Петр Илюшкин - Страшная граница 2000. Часть 3

Но! Как усатый красавец Джубгашвили мог оказаться виновен, находясь в казарме?

Особист, выслушав нас, сделал такой расклад:

Второкурсник Рома Джубгашвили был любимцем ядрёных девок из женской общаги хлопчатобумажного комбината.

Каждое воскресенье, а то и намного чаще, изголодавшиеся по мужчинкам ядрёные девки накрывали в общаге большую поляну для нашего секс-гиганта.

Приходил наш Рома оттуда довольный как жирный кот, объевшийся чужой сметаны. Приходил как-то боком, прихрамывая и держась рукой за промежность.

Эдаким способом он ходил еще пару дней, пока не заживали его натёртые в грандиозных битвах помидоры.

Сегодняшняя ночь тоже манила нашего красавца в объятья сладострастных амазонок. Но командир роты, суровый спортсмен капитан Никишин, был непреклонен:

– Послезавтра – соревнования! Забыл? Никаких самоволок!

– Нэт-нэт!

– Ага! А потом двое суток яйца будешь зализывать! Какой тогда из тебя многоборец? Недееспособен будешь двое суток! Так что иди, готовься к наряду!

– Ну таварыш капытан!

– Иди-иди, бл..дь! Ты мне живой, бл..дь, нужен! С яйцами! Блядищи твои подождут!

Пригорюнился Рома, голову свою и длинные чёрные усы повесил.

– Что ты молодец невесел, что ты голову повесил? – решил приободрить друга курсант Гиви Шиукаев.

– Гива, брат! Спасай! – накинулся на него страдалец.

И начал, как всегда при сильном волнении, перевирать слова:

– Иды абщага, дэвчата ждут мэнэ! Скажы дэвчатам, капытан дэржит мэнэ!

– Самоволка?!

Для Гиви, широкоплечего атлета и боксёра, такое было немыслимо! Гиви, спортсмен, комсомолец и просто красавец-мужчина, был идеальным советским человеком и гражданином. Пока остальные курсанты мчались в увольнение к своим чаровницам из хлопчатобумажного комбината, скромняга Гиви всё воскресенье молотил здоровенную боксёрскую грушу.

Свято исполнял он заветы великого Ленина: учиться военному делу настоящим образом.

Но дружба – дело святое!

И пошёл наш скромняга Гиви на воинское преступление, то бишь самовольную страшную отлучку.

Думал Гиви, что обернётся за час. Как говорится, одна нога здесь, другая – там.

Однако ж краснощекие и крепкие, как отборные грибочки, общажные девки лаской уговорили курсантика выпить чашечку ароматного чая да испробовать домашнего пирога.

Пока наш скромный Гиви, восседая за столом, пробовал домашнего пирога, с двух сторон его прижимали прелестные грудастые «тёлочки».

Подавая голодному курсантику кусочек пирога, они как бы невзначай вываливали перед его носом свои огромные упругие мягкие прелести.

Прелести эти так вскружили голову нашему курсанту, что он не мог подняться из-за стола – по причине поднятия чего-то странного в его армейских штанах.

– Извините, мне пора! – покраснел он.

– Нет-нет, мой милый! – жарко зашептала, покусывая ему ухо, самая роскошная дива. – Останься с нами, будешь нашим королём!

Испуганный Гиви подскочил, как ужаленный и в страшном волнении бросился к выходу.

Однако девчата оказались тренированными и цепкими.

Они дружно атаковали бедного курсанта с четырёх сторон. Повиснув на нём, повалили на пол и начали срывать с него брюки.

Как лев сражался Гиви Шиукаев.

Но, помня заветы великого Ленина, он никак не мог пересилить себя и ударить женщин.

Чтобы не повредить нежных ласковых кошечек, курсант осторожно отрывал их цепкие лапки от своего мощного торса и перекатывал в сторону.

Но силы были неравны!

Вот-вот амазонки издадут победный клич и начнут свои безумные скачки на животе побежденного противника!

«Они же перетягивают пенис мужика бечёвкой, связывают руки-ноги, и страшно насилуют!» – вспомнил бедный Гиви страшилки о жутких девках из этой общаги.

И Гиви решил не церемониться.

Лёжа на полу, из неудобного положения, он нанёс мощный хук слева, затем – справа! Амазонки, завывая от злости, откатились.

Пользуясь нежданной свободой, Гиви ринулся в окно. Дверь, как он заранее заметил, была предусмотрительно заперта.

Этот неравный кровавый бой так шокировал нашего скромного джигита, что всю неделю ночная казарма оглашалась грозным львиным рыком сражающегося с гиенами Гиви.

Шутники даже пользовались этим и, собравшись у кровати спящего Гиви, тихо мяукали ему в ухо.

Ответом был грозный хищный рык разозлённого льва.

И следом – мощный удар ногой по спинке кровати.

Гиви сражался с трусливыми, но многочисленными гиенами!

Бежав с поля секс-боя, Гиви нажил себе коварного и хитрого врага. «Врага» была красива, стройна и очень злопамятна.

Именно она, бандерша девчачьей общажной шайки, получила самый сильный удар от нашего непутёвого курсанта. И, пользуясь своими обширными связями в нашем военном училище, узнала фамилию Гиви, курс и всё остальное.

Минусом было то, что спортсмен Гиви практически не ходил в увольнения. А ежли и ходил, то покупал себе мороженку и скромно-одиноко сидел в кинотеатре.

Плюсом было скрупулёзность Шиукаева в отношении дружбы. Любую просьбу друга он выполнял сразу, не задавая вопросов.

Такая просьба и поступила от курсанта Демирджи:

– Выручай, брат! Вечером в общаге медучилища сабантуй. Моей подруге – 18 лет! Юбилей! Но просила без тебя не приходить! Хочет познакомить тебя с девчонкой. Очень скромной.

– Почему со мной? – наивно вопросил Гиви.

– Видела тебя на соревнованиях по боксу. Очень ты ей понравился!

Гиви, конечно, не мог отказать другу. Хотя и опасался самоволки. Но что ради дружбы не сделаешь!

Однако вмешался его величество случай. Крутя на перекладине «солнышко», Гиви неудачно задел стоящего рядом курсанта. И оба загремели в санчасть.

Правда, ненадолго. Вечером, прихрамывая, Шиукаев вернулся в родную казарму. Но медицинскую общагу и скромную девушку пришлось забыть.

Демирджи, почесав затылок, решил сделать замену:

«Какая ей разница! Краюху приведу! Такой же громила, как Гиви! Может, ещё больше понравится!»

Громиле Краюшкину эта замена понравилась.

В полутёмной комнате медицинской общаги курсантов ждал очень жаркий ласковый приём. Такой жаркий, что Демирджи не успел назвать имени Краюшкина.

Да его никто и не спрашивал.

Оба курсанта, выпив коньячку и шампанского, запомнили только жаркие нежные объятия, страстные поцелуи и радостные волнующие женские клики.

Очнулись они только в такси, скрипнувшем тормозами у второго КПП военного училища.

– Мы где? – не понял Демирджи.

– Ваше училище! Девки приказали сюда доставить! – заржал седовласый водитель. – Сильны девахи! Загрузили вас, и даже не поморщились!

Краюшкин тоже пришёл в себя.

Но покинуть такси ему мешала боль в промежности.

– Ну ты и секс-гигант! – восхитился Демирджи в ответ на жалобы Андрюхи.