Александр Афанасьев - Золото партии

Ленту не перерезали – ее разорвал локомотив, первый, прошедший в Крым по новому мосту. Когда это случилось – локомотив дал победный гудок, все зааплодировали.

Прямое железнодорожное сообщение с Крымом было открыто.

* * *

Человек, которого в спецслужбистских кругах знали как Музыканта – был в числе празднующих: он был в гражданском, так как со службы ушел в середине нулевых – на пенсию, по льготной выслуге, которая у него была в достатке, ибо начинал он еще в Афгане, а заканчивал – в Чечне. Несмотря на то, что официально он числился всего лишь директором общественного фонда – его влияние на политику трудно было переоценить: с президентом он виделся почти каждую неделю. Он, безусловно, влиял на российскую политику и координировал наиболее запутанные и неоднозначные акции российских спецслужб, которые были настолько важны, что сотрудникам ГРУ и ФСБ не доверяли. У него была небольшая команда в составе Администрации президента, и он нелегально контролировал несколько охранных агентств. Высшее руководство МВД, ГРУ и ФСБ знало, что именно люди Музыканта проводят негласные проверки их сотрудников на честность и компетентность. Горе тому, кто проверку не пройдет.

Никто не заметил, как Музыкант перешел из российской делегации в крымскую. Когда они начали расходиться – перед мостом скопилась многокилометровая пробка, надо было скорее его освободить – он пошел вместе с крымчанами.

* * *

Захваченные украинские диверсанты – ждали в нескольких километрах от моста, связанными. Они сидели на земле в окружении вооруженных до зубов людей – здесь был спецназ ГУО (главного управления охраны) и военные моряки из 102-го центра специальных операций – Крымский аналог US Navy SEAL. Потому отличалась и техника – охранники приехали на новеньких бусиках «Фольксваген», в то время как моряки были на белых бронированных «Тойота-75» и пикапах «Тойота» – эти машины были только у них и у московской «Альфы». Просто они много времени проводили на Ближнем Востоке, а там такие машины обычное дело.

Музыкант с интересом посмотрел на две снайперские винтовки, калибра 12,7 разложенные на пикапе одной из «Тойот», американские, потом подошел к диверсантам.

– Как взяли? – поинтересовался он.

– Чисто. Даже позиции занять не успели.

Музыкант, который за свою жизнь успел повидать достаточно повстанцев, присел на корточки перед боевиками.

– Вы и вправду думали, что вернете Крым этим? – он показал на винтовки

Боевики не отвечали, один из спецназовцев ударил ближайшего к нему диверсанта ногой по спине.

– Отвечай, п… юк, когда с тобой люди говорят. А будешь молчать, так тут недалеко дорога строится. В асфальт закатаем – найдут лет через сто, когда дорогу ремонтировать будут.

– Боритесь и оборете, – сказал один из диверсантов.

– И ты решил, что бороться должен с оружием в руках? Может, Шевченко имел в виду другую борьбу?

– Все равно мы вас, русских, переможем, – сказал другой. – Не будет здесь ничего вашего. Никогда не будет.

– Это ты про мост? Мы строим мост, а ты его хочешь взорвать. Как ты думаешь, за кого будет народ? Это ты так любовь к Украине здесь насаждаешь – взрывая и убивая, не давая людям жить? Ты где служишь, переможец? В какой части?

– Да что вы, товарищ генерал, – не выдерживает стоящий у машин человек, явно гражданский. – Нигде он не служит. Вот этот – проводник у них, Гена Барыбин, наш, местный, севастопольский. Вместе с ним за «Черноморец» болели, а как началось – он бандеровцем стал, подался в полицаи. Мама у него раньше на морвокзале торговала, как узнала, кем сын стал – слегла, не встает. А эти – из банды Яроша, отпетые. С АТО они все. Правый сектор. У, с…и…

Музыкант легко, несмотря на возраст, выпрямился.

– Куда их? В камеру или в асфальт?

Музыкант пожал плечами

– Мне бандиты не нужны.

И тут же задумался…

– Хотя… нет, пригодятся. На второй объект их.

– Есть.

Июнь 2020 года. Одесса, Украина. Одесский централ. Люстдорфская дорога

Время шло… в стране сменился президент… на смену опытному «громадскому и политичному диячу» пришел бывший комик, для которого должность президента Украины была первой публичной выборной должностью, которую он занимал… В стране шли пертурбации, кто-то занимал кабинеты, кто-то собирал чемоданы… от парламентских выборов тем более ничего хорошего не ждали. На Украине вообще не ждешь ничего хорошего – с первого майдана эта страна последовательно шла от просто плохого, к еще более плохому, и еще более-более плохому, и потом совсем уже никуда. И когда громадяне думали, что вот оно – дно, дно пробивалось и становилось еще хуже.

Из Одессы бежали все кто мог бежать… когда-то Ленин сказал – нельзя жить в обществе и быть свободным от него. В ХХI веке – можно. Ты просто продаешь все, покупаешь билет и уезжаешь. Туда, где не каждый встречный так и норовит тебя кинуть, где не каждый чиновник продажная тварь, где повседневность – это работа всем вместе, всем обществом над общими целями. А не политическая клоунада с кидаловом, когда одни политиканы, отвлекая внимание, раздеваются, сбрасывая с себя все вплоть до исподнего, а другие шарят по карманам обалдевших сограждан. Где политики избраны народом и работают на него – а не живут от выборов до выборов, урывая где только можно и мимоходом смачно харкая людям в лицо. Где главные вопросы жизни – не то сколько букв «с» в слове Одесса, или как правильно – «в Украине» или «на Украине».

Короче, ты оставляешь обезумевшее общество и уезжаешь, вливаясь в общество нормальное, здоровое. Ты не рискуешь жизнью, пытаясь что-то изменить, не создаешь организаций заговорщиков, не изучаешь тактику революционной борьбы. Ты просто переходишь на сторону нормальных людей и становишься их частью, оставляя дурдом своей участи. Участи дурдома.

Одесситы так и делали – просто брали и уезжали. Уже не счесть было одесситов в Москве, Хайфе, на Брайтон-бич, в Ростове и Новороссийске. Оставались свидомые, чиновники, менты, продавцы сексуальных услуг и их покупатели – приезжие турки. После того, как в Турции рухнула экономика и турки уже не могли себе позволить вкусить продажной любви на другом берегу ласкового Черного моря – в Одессе стало совсем худо.

Некогда третий город Империи шел на дно.

Каждый новый этап приносил в тюрьму все новых и новых обитателей – грабителей, разбойников, убийц, наркоторговцев. Их истории отличались какой-то жутковатой жизненной правдой – правдой дна. Спьяну ударил ножом, ударил старуху кирпичом по голове и отнял кошелек где было восемьдесят гривен, торговал наркотиками и немного не накопил на подержанный джип. Последнему кстати повезло – он отдал все наторгованное и менты развалили дело и выпустили наркоторговца на улицы Одессы. Его уже знали, и когда он снова почти наберет на джип – менты снова снимут урожай.