Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Не понял!

– Сам товарищ Михаил приказал. Есть сведения, что ты – скрытая контра – имел связь с атаманом Калмыковым. А теперь – и бело-китайский шпион.

– Я?! Ты что, сдурел, Петров? Лёня, ну, ты посмотри на меня. Какая же я, к чёрту, контра? Я лично сестрёнку свою родную чуть на тот свет не отправил. Лично! Ради светлого будущего нашей необъятной Родины! Ну, служил я немного у белых, но не у Калмыкова, а какой-то месяц-полтора у… Мамонтова. И совсем чуток, когда попал под Омск, у Колчака. А теперь я ответственный большевик и партийный весь. Я каждой каплей крови чекист и большевик!

– Я, может, тебе и верю, Фолин. Но если товарищу Михаилу, что в башку войдёт, то пулей только и вышибить можно.

Разумеется, Емельян не совсем верил словам своего подчинённого. Но, всё-таки, обида так и вырисовывалась на его физиономии. Ну, как же так? Ведь он, Фолин, лично и почти всегда верой и правдой…

Конечно же, свидетелей их беседы не имелось. Невидимого Рынду таковым можно не считать. А капитан находился от них далеко, стоял на мостике, покуривая трубку,

Один из матросов старательно крутил колесо штурвала, пристально вглядываясь в речную даль. А чайки истошно орали наверху, почти в небе, купаясь в чёрном дыму парохода.

– Емельян, послушай! – откровенно сказал Петров, – клад, конечно же, возьмём мы с тобой. Но ты – смертник. Тут – факт. А там не известно, что в дальнейшем и со мной-то будет, не смотря на моё боевоё балтийское прошлое.

– Договаривай!

– Берём с тобой золото и драгоценности и уходим в Маньчжурию, а там во Францию или Англию. Откроем своё дело за бугром, Емеля. Да не смотри ты на меня волком! Ты – мертвец во всех случаях, если не поддержишь меня. А ведь тебе и мне можно и нужно ещё пожить. Понимаешь?

Емельян старательно изображая добродушную улыбку, часто закивал головой.

Он осторожно, стараясь, чтобы этого не заметил Петров, потянулся рукой к кобуре.

– Да не лапай ты свой парабеллум, Фолин! Не дергайся! У тебя там, в магазине, нет ни одного патрона. Я позаботился. Все боеприпасы у меня, в дорожном мешке.

– Сволочь! Ну, хорошо. Ты меня убедил. Но почему это я должен с тобой делиться? Почему, Петров?

– А почему я с тобой делюсь? Не понимаешь, Фолин? Объясню. Нам надо выследить Гришку Рокосуева с его бандой, ну, не с бандой, а группой анархистов. Когда они возьмут клад, мы без особого труда перестреляем их из засады. Вдвоём, понятно, такое сделать – надёжнее. И никто нам не должен помогать, никакие такие красные… нанайцы.

– Там должна существовать партийная ячейка. Там немного, но есть… красных нанайцев. Обязательно и непременно!

– Где и когда ты, Фолин, видел красных нанайцев? У тебя, что с головой, не ладится? У тебя Барахчан из головы последние мозги вышиб?

– Да ты оборзел, Петров! Впрочем, давай шелести языком дальше!

– Да и нам не нужны свидетели! Это раз! И два… то, мне придётся повториться, что не существует в природе ни одного нанайца, ульча или нивха, который бы всем сердцем полюбил большевиков, тем боле, чекистов. Притворяться они могут, а потому – и опасны. Патроны к парабеллуму получишь только на месте и в тот момент, когда нужно будет стрелять. План такой: я целюсь в тебя, ты – в них.

– Ты, Лёня, молодец! Ты герой! Ты всё продумал. А ведь я, грешным делом, всегда считал тебя полным дурачком, мешком с гнилыми портянками. Одним словом, ты меня убедил. Твой план, Петров реален. Сделаем дело, а потом, чёрт с тобой, пойдём в Маньчжурию или, как там она ещё называется, в Маньжу Го.

