Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– Никто здесь винтовки да клинки не возьмёт, – пояснил Тимофей Иванович,– это же теперь наше. Никто покамест моих покойничков никогда не обирал. Я на отшибе живу, вдали от всех, то и плохо. Сейчас-то, погодите, всё стойбище прибежит сюда, ко мне на выручку, как ни как. Под началом ихнего шамана.

Тут же Тимофей Иванович чистосердечно признался, что очень хитрый и, получается, обманул их, славных и удалых анархистов. У него ведь в доме имелось не три пулемёта, а целых пять.

Получалось, что оружием они с Евдокией запаслись на случай уже следующей, второй Мировой войны. Вот такая она, российская… хитрость. Пан Рында нервно сплюнул и перелетел туда, где находились Рокосуев и Оренский,

Но у них ничего особенного не происходило. Шли они себе долго, спокойно и терпеливо пешком в сторону намеченной цели. При этом уже и не надеялись на то, что им встретятся их лошади с поклажей, провиантом и боеприпасами. Но повезло. Лошади их мирно бродили по широкому пойменному луку одной из речных проток, мирно жевали траву.

– Такое бывает, Витя, только один раз в тысячу лет,– заметил Григорий.– Наши лошади целёхоньки, и всё при них, причём, видно, что в сохранности.

– Значит, не оставил нас Господь, Гриша,– сказал Оренский. – Есть ещё надежда не только спастись, но и удачно завершить наше путешествие.

Здесь всё шло своим чередом, поэтому Роберт Борисович решил снова навестить Емельяна Алексеевича Фолина.

А тот, вконец озверевший от голода и долгого пути, еле-еле шевелил ногами, стремился вперёд, продираясь сквозь кусты молочая, через заросли орешника и ольхи. Он кругами блуждал по побережью и сопкам амурским. Взял бы чуть-чуть вправо, давно был бы уже в Верхней Экони.

Фолин увидел, что впереди, среди густых лиан винограда и актинидии, замаячили фигуры. Чекист разглядел четверых молодых людей с луками и стрелами – три парня и девушка, нанайцы. Они охотились на мелкую боровую дичь, на рябчиков в основном.

Емельян вытащил парабеллум из кобуры на свет божий и открыл огонь по фактически не защищённым и не ожидавшим такой подлости людям.

– Дикари! – прорычал Емельян.– Контра! Дайте пройти к несметным сокровищам! Всех уничтожу! Дайте пройти!

От изумления, страха и некоторой растерянности молодые нанайцы опешили.

Но вскоре, почуяв опасность, разбежались в разные стороны. Правда, тут же, в момент, стрела пробила правую руку Емельяна, чуть выше ладони. Парабеллум упал в густую траву.

– Больно же, – истошно завопил Емельян, – ироды!

Он старался вынуть зубами стрелу из сквозной раны. Но сделать это было нелегко. Молодые нанайцы взяли Емельяна за шиворот, как нашкодившего кота, и подвели к убитой им девушке.

– Ты нехороший человек,– определённо сказал один из молодых охотников.– Почему стреляй наша сторона? Зачем убивай девушка Чикуе? А-а? Я спрашивай!

– Я чекист! – почти с гордостью сказал Емельян, превозмогая боль и страх. – Вытащите, ради бога, стрелу из моей руки, контра! Приказываю немедленно оказать мне первую медицинскую помощь!

– Что есть контра? А-а? Чикуе рано ушла к верхний люди,– сказал опять охотник, что постарше остальных. – Чекист помог уйти. Зачем стреляй?

Он говорил один, остальные молчали.

– Почему здесь нету Чикуе? На небе, наверху есть – здесь нету. Не знаешь? Ай-я-яй! Нехороший человек! Твоя жизнь нету!

– Да вытащите эту хреновину из моей руки! – вопил Емельян.– Я всё объясню!

