Александр Лекомцев - Надёжный флюгер. Юмористический фантастический роман-боевик

– С такими переправами через реки, болота и горы не каждый челок справится, – Григорий прислонился спиной к стволу ясеня.– Спасибо, что сами живы остались. Но кто, скажи, Витя, кроме нас, за такое короткое время дошёл бы до места?

– Не сомневаюсь, что некоторые добрались, Гриша. Надо смотреть правде в лицо. Мы попусту потеряли много времени. Но имелись объективные причины.

– Но первыми дойти – не главное. Согласись! Надо знать, где спрятан клад. А, не зная броду, как говорится, не суйся в воду. Теперь нам самое нелёгкое осталось – через Амур переплыть. На плоту бесполезно. Такой стрежень у Амура, что гиблое дело. Разве что попробовать сначала через протоку – через Шараханду. А там, может, нас нанайцы или местные казаки-переселенцы переправят на оморочках или долблёнках своих.

– Чем расплачиваться будем за перевоз?

– Отдадим винтовку. Всё одно – обе не имеют патронов. Зря мы оружие убитых попрятали по дороге. Сейчас бы оно пригодилось. Хотя, нет, не зря. Мы бы с ним ещё дольше бы тащились. Наганов нам пока за глаза хватит, и патроны к ним ещё имеются. Отдадим винтовку, а если очень надобно будет, то и две отдадим. Ради такого дела стоит.

– Если отдадим, тогда перевезут, не сомневайся, Гриша. Но без винтовок туговато нам придётся. Умные головы, которые не знают, где спрятан клад, уже поджидают нас в распадке. Без нас им никак.

Однако, Рокосуеву и Оренскому необходимо было соблюдать полную осторожность. Они и не спешили. Им необходимо было «добыть языка», и они нашли человека, который досконально поведал искателям приключений, что творится на Верхней Экони. Да и в Пермском квартировали красноармейцы. Разве же большевики упустят любой возможный шанс поживиться…

Обо всём происходящем им обстоятельно поведала сухонькая старушка в национальном цветистом халате, сшитом из выделанной кожи кеты, и с большой китайской курительной трубкой в зубах.

Бабушка Нэсултэ, чьё имя переводилось с нанайского языка «ягоды рябины», поступила так не из добрых побуждений. Просто, её приглянулись два острых ножа для метания, которые ей «от чистого сердца» предложил ей Григорий. В принципе, таковыми тоже можно разделывать для юколы тушки кеты.

Когда бабка с гордым видом удалилась в сторону от чужаков, сидящих на остатках полусгнившего кунгаса, Оренский сказал:

– Пришло, Гриша, время доставать твой потайной и секретный пакет из-за пазухи и двигать в Джонгмо. Понятно, что на лодках. Пешком долго идти и опасно.

– Было б, что доставать,– Рокосуев сплюнул в сторону.– Я его, Витя, потерял… окончательно и бесповоротно.

– Ну, тогда тебе не видать клада, как собственных ушей. Я не издеваюсь над тобой… даже сочувствую. Теперь нам с тобой и смысла в Джонгмо нет идти. Ну, тот, кто нашёл твою записку, сейчас радуется.

– Если нашёл, то дикий кабан. Там потерял, когда мы против них оборону держали… Дикие свиньи за сокровищами не пойдут. Это факт.

– И они не пойдут, и мы тоже… не пойдём.

Оренского радовал сам факт потери записки атамана Плотова. На кой чёрт ему эти богатства, когда нет больше на белом свете его любимой и несравненной Груни. Как ей там, в мире неведомом?

Улыбающийся и счастливый Рокосуев встал на ноги и уверенно заявил:

– Мы-то, как раз, Витёк, с тобой и пойдём за этими… несметными богатствами. Нам это выпало!

– Молодец!

– Почему так?

– Правильно поступил, что ослушался приказа своего атамана и прочитал бумагу ещё там в зимовье…

– Всё верно. Ты догадливый. Я потому так поступил, что… На всякий случай. А память у меня добрая.