Петров стал улыбаться во весь рот, радовался, что всё получается именно так, как задумал он. Емельян обнял его левой рукой, а правой вытащил, откуда-то, из-за пазухи нож и нанёс Петрову резкий и точный удар в область сердца.

– Скотина,– тихо произнёс, падая на палубу и умирая, Петров.– Какая же ты скотина, Емелька! Последняя сволочь…

– Прости, Петров,– сказал Емельян, скорее, уже сам себе, а ни кому-нибудь другому.– Спасибо за беседу. А товарищ Михаил так просто меня не возьмёт! Есть ведь ещё Феликс Эдмундович Дзержинский и Партия…с большой буквы. И ни в какую Маньчжурию я не пойду и не поеду. А направлюсь, может, сразу лично к самому товарищу Ленину.

Емельян торопливо, тут же, выгреб из вещмешка Петрова все имеющиеся патроны и набил ими карманы. Его заряженный парабеллум устроил у себя, в кобуре. Потом подтащил труп Петрова к корме и сбросил его в волны бурлящей реки. Был Петров – и нет Петрова. Амур всё скроет – концы в воду!

Перед ним появился капитан «Быстрого», вынырнувший, откуда-то, из-за спины Емельяна. Это был уже не тот спокойный и покладистый мужик, а совсем другой – разъярённый и несговорчивый.

– Ты что, рехнулся, чекист?! – капитан не собирался долго миндальничать с неспокойным пассажиром.– Чего ты расшалился, пёс шелудивый?

– Сам ты – старый пёс! – ответил грубо и нервно Емельян, но потом перешёл на нормальный тон. – Понимаешь, отец, Петров – контра. Я его убрал. Дело святое, революционное и даже… партийное.

Старый, высокий и широкоплечий капитан шагнул к Емельке, который растерялся и замешкался. Но он бы и не успел воспользоваться парабеллумом Петрова. Капитан «Быстрого» хоть и был не молод, но довольно силён и ловок…

Словно маленького ребёнка, взял седой, могучий старик на руки чекиста Фолина и швырнул его за корму, вслед за Петровым. Однажды так уже поступил небезызвестный Степан Разин с персидской княжной. Правда, дело было совсем в другом регионе страны, на Волге. Следом, за Емелькой, полетели и вещмешки.

– Нечего у меня тут разбойничать,– сказал капитан и крикнул одному из матросов.– Шатохов, протри палубу! Кровь тут сатанинская. И чтоб все – молчок! Нам ещё вместе работать, навигаторскими делами заниматься! Нам без разницы при красных там или… синих. Всё одно – мироеды!

Но тайна капитана оказалось весьма зыбкой. Емельян Фолин, в отличие от персидской княжны, считался хорошим пловцом. Не только считался, но и, на самом деле, был таковым. Да и благо, что капитан «Быстрого» выбросил его не на фарватер реки, а не так уж и далеко от берега. Вещмешки с провиантом, конечно, ему спасти не удалось. Но остался он при оружии и некотором запасе патронов.

Чекист не сразу, но благополучно добрался до твёрдой почвы. Волей случая Фолин оказался километрах в семидесяти от стойбища Пиван (ныне Пивань). Правда, без провианта. Но он должен был выдержать разного рода испытания, потому что… большевик. Ему предстояло пройти не только этот нелёгкий путь по горам, но и добираться до самой Верхней Экони.

Сейчас он предполагал, что почти пришёл к намеченной цели. Причём, раньше всех остальных. И он почти не ошибался в своих предположениях.

Но только «почти». Об этом хорошо знал Роберт Борисович. Он, весьма удовлетворённый происходящими событиями, захлопал в ладоши и даже крикнул: «Иго-го-го!». Но старый капитан «Быстрого» никак не среагировал на посторонние звуки. Наверное, потому что Рында находился в невидимом состоянии. Да и мало ли кто может подражать языку лошади. Может, чайка или какая-нибудь русалка. В глубоких водах Амура кого только нет: пескари водятся и даже драконы. Места много – вот и резвись себе.