Дмитрий Ю - Кировская весна 1931-1935

Между башнями полнотелые дымовые трубы вздымаются из палубы двумя высокими прямыми колоннами. Мачты, отягощенные внизу рубками и мостиками, стремительной стальной спиралью пронизывают их сложное и тяжкое металлическое сплетенье и, освободившись, взвиваются в небо ровным прямым деревом стеньг, истончаясь, легчая, обостряясь в тонкие иглы флагштоков. Если закинуть голову и смотреть на флагшток, то кажется, что облака бегут совсем рядом с ним и что там – постоянная свежая и легкая тишина.

Нет на корабле более достойного места для флага в бою. Здесь распластывает его быстрое движение корабля; здесь реет над эскадрой его синий косой крест, угрожая и презирая; здесь не обжигает его трепещущих складок горячий огонь, пузырями вылетающий из длинных стволов орудий, и не закрывает его гордости и славы желтый дым залпа. А когда вода, ринувшаяся в пробоины, нальет доверху все шахты, все этажи и все человеческие рты, даже когда она, проглатывая дым и жар, шипя, польется сверху в дымовые трубы, то и тогда флаг, охраняя честь и доблесть российского императорского флота, последним уйдет в воду… Именно этот образ нравился Ливитину: уходящий в воду флагшток с трепещущим на нем андреевским флагом.

Но корабли гибли иначе. Они переворачивались грузно и неудержимо, измучив перед этим людей неверной надеждой, что крен не смертелен, – и флаг, описав вместе с мачтой огромную стремительную дугу, уходил в воду, согревшуюся от жара котлов и теплоты человеческой крови. Флаг тонул раньше безобразно торчащего над водой борта, по которому, скользя, карабкались люди. Так было с восемью боевыми кораблями в проливе Цусима. И с таких же высоких и гордых мачт спускала флаг сдавшаяся японцам Небогатовская эскадра.

И сюда же, в эту легкую тишину, в бег облаков, с достойной медлительностью, вползает адмиральский флаг, когда нога адмирала там, далеко на юте, властно станет на палубу корабля, избранного быть флагманским. Адмиральский флаг бессменно дежурит в вышине; днем и ночью он парит над эскадрой, подобный одному из черных орлов на адмиральских погонах, – хищный, зоркий и жестокий. С этой высоты он видит все, как видит все его адмирал из своей кожано-шелковой каюты на корме. Сюда, в легкую тишину, несутся звуки горнов и оркестров со всех проходящих мимо кораблей с выстроенной на борту командой. Сюда, в гордое уединение, бьют хлопки салютных выстрелов всех портов, где появляется плывущий глубоко внизу под этим флагом корабль. Отсюда, с властной высоты, адмиральский флаг молчаливо подтверждает волю адмирала, объявленную пестрым трепетом сигнальных флагов.

И здесь, на этом синем кресте, столетиями распято понятие человек.

Нет людей на этом острове плавающей стали. Сталь любит числа. Она родилась на заводах в числах градусов, в числах атмосфер, в числах тонн. Сквозь числа формул и числа чертежей она прошла великий машинный путь и вновь обрела числа:

26000 тонн водоизмещения;

42000 лошадиных сил в турбинах;

180 метров длины;

40 000 000 рублей затрат;

12 двенадцатидюймовых орудий;

1 186 648 заклепок;

1 186 матросов;

39 офицеров;

1 командир – это только числа, обыкновенные числа, без которых сталь не могла бы жить – то есть передвигаться по воде и бросать из стальных труб стальные цилиндры, чтобы поразить другую сталь, в которой 2 000 000 заклепок и 1 306 матросов.»

{8}

– Еще, еще – закричали ребята, но Леша Бочин решительно захлопнул журнал и сказал, – выйдет следующий номер, тогда и будем читать еще.

Новое произведение Леонида Соболева «Капитальный ремонт», словно штормовой ветер, ворвалось в темные помещения Радищевской школы. Кое-кто из ребят, отдавая дань морской романтике, все же остались при своих мечтах об авиации. Но из рыжей головы Кости Закурдаева морская соль все решительнее выдувала романтику воздушной стихии и все более властно звучали в ней шторма, реи, броня и почему-то брамсели.

Совпадая со Сталиным по большинству вопросов, Киров, тем не менее, на посту Генерального секретаря ЦК ВКП(б) оказался менее авторитарен.

Уже в марте 1932 года он по ходатайству Наркомвоенмора Уборевича распорядился освободить арестованных в рамках дела «Весна» бывших офицеров царской армии, виновных, в действительности, лишь в продолжении традиции полковых офицерских собраний, иными словами, в посиделках с игрой в карты, песнями, выпивкой и разговорами о былых временах. Оставшиеся в живых офицеры были отпущены на свободу, перед ними извинились, а в военных комиссариатах всем им было предложено, при желании, поступление на службу в РККА.

События получили название «Кировская весна».

Вскоре Киров поменял и наркома финансов – бесцветного Григория Федоровича Гринько заменил блестящий автор «золотого червонца» Григорий Яковлевич Сокольников. На съезде 1926 года он в порядке свободы мнений высказал несколько критических замечаний в адрес товарища Сталина, что ему стоило и поста наркома финансов, и членства в Политбюро. В 1931 году он пребывал в почетной ссылке – на посту полпреда СССР в Великобритании.

Наркомат земледелия под руководством Якова Аркадьевича Яковлева должен был возглавить работу по реконструкции сельского хозяйства, руководя строительством совхозов, колхозов и МТС и объединить работу республиканских комиссариатов земледелия ввиду того, что единое руководство, как было указано в законе, должно было «осуществляться таким образом, чтобы в максимальной степени обеспечить развитие инициативы и самостоятельности союзных республик в деле развёртывания производительных сил и социалистической реконструкции села».

Наркомзем СССР Яковлев со своими задачами не справился, и Народный комиссариат земледелия СССР был переименован в Народный комиссариат Сельского хозяйства СССР и получил нового наркома – Никиту Хрущева, предложения которого уже дали свои положительные плоды.

Народный комиссариат внутренних дел, руководство которым со стороны Толмачева вызывало много нареканий, получил нового назначенца, им стал Яков Давыдович Березин.

Березин еще в 1923 году он служил в должности помощника (заместителя) начальника административно-организационного управления ОГПУ. Но 9 августа 1924 года коллегия ОГПУ откомандировала Березина в распоряжение ВСНХ, где он сначала был особоуполномоченным при председателе и секретарем партийной ячейки. С 1926 года на долгие годы ушел на работу в энергетике. В 1930 году окончил Московский электромашиностроительный институт, получив диплом электромонтажного инженера. В 1927–1930 годах работал в ВСНХ заведующим общим отделом Главэлектро, членом правления Энергоцентра. В 1931 году назначен управляющим Донэнерго в Харькове. Теперь же Березина вернули на службу в органы внутренних дел, и сразу на пост народного комиссара.