Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Может, не врёт Митроха, – предположил Фёдор. – Всяко ведь бывает.

– А то, может, и правда всё это, Гриша,– поддержал друга Степан.

– А-а,– сказал, махнув рукой, Григорий,– собирайтесь! Через час выйдем. Нам надобно раньше всех успеть. Придётся по дороге кормиться, чем бог послал. Охотиться попутно будем. Здесь нельзя оставаться. Ничего, продюжим. А насчет наших друзей-сотоварищей… наверняка, их расстреляли, так скажу.

Конечно же, Григорий в сказки не верил. Всегда был человеком очень рассудительным. Однако, допускал, что могут всякие чудеса происходить. Но не такие же, а попроще.

Чуть помолчав, он пояснил:

– Да разве ж я хочу, чтобы они, наши товарищи, в мёртвых числились? Анархисты для больших негодяев – почти что большевики. К сожалениям моим, почти все партии России, да их прихлебатели – политически неграмотная свора собак или даже кошек!

– Умная мысля приходит опосля, – заметил Митроха.– Иначе не получается.

– Ни черта народ не понимает! – Продолжил свою мысль Рокосуев, – очень даже… некоторые с гордостью ходят в рабах и не ведают о том, что их обманули.

Но при этом Григорий заметил, что, всё равно, Россия самая справедливая, великая и славная страна.

Рында слушал эти слова и скрежетал зубами. Но как же вот так можно взять и поставить Россию над всеми другими странами. Она ведь – и не страна вовсе, а территория, по которой ходят пьяные дикари, которые готовы просто так напасть на США или Англию. А уж Польшу они… Но тут всё ясно.

Вперёд, к сокровищам!

Но в целом пан Рында не просто наблюдал за всем происходящим, а с авторской задумкой. Он потирал руки и безумно радовался тому, что народ села Керби обезумел от страсти к наживе, и очень многие собираются в дорогу. Подавляющему большинству хочется стать обладателем огромного клада, и потом уж – американскими миллионерами.

Многие из тех, кто поверил Игнатке Барахчану, не мешкая, собирались в путь. На лошадях и пешие, по одному, по двое и большими группами люди выходили из своих домов, собирались в условных местах. Женщины со слезами на глазах провожали мужей, братьев, отцов, сыновей… Поистине, велика сила у «жёлтого дьявола». Но золото и разные драгоценные камни того стоят.

– Сходил бы ты, Валентин, за головой золотой-то,– говорила старуха дряхлому мужу.– Всё одно, в хозяйстве золотишко пригодится. Были бы мы с поживой. Ты у меня, как есть, орёл… горный, двукрылый. Орёл!

– Сама ты – хорёк, Авдотья,– стал противоречить бабке невпопад глухой и беззубый старик.– А я покуда живой. Бог никуда не взял.

– Люди пошли вот, каждый домой по кладу принесёт, чурбан ты глухой. А то ведь на приисках живём, а золотишка-то и не видали. Чёрт глухой!

– Плохой, совсем плохой,– закивал головой старик,– старость и смертушка рядом – две подруженьки. Однако, обеим вот – накось – выкуси!

И дулю показал кому-то там, наверху.

Беглый уголовник Шалаш нашёл себе двух подобных, ушлых подельников с кличками-погонялами – Леший и Чурбан.

– Значит, паря, вот так, корешки мои, Леший и Чурбан, – вводил их в курс дела Шалаш,– клад делим на троих. Одна половина мне, другая – вам.

– А что, потянет, Шалаш,– захихикал Чурбан.– Потянет! Я себе добрую одежду куплю, шкуры разные. Прикид добрый нужен. А там и в Хабаровск по вокзалу смотреть… отправлюсь, что и где плохо лежит.

– Я тоже хочу в Хабаровск, Чурбан,– лицо Лешего стало суровым,– но с полной своей долей. Иначе покантую за кладом в гордом одиночестве. Заруби себе это на своём шнобеле, Шалаш!

– Ладно, Леший,– сказал уклончиво Шалаш,– там видно будет.

– Мы тоже с Чурбаном будем посмотреть, Шалаш,– пробормотал Леший.– Хоть ты и Шалаш, а рухнуть можешь заздорово живёшь.

– Потянет,– Чурбан улыбался, как обычно,– и такое потянет! А где лошадей возьмём и оружие? Без них нам кранты полные.

– Чурбан ты и есть Чурбан. У мужиков позаимствуем,– пояснил Шалаш,– тут кладоискателей океан-море. А ты, Леший, не грози! Я этого шибко не люблю.

Но Леший спорить не стал. Только кивнул головой и улыбнулся, Получается, что оскалил зубы. Невидимому Рынде показалось, что уголовник ему даже подмигнул, Но тут же засмеялся не в полную силу. Ведь такого быть не может.

Одним словом, продолжил свои наблюдения.

По селу Керби прогуливалась парочка, молодые люди – он и она. Видные, симпатичные, стройные. И девка, и парень – что надо. Одеты изысканно, по интеллигентному, даже, по-буржуйски.

– Мальва, что за вздор! Мы ведь сюда из Владивостока приехали по коммерческим делам. Дальневосточная Республика будет процветать, во многом, благодаря и нам с тобой. Усилия фирмы «Вакулов и компания» для нашего края уже немало сделала. Заодно мы приехали сюда скупить пушнину, Мальва, возможно, и золотишко. А что касается близкого знакомства с вами – всё зависит от ситуации. Я не против тесных и телесных знакомств.

– Серж, давай, общаться на «ты». Ты меня понял. Я ни в коем случае не предлагаю тебе своё грешное тело. Я говорю совсем о другом. А ты меня не слушаешь, Серж. Мы с тобой не такие богатые, как братья Меркуловы, которые вот-вот придут в Приморье к власти.

– А потом смоются за границу. Большевики уже на пятки им наступают.

– Неважно. Мы-то с тобой из России никуда не побежим. Впрочем, кто его знает. С большими деньгами и в сугробе можно королём жить. Я предлагаю тебе не столько своё тело, а сколь верное дело.

– Я понял тебя, Мальва! Понял! Ты предлагаешь пойти нам, вдвоём, за кладом.

Но, возможно, он мифический.

– А мы проверим.

– Понятно. Я, конечно, подойду для ответственного предприятия по всем статьям. Я не так плохо стреляю. В Тетюхе три года тому назад наш наёмный по дому и двору работник, китаец, обучал меня кун-фу и ещё кое-каким видам рукопашного боя. Мои родители, надо сказать, живут не так плохо и сейчас. Считай, уже почти при власти большевиков. Кто знает, может быть, до поры и до времени. Всё резко меняется.

– Серж, мне тоже кое-что знакомо. Я ведь родом из Маньчжурии, из Харбина. Потом уж с родственниками, перед началом гражданской войны, перехали на Ханку, после – я одна перебралась во Владивосток.

– Мальва, ты – прелесть. Ты чиста и прекрасна, как ханкайская виноградная гроздь и скромна, как тысяча девственниц.

– Серж, я понимаю юмор, и скрывать не стану, что не так чиста, целомудренна и наивна, как ты полагаешь. Я уже познала настоящие страсти, чего и тебе желаю.

Он облокотился спиной на большой деревянный кол покосившегося забора одного из заброшенных здешних огородов.

Оценивающе, с ног до головы, он посмотрел на свою компаньоншу. Рында, который стоял в сторонке, и наблюдал за происходящим, тоже осмотрел Маьву с ног до головы. Красива девица, ничего не скажешь.