Таша Истомахина - Ангел обыкновенный

– А я удивлялась всегда, почему затопшинское море не выливается из берегов. Если смотреть на него с пригорка, то, кажется, что оно нависает над городом, словно вода налита в чашу по самый краешек.

– Оптический обман.

Разговаривали мы неспешно, в такт шагам, с большими паузами, за которыми я узнала, что Савелий «очень дружен» со своей женой Марусей. Хотела про неё расспросить, да только позвонила Анна, и как-то торжественно сообщила, что нас ожидают в гости.

Утром я теплила воду, когда напарник заглянул на кухню и сообщил, что поедет на велосипеде до Константина, чтобы позаимствовать у того машину на время, потому что из-за моей блажи он, Михаэль, не желает снова идти по холмам до дома на озере. А мне надлежало быть готовой сразу после обеда – «и чтоб я тебя ни минуты не ждал».

Такому раскладу я обрадовалась, потому что хотела надеть на праздник своё единственное платье. Я тщательно отгладила широкую юбку и облегающий верх без рукавов с круглым вырезом. Покрой был прост, потому что всю красоту составлял синий набивной рисунок.

Подарок для Эстер я положила в небольшую коробку, которую нашла на чердаке. Проткнула посреди её крышки отверстие и вставила в него такой крупный пион, что тот закрыл сливовыми лепестками всю картонку. Для Этель коробки не нашлось, зато за шкафом в кухне я обнаружила рулон плотных белых обоев с выпуклым тиснением, завернула в эту бумагу подарок, перевязала своей голубой лентой и тоже украсила пионом.

Единственное, что омрачило приятные сборы, была пропажа энциклопедии о мифических существах. Точно помню, что утром выглянула в окно кухни и посмотрела вслед отъезжающему на велосипеде Михаэлю – у него не было с собой ни сумки, ни свёртка, а в кармане такую книгу не спрячешь. Значит она где-то в доме. На мансарде я перетрясла все одеяла, посмотрела под своей кроватью и диваном в гостиной. Книга исчезла, и это меня сильно опечалило. Как я буду оправдываться перед улыбчивым мальчиком в букинистическом магазине?

Мы попали на праздник с большим опозданием. Среди густой травы стояла длинная вереница столов. Хрусталь, фарфор и серебро столовых приборов освещали обыкновенные лампочки – десятки лампочек, свешивающиеся с ветвей деревьев на длинных шнурах. Из проигрывателя бодрой, но негромкой струйкой лился джаз. Обе именинницы были в шляпках, украшенных тугими розетками бледно-желтых садовых лютиков. Этель легонько обняла меня:

– Как хорошо, что вы пришли одна! Мы очень быстро найдем вам собеседника из тех молодых людей, что не постеснялись прийти на вечеринку двух старух.

– Извините, но я здесь с напарником – он сейчас осматривает машину. Из-за неё мы так опоздали. Она глохла в пути несколько раз. Это от нас с Михаэлем с самыми сердечными пожеланиями! – я протянула именинницам их подарки.

Эстер приняла свой свёрток с нетерпением трехлетнего ребёнка. Понюхала оба цветка, зашуршала оберткой и тотчас вскрыла обе коробки. Сестрам мой выбор понравился, а младшая сразу же заявила, что её жасминовое мыло выглядит дороже и пахнет приятней. Этель покачала головой:

– Эстер по-прежнему любит подарки. Меня же радует одно ваше присутствие. Вы прочитали книги, что взяли у букиниста?

Я растерянно кивнула головой.

– Что-нибудь поняли?

– То, что я прочитала, меня огорчило.

– Могу я попросить вас задержаться немного? Гости уже расходятся, да и Эстер утомилась. Я помогу сестре подняться в её комнату, а вы пока угощайтесь. Когда я вернусь, мы сможем поговорить обо всём, что вас тревожит.

Интересно, как узнала Этель о книжном магазине?

Вместо чайных блюдец я взяла две десертные тарелки, чтобы уместить на них чашку с чаем и пирожное. Чтобы Михаэль не обиделся, выбрала одинаковый десерт: слойки в белой глазури. Понесла тарелки в сторону изгороди, где Михаэль осматривал машину, осторожно лавируя между группами оживлённо разговаривающих гостей. Я внимательно смотрела под ноги, поэтому и не сразу увидела их.

Внезапная тишина заставила меня оторвать взгляд от травы и посмотреть в сторону озера. Конечно же, мне сначала показалось, что железные птицы парят над водой. На самом деле машины стояли на берегу, но двигатели были не выключены, и воздушные подушки покачивали их в такт волнам. В ритме духовых и ударных, что продолжали играть джаз чуть громче, потому что люди кругом молчали.

Брежатые пришли за мной, потому что цепь их превращалась в полукружье, отрезающее меня от растерянного Михаэля и неловко спешащей на помощь Этель. Четверо бойцов заключили меня в кольцо так, что моя голова оказалась на уровне их лопаток, обтянутых форменными куртками. Брежатые были не в беретах, как те, что забрали Марковича, – они прятали лица под забралами шлемов.

– Государственный Нумератор, жетон 5528. Вы будете доставлены в Кромлех для допроса!

…Мне было холодно. Ветер, пронизывающий до самого позвоночника, яростно рвал подол платья, пока удивительная машина неслась над поверхностью земли. Я вцепилась в боковые ручки сиденья и сжала пальцы ног, чтобы не потерять балетки. Несколько раз при торможении и на резких поворотах, я больно ударилась головой о бойца, который рулил. Так и хотелось крикнуть: «Не дрова везете!». На вокзал я прибыла того же цвета, как сатин на платье.

Меня сопровождало теперь только двое Брежатых, остальные умчались куда-то темной стаей. По брусчатке мы прошли мимо смотрителя, заняли в поезде пустое купе, и там я села к окну, отвернувшись от своих стражей. Я упрямо смотрела в ночь, но спать манило нещадно, и каждые полчаса я вздрагивала от того, что голова моя клониться вниз, и я проваливаюсь в дремоту. А Брежатые сидели чинно, скрестив руки на груди, и ни разу не мотнули шлемами. Так мы ехали почти до рассвета.

Не знаю, готовилась ли к нашему приходу Мария Александровна, но на ногах у неё были ботиночки, на отвороте воротника – брошь, в одуванчиковых волосах – пластмассовый ободок с бантиком. Протянув руки для приветствия, она скользнула пальчиками по нашим ладоням и обессилено уронила их на обитые полосатой тканью подлокотники кресла.

Мы присели на стулья, что внес из другой комнаты Олег Яковлевич. Я украдкой разглядывала репродукции на стенах комнаты, придумывая с чего начать разговор: с погоды или сразу с интересующего меня вопроса.

Старушка улыбнулась:

– Гость, что мученик – пока приспособится, разговориться, оглядится….

– Мария Александровна, я нашла у мамы в документах вот эту записку с вашим адресом… точнее я не знала, что там живете именно вы и что это та квартира, в которой жили мои родственники, потому что это случайное совпадение, что Аня знакома с Олегом Яковлевичем…