – Не знал, что они существуют на самом деле.

Наверное, он сказал это слишком громко, потому что твари перестали возиться и все, как один, посмотрели в нашу сторону. Мы замерли и также точно замерли чудовища внизу. Вдруг раздался пронзительный свист. Был он очень странным, совсем не похожим ни на посвист Соловья, который вызывал восхищение, ни на "заполошный" свист Урхо. Он звучал, казалось, на одной ноте и не содержал обертонов. Было похоже, что свистел не человек, а механическое устройство, подобное сиренам тревоги в системе гражданской обороны: огромным роторам, через которые вылетает сжатый газ.

Услышав свисток, твари повернули свои уродливые головы в одну сторону и вдруг одновременно, как по команде, расправили плечи. Наверное, свисток и был такой командой. Но думать об этом было некогда, потому что я с ужасом увидел, как монстры распахнули огромные перепончатые крылья и судорожно замахали ими, раскрывая пасти, заполненные треуголными острыми зубами наподобие акульих. При этом они истошно вопили.