Оренский тоже встал с обломков разбитого кунгаса и с удовлетворением заметил, что он, Рокосуев, не так уж и глуп, каким кажется на вид. Григорий согласился с этим определением белого офицера, который уже стал для него почти другом. Это факт.

Что касается, Ван Цы в сопровождении нескольких конных китайских воинов довольно быстро добрался до Кандона. В повозке лежали тяжелораненые коммерсанты Серж и Мальва.

Навстречу им вышел один из местных шаманов, тоже из рода Дзяпи, осмотрел раненных и заверил Ван Цы:

– Будут жить, однако. Но мне долго камлать… придётся. А сейчас они оба между нижним и верхним миром. Им хорошо.

– Надо, чтобы сюда, на землю, вернулись,– тихо сказал китаец.– Дел много…

Шаман кивнул головой в знак согласия.

Предсказание шамана

Рядом с оврагом, возле уже пустого подземного тайника, в засаде, на всякий случай, лежали Павел, Юлия и Афанасий. На сей раз недостатка в оружии и патронах у них не имелось. Скорее, избыток. Накрапывал мелкий дождь.

– Хорошо, что мы клад перевезли в дом Тимофея Ивановича и Агафьи Антиповны. Надёжно,– Юлия прислонилась щекой к прикладу карабина.– Скоро нам достанут лошадей. Но куда мы двинемся? Куда мы идём? Для нас теперь вся Россия, как волчий загон! Обложили нас красными флажками! В Маньчжурию? Да что оно такое, чужая земля?!

– А пойдёмте со мной в горы, к бородатым,– предложил Афанасий.– А чего? Там у них – равенство, братство. Почти что частичная анархия. В Бога веруют.

– Нет,– сказал однозначно Павел, – не годится, браток Афоня. Я рад бы. Но их самых, таких вот горных христиан, не понимаю, малина-земляника. Да и в Бога-то верую так, чтобы в себе его чувствовать, в тебе, в Юлии, в цветущих маках на склонах сопок и диких пчёлах, что летают над нами и норовят ужалить прямо в нос. А во что вера у них, мне не ведомо. Я там с ума сойду.

– А разве ты ещё не сошёл с ума-то, атаман? С тобой, Паша, всё ясно,– нервы у Афанасия были накалены, – ты токмо себя и слушаешь. Ты же становишься почти такой же… по разуму, как этот… мелкий бес Рында.

Бывший атаман Плотов ничего на критику друга не ответил. Надоело ему выяснять отношения, убеждать кого-то и оправдываться.

Всё уже чертовски опостылело. Если бы не Юлька, то жизнь казалось бы ему ещё более непутёвой, чем сейчас.

– Может, в чём-то ты и прав, Афоня,– частично согласилась с Афанасием Юлия.– Но ведь и ты не безгрешен. К теплу тебя потянуло и спокойствию.

– Но вот и ты, Юлька, понять меня не желаешь. Да полюбил я Евдокию! Как получилось, так и есть. Мы с ней вот, может статься, сами создадим в тайге конфедерацию анархистов. А в Бога, Паша, я верую, в истинного, православного. Правда, кажись, не встречал его на дорогах и путях наших, не видел или не замечал. Но он есть, и, где-то, совсем рядом! Нутром чую!

– Конечно, Афоня, никакой такой Конфедерации Анархистов с Евдокией вы не создадите,– сказал дружелюбно Павел.– Детей нарожаете с дюжину. Вот и вся ваша… конфедерация. Но ведь и здесь тоже… дело славное. Хорошая судьба, благородная задача – давать жизнь другому человеку. Ведь сколько их ещё ждут своей очереди, чтобы прийти сюда, к нам, на Землю. И мы тебя, Афоня, ни сколько не осуждаем. Чего осуждать? Но честно скажу: анархии народ не понял. А настанет ведь то время, когда взойдёт в России Истинная Свобода на наших костях!