Но его объяснений и оправданий никто не желал слушать. Даже пану Рынде был противен чекист Фолин. Впрочем, ведь он, Роберт Борисович, и придумал такого вот мерзкого, российского человека. Злодея, одним словом.

Емельяна схватили и привязали к стволу кедра кожаными ремнями.

– Твоя долго умирай! Нехороший человек! – принёс чекисту «радостную» весть всё тот же охотник.– Наша будет стреляй! Чикуе жена моя… был.

– Именем Революции! – истошно заорал Емельян.– Именем Революции, не сметь! Мне плевать на вашу Чикуе! Не сметь меня убивать!

Все трое нанайцев, ни слова не говоря, натянули тетивы луков и стали пускать в Емельяна стрелы. Большое количество их они всадили в руки, в ноги, плечи чекиста. Истекающий кровью, Емельян умирал. Смерть была мучительной. Не приведи господь никому уйти из жизни так, как он.

– Сюда прийти амбан, большой полосатый кошка, мя-у, тигра называется,– сообщил умирающему муж девушки Чикуэ.– Он ходи сюда. Кушать твоя станет. Нехороший человек. Подождать и не уходить! Пуэр Амбани скоро будет прийти.

Сняв уже с мёртвого Емельяна деревянную кобуру и подобрав парабеллум, молодые нанайцы подошли к убитой девушке. Муж её взял на руки обмякшее тело мёртвой Чикуе и понёс, тихо шагая вглубь тайги по тропе. Емельян уже ничего не видел и не слышал.

Слава героям Революции? Да уж, извините. Сколько уж лет родная сторонушка, пожалуй, не лет, а веков, пыталась очиститься от таких вот «героев». Тщетно! Новых – пруд пруди, похлеще тех, не таких уж и давних… Плодятся они, как тараканы, но уже под другими лозунгами. Ну, бог даст, придёт Великий день, что Судным станет, да не в запредельных мирах, а здесь, на Земле грешной и, во многом, адской. Может, и народ повзрослеет и кое-что уразумеет.

В избу, в горницу, к Тимофею Ивановичу, основательно повреждённую пулями и осколками гранат, вошёл пожилой нанаец в новых торбасах (мягкие сапоги из шкуры мелкого пушного зверя) и цветистом халате из выделанной рыбьей кожи, точнее, кетовой. Широкий пояс на нём, на котором висели кости мелких зверей и птиц, глиняные фигурки, монеты самых различных стран и достоинств, говорил о том, что его обладатель – шаман.

– Бачигоопу (здравствуй)! – сказал торжественно шаман хозяину дома. – Моя, Тим Ван, поздно приходи. Нанай все домой пошли. Белые хунхуз ушли к верхний люди, умерли, получается. А раненый хунхуз нанай перевязал тряпка чистый весь. Лечить, однако, понесли у себя, в яранга. Добрые люди потом будет.

– Бачигоопу, апаккон (дедушка) Пассар! – сказал Тимофей Иванович за всех. – Дела то здесь пустячные. Мы трупов во дворе десятка три положили, а может, и четыре. Их надо бы подальше отсюда отнести. Остальные, что в живых остались, видно, подадутся в Манчжурию.

– В Маньчжур-страна? – переспросил шаман. – Наша, Тим Ван, на дворе две винтовки бери-бери. Патронов мало-мало.

– Бог с ними, с винтовками,– согласился с доводами шамана Тимофей Иванович.– Но коли сообщаешь мне, что две заимствовали, значится, все четыре взяли. Это уж ясно. Окромя этого прихватили и пару маузеров, и гранат пяток. Про остальное молчу крепенько.

– Ты тоже есть великий дух, Тим Ван. Так и стало, – сказал удивлённо шаман.– Но нанай перед Тим Ваном в долгу не были.

– Ладно, разберёмся! – примирительно сказал Тимофей Иванович.– Ты, дедушка Пассар, садись за стол. Под старость лет – в ногах правды нет. Выпей с нами! Обязательно… надо чуток принять.