Иван Оченков - Мекленбургская принцесса [litres]

Он дал согласие на свадьбу Регины Аделаиды с Карлом Юханом, но у алтаря подменил невесту, и швед женился на вдове Краузе – местной женщине, которую подозревали в колдовстве. Кароль же в то же самое время вел под венец свою возлюбленную и благословлял день и час, когда поступил на службу к своему господину. Сказать по правде, выбор у графини Буксгевден был совсем невелик. С одной стороны, у нее была возможность убедиться, что Юленшерна – редкостный мерзавец, а с другой, сам факт нахождения при мекленбургском дьяволе в течение нескольких дней напрочь уничтожал ее репутацию. Будучи девушкой неглупой и рассудительной, она взвесила все эти обстоятельства и сказала: «Да», после чего пастор немедля их обвенчал. Она была верной женой, и Каролю не в чем было ее упрекнуть, а что касается любви – той, что горела у него в сердце, хватило бы и на пятерых. Но что если проклятый швед решил отомстить не только русскому царю, но и его приближенному?

Встревоженный померанец тут же распорядился усилить караулы у резиденции герцогини, а сам отправился к жене.

– Что-нибудь случилось? – удивилась она столь раннему визиту супруга.

– К счастью, пока нет.

– Вы говорите загадками.

– Я пока не могу сказать вам, сударыня, ничего определенного. Однако молю вас сохранять предельную осторожность. Кроме того, я распоряжусь поставить перед этим домом стражу.

– Нам грозит опасность?

– К сожалению, этого нельзя исключать.

– И что же, мне теперь постоянно сидеть в четырех стенах?

– Вовсе нет, но я прошу вас соблюдать осторожность.

Баронесса удивленно посмотрела на мужа, но спорить не стала, и лишь в глазах ее мелькнул огонек упрямства.

– Как прикажете, сударь!

– Регина, – начал было он и попытался взять жену за руку, – поймите, это необходимо…

– Я поняла вас, барон, – ровным голосом отозвалась та и спрятала руки за спиной. – Вы можете рассчитывать на мое благоразумие и послушание.

– Зачем вы так? – с мукой в голосе спросил Кароль, но вопрос повис в воздухе.

Нужно было возвращаться, и фон Гершов, отвесив жене поклон, двинулся к выходу. И все же что-то было не так, хотя и непонятно, что именно. Возможно, следовало опросить прислугу, но все служанки Регины Аделаиды были родом из Риги, а потому преданы своей хозяйке. Но тут он вспомнил рассказ принцессы Марии и остановился перед выходом.

– Господин барон что-то забыл? – подозрительно спросила провожавшая его Кайса – пожилая латгалка, когда-то нянчившая свою госпожу.

– Нет, – как бы рассеянно ответил он, затем сделал вид, будто что-то вспомнил, и внезапно спросил: – Скажи, а этот… моряк давно приходил?

– Вчера, господин барон, – скривилась служанка, которой не слишком нравились эти непонятные визиты. – Я сама вынесла ему письмо госпожи.

– Письмо?

– Да, письмо. И прошу меня простить, но вам следовало бы лучше подбирать своих посыльных!

– Моих посыльных?

– А разве не ваша милость прислала этого француза?

– Француза? Ах да, конечно. Ты все правильно сделала, Кайса.

Поставив часовых у дома и строго-настрого приказав им не пускать никого из посторонних, фон Гершов кинулся назад – в резиденцию герцогини. Он конечно же вспомнил рассказ принцессы и ее матери о негодяе-французе, предавшем их проклятому шведу. Плохо было, что, в отличие от Юленшерны, Бопре могли узнать только Марта, Болеслав или сама Мария. Но тут ему пришло в голову, что уж коли ее светлость смогла нарисовать своего брата так, что заслужила похвалу от маститого художника, то уж портрет предателя у нее тем более получится. Нужно только дать ей лист бумаги и уголек. С этой мыслью он влетел в дом Керкгофов и тут же направился в детскую:

– Где принцесса? – спросил он госпожу Руге.

– Мы только что уложили ее высочество, – с достоинством отвечала камер-юнгфрау. – А что за спешка?

– Да так, – отмахнулся Кароль и хотел выйти, но тут же встал как вкопанный. – Подождите, сударыня, я спрашивал о принцессе Марии Агнессе. Где она?

– Принцессе Марии Агнессе? – не без ехидства в голосе переспросила придворная. – Ах да, она ведь тоже принцесса!

– Мадам, где ее светлость? – ледяным тоном повторил камергер.

– Она тоже легла, – поспешно ответила шведка, сообразившая, что померанец не просто так находится в таком взвинченном состоянии. – Если вам угодно, то ее можно поднять. Только не потревожьте…

– Нет, в этом нет необходимости, – облегченно вздохнул фон Гершов. – Но на всякий случай, прошу вас, удостоверьтесь, что девочка на месте.

– Если вы настаиваете, господин барон, – поджала губы дама и с видом оскорбленной невинности отправилась в комнату принцессы Евгении.

Однако, не пробыв там и минуты, госпожа Руге выбежала и голосом, близким к панике, сообщила:

– Ее светлости там нет!

– Что, простите?

– Принцессы Марии Агнессы там нет! Я тронула постель, Но нашла под одеялом лишь искусно сложенные вещи, благодаря которым создавалось впечатление…

– Проклятье! – не смог сдержаться Кароль. – Эта чертовка опять нас обвела вокруг пальца.

– Что вы имеете в виду? – пролепетала камер-юнг-фрау, не привыкшая к таким выражениям.

– Да так, – отмахнулся померанец. – Просто отец этой девочки сказал бы в таком случае, что мы в жопе!

Последние слова он произнес уже по-русски, но придворная дама, на свою беду, его не знала, но очень не любила недосказанностей.

– Где?!

– В заднице, мадам! – любезно пояснил ей Кароль и бросился прочь.

– Господи! – взмолилась госпожа Руге: – Только бы с этой маленькой дрянью ничего не случилось, а то я сама ее убью!

Предпринятые поиски ничего не дали. Ни принц, ни Петер, ни кто-либо из слуг или придворных не видели Марию, и лишь стражники припомнили, что какая-то маленькая девочка вертелась у входа, а потом куда-то запропастилась. В принципе, ничего страшного пока не случилось. Упрямая принцесса, конечно же, сбежала и отправилась домой, не желая сидеть взаперти, но она и раньше проделывала такие кунштюки, так что возможно, все обошлось. Выскочив наружу как ошпаренный, фон Гершов-старший вскочил на коня и пустил благородное животное вскачь, рискуя испортить на мощенной камнем улице ему копыта. За ним следом двинулись капрал Раубе и еще два солдата, но они крепко отстали от своего командира.

Мигом домчавшись до дома Марты, Кароль ворвался внутрь и застал ее на чем свет стоит бранившую Иржика.

– Что значит ты не видел, куда она направилась? Куда ты вообще смотрел, черт тебя подери!

– Значит, она не вернулась, – скрипнул зубами померанец.

– Что? – удивилась женщина и с тревогой уставилась на вошедшего.

– Ваша дочь, сударыня, – обреченно вздохнул тот, – была у нас, но сбежала при первой же возможности. Я, признаться, надеялся, что она уже вернулась домой.