Павел Крапчитов - На 127-й странице

Менье тут же сорвался с места и точно что-нибудь мне повредил, если бы я стоял в бездействии. Но в момент столкновения мои руки оттолкнулись от набегающей горы мышц, и я ушел в полет. Со стороны, наверное, казалось, что Менье просто смел меня, а я словно мячик полетел назад. Если я чему-то и научился в айкидо, то умению падать. Вернее, переводить падение в кувырок. Лучше всего это умеют делать, конечно, паркурщики. Ведь у них нет даже рисовой соломы, которая частично может смягчить удар при падении. Но айкидоки тоже неплохо справляются с падениями после броска. Если бы я просто упал после атаки Менье на палубу, то точно бы что-нибудь сильно отбил. Но мое тело в момент касания палубы тут же перешло в кувырок назад, и удар «размазался» на большое количество точек от поясницы до плеча, сделав воздействие хоть и болезненным, но вполне безопасным. В конце кувырка я еще помог себе руками, оттолкнувшись ими от палубы и выбросив ноги вверх. В итоге получилось, как будто я только что глубоко поклонился почтенной публике, а потом распрямился, сохранив гордую осанку. Не сальто, конечно, но тоже красиво. Поэтому неудивительно, что со стороны мостика я услышал восклицание «Ловко!». Кто это сказал, не знаю. Может быть, капитан. А, может быть, штурман. Но это восклицание стало кодовым словом, которое отпустило скрученную пружину в моем теле, неизвестные мне шестеренки завертелись, а тайные окошки открылись. Тело стало мягким, дышать стало легко, а на лице появилась улыбка. С этой улыбкой я вновь вступил в круг. Наверное, мы с Менье составляли странную картину. Он – грозный, с насупленными бровями, и я – со своей улыбкой на лице, идущий к нему навстречу.

Снова он стоит в стойке сумо и ожидает меня. Снова я касаюсь кулаком палубы. Снова его рывок ко мне. Но в этот раз все было по-другому. Я чуть сдвинулся вперед и вправо. Гора мышц Менье прошла впритирку ко мне, почти сдирая одежду, но это только помогло мне развернуться к нему лицом. Одна моя рука легла ему на шею, а другой я подцепил его ближнюю руку и чуть-чуть повернул. Голову – вниз, руку – вверх. Менье не мог сопротивляться этому движению. В тот момент он был просто снаряд, летящий с огромной скоростью «без руля и без ветрил». Повинуясь моим движениям, его прямолинейный маршрут перешел в кувырок. К движению Менье я добавил свои «три копейки», всем телом толкнув его в том же направлении. Кувыркался Менье с не меньшей скоростью, чем несколькими минутами ранее я, но вес его был значительно больше. А потому инерции он набрал очень много. У борта стояли шлюпки, и я испугался, что Менье воткнется в одну из них. Но я не угадал. Менье кувыркнулся один раз, вызвав дрожь и гул палубы, второй раз, но в шлюпки не попал. Он проскочил между ними, оказался около фальшборта, нелепо взмахнул руками и … вывалился за борт.

– Он совсем не может плавать! – где-то за моей спиной, неожиданно тонким и визгливым голосом, закричал Картер.

Но и без его возгласа я уже бежал к фальшборту. По дороге теннисные туфли, в которых был я, слетели сами собой. Я заскочил на фальшборт и, не задерживаясь, прыгнул вслед за Алларом Менье.

Вода оказалась на удивление прохладной, но, прежде чем уйти с головой под воду, я все же заметил барахтающегося Аллара. Волны были не большие, но все же на какое-то время циркач пропадал из виду, пока я плыл к нему. В эти моменты я больше всего боялся, что больше не увижу его. Я подоспел вовремя. Наверное, уже порядком наглотавшийся воды, Менье собирался пойти ко дну, когда я подплыл сзади него, захватил рукой за шею и попытался придать его телу горизонтальное положение. Он почувствовал мою руку, захрипел и попытался развернуться ко мне. «Нет, твои объятия мне точно не нужны,» – подумал я и тоже сделал разворот, стараясь оставаться сзади него.

– Менье, это я, Деклер, – закричал я. – Не дергайтесь! Не хватайте меня за руку! Я вас вытащу отсюда!

В ответ я только услышал хрип. Держа его рукой за шею под подбородком, мне удавалось отталкиваться ногами и помогать себе еще другой рукой. Мы стали двигаться, и тело Менье понемногу стало принимать горизонтальное положение.

– Не понимайте голову! – продолжал кричать я. – Волна пройдет – вдохните и ждите новую волну.

Поняв, что он не один, почувствовав уверенность в моем голосе, а, главное, почувствовав, что он не тонет, а может держаться на поверхности, Менье стал вести себя спокойнее и следовать моим советам. Дышать он стал лучше, меньше хрипеть. Но время от времени его накрывало волной с головой, и в такие моменты я чувствовал, как его тело напрягается. Надо было как-то его успокоить.

– Менье, у вас есть жена? – прокричал я.

– Гр-хр, есть.

Уже хорошо. Начало диалогу положено.

– Я как ее зовут? – продолжил я.

– Гр-хр, Салли. Малышка Салли.

– Прекрасно! Давайте разучим песню для вашей малышки Салли.

Плыть я таким грузом, как Менье было тяжело. Волны сбивали мне дыхание, но я решил не сдаваться.

– Гр-хр, вы сошли с ума! – закричал Менье, но я почувствовал, как его тело стало более расслабленным, он уже не старался занять вертикальное положение, а мне легче стало тянуть его.

– Ничуть! Повторяйте за мной! « Годы пройдут, не оставив следа *».

(* Здесь и далее мой вольный перевод песни Битлз «When I’m sixty four» – примечание автора. )

– Гр-хр, не оставив следа .

– Отлично! Хорошо уловили мотив! И еще « И где в конце пути ».

– Гр-хр, в конце пути .

– И теперь самое главное. Вы как-бы спрашиваете свою малышку Салли: « Ждать ли подарка мне от тебя, после шестидесяти… »

– Гр-хр, после шестидесяти… .

В начале дело шло со скрипом. Но Менье все же был спортсмен. У него были навыки владения телом. Благодаря им и моим скромным попыткам переключить его внимания, постепенно дело пошло на лад.

Когда к нам подошла спасательная шлюпка с «Пасифика», Менье уже мог без моей помощи лежать на воде, раскинув руки, и мы вместе с ним распевали припев:

Буду ль я нужен? Будет ль мне ужин, после шестидесяти?

Я лежал в кровати, в своей каюте на верхней полке под двумя одеялами и потел. Снизу на стуле сидел Генрих и время от времени наливал мне горячего чая, щедро добавляя в него меда и малинового варенья, которые нашлись на корабле. В воде мы с Алларом Менье провели примерно около часа. Вода в океане была прохладной, и горячим чаем я спасался от полученного переохлаждения. Чтобы совместить приятное с полезным, я стал рассказывать Генриху обо всем, что было связано с этим. Про температуру тела, про то, как быстро «вымывается» водой тепло из человека, про ацетилсалициловую кислоту, содержащуюся в малине и про пользу меда. Где-то на палубе Генрих нашел металлическое ведро, и мне теперь не приходилось выходить из каюты за малой надобностью.