Владимир Лазарев - Последняя история мира

Николас понимал, что его узнают тотчас же, ведь Ксарвас Хорий ожидал гостя из Левиафана. Он мог бы поступить как все остальные и просто посмотреть в лицо одному из пятерки, после чего направиться к следующему препятствию, но ему не хотелось преждевременно давать этим людям понять, что ему известны многие тонкости их работы. Пусть они до конца думают, что умнее очередного святоши, который наверняка пришел к хозяину, чтобы поныть о праведном пути и должном управлении городом. Самоуверенность, в конце концов, ослепляет людей. Порешив на этом, Старый Пес подошел к ближайшему из пятерки и заглянул в его отталкивающее, изборожденное рытвинами лицо с маленькими слезящимися глазками.

– Николас Савиар. Меня ждет твой король.

Как и ожидалось, дозорный самодовольно ухмыльнулся и сделал знак головой ко входу в переулок.

Нутро жилого квартала напоминало нерукотворный лабиринт, заселить его люди могли не иначе как по ошибке или от безысходности – настолько центральные улочки выглядели неприспособленными к совместному проживанию. Дома стояли так близко друг к другу, что в некоторых местах разминуться могло не более трех-четырех человек. Бросив взгляд наверх, можно было заметить, что верхние этажи большинства ночлежек сходились еще плотнее, чем у основания, будто гротескные жилища сказочных великанов, которым чужды простейшие основы геометрии и самое маломальское чувство вкуса. Постоянные обитатели внешней торговой улицы поговаривали, будто Ксарвас специально не препятствует такому пожароопасному строительству, потому что по тесным улочкам мимо его вездесущего взора ничего особо ценного не протащишь – что казалось бы абсурдным анекдотом, если бы так много людей не верило в запредельные возможности своего короля.

Следующей остановки долго ждать не пришлось, и на этот раз Николас был неприятно удивлен слишком неожиданным появлением людей Ксарваса. Неотличимые от проходящих мимо зевак, они вдруг стали заметнее солнца на чистом небе. Николас остановился и позволил себя окружить.

– Николас Савиар, – донесся откуда-то сзади густой бас, на который Старый Пес медленно и с достоинством оглянулся. – Прошу прощения за внезапность, но я вынужден вас задержать.

Позади Николаса стоял коренастый крепко сложенный мужчина, с головы до пят покрытый черной как смола растительностью, которая не залезала лишь на многочисленные шрамы на лице хозяина, – типичный солдат теневого короля. По его виду нетрудно было догадаться, что большую часть своей жизни он занимался тем, что делал жизнь людей вокруг него невыносимой. Тем не менее его нетипично-чистый выговор несколько сбивал с толку, заставлял ожидать от него чего угодно, но не злых намерений.

– Неловко вот так останавливать вас на полпути к цели, – быстро и без тени насмешки продолжил мужчина. – Но, боюсь, вы, господин, невольно заплутали.

Николас ожидал очередной проверки, может быть даже обыска, из-за чего дружелюбный тон этого видавшего виды рубаки на мгновение заставил его растерянно оглянуться по сторонам. Он тут же понял, что действительно мог заблудиться и даже не заметить этого. До сих пор ему казалось, что он движется к центру, – но все эти бесконечные кривые закоулки в самом деле могли сбить его с пути.

Несколько людей Ксарваса хищно загоготали, восприняв речь капитана – в том, что коренастый мужчина был их капитаном, Николас не сомневался – как весьма остроумную в данных обстоятельствах шутку. Волосатый «дипломат» лишь спокойно окинул взглядом немногочисленных весельчаков, и те моментально затихли и потупили взгляд.

– Я так понимаю, уважаемый, что вам известно, куда я направляюсь, – таким же дружелюбным тоном отозвался Николас. – И вы, конечно же, хотите предложить мне ваши услуги по сопровождению до оного места?

Капитан осклабился от уха до уха, не постеснявшись вида своих редких бурых зубов, скрестил руки на груди и медленно кивнул.

– Верно, милсдарь, все верно говорите! Ох, – опомнился вдруг он. – И вновь испрашиваю прощения, я ведь так и не представился. Меня зовут Га́рстон. Проследуйте за мной, будьте добры.

Низкорослый волосач развернулся на пятках, сделал знак своим людям, и те молча растворились в завихрениях переулков, будто уставшие от скучного зрелища зеваки. Николас, рассудив, что другого выхода у него нет, молча последовал за необычным человеком в очередную петлю лабиринта. Гарстон сразу же начал заводить один пустой разговор за другим, при этом учтиво не затрагивая цель визита доверенного лица Патриарха. Обсуждение несносно жаркой погоды быстро себя исчерпало, и старые вояки перешли на тему внешней политики. Когда Гарстон, терпеливо выслушав собеседника, в очередной раз с заметным удовольствием перешел к собственным комментариям, Николас отметил, что внешность капитана создавала неверное впечатление о нем только лишь отчасти – за четким выговором и сдержанным поведением проглядывала жесткость, которую некий строгий учитель методично и безжалостно замуровал в подпол разума этого человека.

Постоянная настороженность Николаса неожиданно уступила место беспечному участию – он начал даже перебивать Гарстона в особо горячих точках обсуждения, чего с ним почти никогда не случалось. Будучи всю сознательную жизнь сухим и строгим к себе человеком, Николас, став правой рукой Патриарха, отнюдь не улучшил свой навык праздной беседы, и этот факт выставлял словесное мастерство Гарстона в еще более выгодном для последнего свете.

Когда почетный гость Латриса на мгновение пришел в себя, он уже достиг цели. Догадаться об этом было несложно – узкий закоулок вдруг резко оборвался, жилые дома перестали слипаться над головой и перед Николасом возникла пустынная площадь, посреди которой располагалось самое нелепое здание, которое Старому Псу доводилось видеть.

– А вот и знаменитая поляна господина Хория! – с нескрываемым оттенком гордости продекларировал Гарстон.

Резиденция Ксарваса Хория имела форму пирамиды, верхушка ее лишь слегка возвышалась над ночлежками вокруг площади. Покрытая белым мрамором, постройка напоминала клык огромного зверя, притаившегося под ничего не подозревающим городом. Окна напрочь отсутствовали – по крайней мере, с тех двух сторон, которые были видны Николасу и Гарстону. Николас небезосновательно предположил, что пирамида со стороны выглядит как монолит, и даже вход в нее скрыт от постороннего глаза – когда он подошел еще ближе, то убедился в своем предположении.

Гарстон остановился в двух шагах у основания пирамиды и сложил руки за спиной в ожидании.

– Нам сейчас откроют, – важно кивнул капитан, поймав нетерпеливый взгляд своего спутника.