Николай Петров - Лучший

Культист поджал губы. Слабость – самое больное место. Он и правда был готов уничтожить человечество, лишь бы обрести могущество. Этим напыщенным имперцам не понять. Они живут полной жизнью.

– Действительно, – обратился Есений к отцу. – Как этот слабак смог пройти проверку целителей? Его сил не должно было хватить даже до минимального уровня.

– Я полагаю, его источник насильно расширяли долгое время, – ответил Гонард. – Возможно несколько циклов подряд. Весьма болезненная процедура.

– Да что ты знаешь о боли? – вскинулся культист. – Что вообще вы знаете о боли? Живете своей безмятежной жизнью и вам плевать на тех, кто побирается на обочине могущества.

Гонард наклонился к лицу пленника вплотную. Слова культиста сильно разозлили Магистра.

– Это ты, сопляк, ничего не знаешь о боли, – зашипел Гонард ему в лицо. – Я видел столько страданий, что ты себе такого даже вообразить не можешь. Я был у гробницы Владыки в последнем сражении Жертвенной войны. Я видел тысячи смертей! Я с удовольствием наблюдал, как Повелитель отправляет алтарь заточенного бога во Мглу. А ты всего лишь неразумное дитя, которому повезло родиться в мирное время. Но даже пребывая в благополучии ты поддался на манипуляции Культа. Ты жизни еще не видел, а уже грезишь о могуществе. Опомнись! Твоя душа слаба, но только тебе решать, каким путем идти!

– Отец, – обратился Есений к разошедшемуся Магистру. – Мы собрались не за этим. Нам нужна информация.

– Работайте, – бросил Гонард в чувствах и исчез.

– Ха-ха-ха, – развеселился культист. – Видали, как старику душу полыхнуло? Вот придурок.

Есений сформировал проводником на пальце жало и медленно, без замаха, погрузил в глазницу пленника. Он был аккуратен, пострадал только глаз.

– Ублюдок! – задергался культист.

Есений наклонился и посмотрел в уцелевший глаз культиста. Тот был испуган. Он храбрился, как мог, но являлся всего лишь заблудшим мальчишкой, а не полноценным последователем Культа.

– Тебе пора начинать бояться, культист, – обратился к нему Есений. – Ты почти не чувствуешь боли, но прекрасно ощущаешь повреждения. Ты еще стараешься обмануть свой разум, но это ненадолго. Сейчас я начну разделывать твою тушу, а мой друг потрошить душу. Когда мы закончим, ты будешь рыдать, как маленькая сучка, и молить, чтобы мы оборвали твою никчемную жизнь.

Старик не пустил меня на допрос. Я не особо настаивал. Подозреваю, тени и пытками не брезгуют. Согласен с Магистром, нечего мне там делать. Одно дело творить насилие на поле боя, где все просто и понятно, либо ты, либо тебя, но мучить плененного человека я бы точно не смог. Или смотреть на такое. Девятый еще вчера отбыл куда-то, проводить расследование. Седьмой и Восьмой остались со мной. Личная охрана, полагаю. Они без спроса поплелись за мной, когда я отправился в свою комнату, и уселись на диван. Больших трудов мне стоило выпроводить их за дверь. Понятия не имею, где живут тени, в Школе или городе, но ночевать в моей комнате я им точно не позволю.

На следующий день, с утра, ко мне пришла Мири, а позже и Тира с Хлоей подошли. Занятия отменили. Передвижение по Школе осталось свободным, но вот проникнуть внутрь не сможет никто. Без разрешения Магистра.

– А Фили где? – спросил я. – Он же тоже в Школе должен быть?

– Он был, – ответила Тира. – Я видела. Но когда начался переполох, все разбежались по своим корпусам.

– Его забрал отец, – поведала Мири. – Так что сейчас он в родном поместье. Зря, я считаю. В Школе безопаснее.

– Ага, – сказал я на это. – Вот только культист появился как раз в Школе.

– Да, – смутилась Мири. – Такого никто не ожидал. Но все равно он ничего сделать не успел. Наши Мастера очень крутые искусники.

– Я даже слышала Выстрел, – вставила Тира. – Это был ты, Бэст?

Искусники обозвали мое оружие Выстрелом, что быстро закрепилось среди учеников. Мало кто знает принцип работы огнестрельного оружия, но много кто видел его в действии. Местные привыкли называть Искусства по назначению, им сложно принять, что огнестрельное оружие – это плод работы преобразования. Вот большинство и считает его Искусством, потому так и назвали.

– Да, – ответил я. – Культист был у меня на прицеле, но пуля не попала в цель, после чего он сразу исчез. Но, насколько я знаю, его удалось схватить.

– Так ему и надо, пусть Боря из него всю душу вытрясет, – нахмурилась Мири. Не понял, она в курсе, что Борис тень? Это, вроде как, секрет. Вряд ли Мири понимает, что культиста скорее всего казнят, если он вообще переживет допрос. Тени жесткие ребята, как я успел заметить. Впрочем, к Культу на Осколке вообще никто не проявляет сострадания. – Хоть никто из учеников не пострадал, но культисту удалось повредить Вечного. Вот урод!

Девушки поникли. Вечный является для учеников символом, поводом гордиться огромным могуществом Школы. Да Вечным вообще весь Хоронт гордится. Даже в «Империи» были гобелены с изображением огромного дерева, хотя его прекрасно видно из окна. Мне не понять их чувств.

– Ну ничего, – сказала Тира. – Вечный очень живучий, всех нас еще переживет. Вон, все листья и мелкие ветки у него еще в дремучие времена поотрывали, и ничего, стоит еще.

– Так он не всегда был таким? – спросил я. Все удивлялся, почему это огромное дерево не цветет. Сначала все списал на зиму, но на Осколке вообще времен года нет.

– Конечно, нет, – вместо Тиры ответила Мири. – Каждый листик Вечного является маленьким источником, потому их давно растащили. Так что ветвь, которая вчера отвалилась, еще десятки циклов прослужит очень мощным источником.

– Интересно… – пробормотал я. Сколько еще удивительных фактов мне предстоит узнать?

– Жаль Фили нет, – вздохнула Мири. – Он бы нас развлек каким-нибудь представлением. А то совсем скучно стало. Мастер Форис заперся в подземелье и никого из учеников туда не пускает.

– Ага, – согласилась Тира. – Твоя мама тоже отменила занятия. Она сейчас в городе, какое-то там происшествие случилось. Исцеляет кого-то, наверное.

Я не стал рассказывать девушкам о человеческих жертвах в городе. Если это не посчитали нужным сделать преподаватели, то мне тем более не следует.

– Я могу позвать Филирона, – тихо произнесла Хлоя. Она вообще очень мало говорит, как я заметил. Такая серая мышка в компании, которая редко, но метко, вставляет свои пять копеек в разговор. И как это, позвать? Тут же нет дальней связи. Ведь нет же?

– Ну-ка, ну-ка! – встрепенулась Тира. – Это то, о чем я думаю?

– Да, – смутилась Хлоя. – Мы установили связь душ.

– О-хо-хо! – развеселилась Тирана. – Кто бы мог подумать, что первая из нашей тройки парня заведет тихоня Хлоя? И кого? Фили! Преклоняюсь перед твоим могуществом, подруга.