Моен Джой - По волчьей тропе

Вскочив на колени, быстро перебирая ногами, стараясь как можно сильнее поджать их к ягодицам, она добралась до зонтика.

Звук, который она услышала позади себя, трудно описать словами, будто чудовище завыло и закричало одновременно:

– Ниииэээтт!

Резким рывком Чарли выдернула зонт, поднялась на ноги и, что было сил, воткнула его в глазницу зомби, прорывая голову насквозь. Со склизким звуком побеждённый монстр упал на пол.

– Неееет! Что ты наделала, боже! Шарлин, моя Шарлиииин..

Из-за двери выбежал профессор Дарго, падая на колени перед монстром и рыдая. Руками он пытался бережно перевернуть зомби и вытащить зонт. Чарли не могла на это смотреть, ее все-таки вывернуло рядом с семейной, теперь уже идиллией.

Позже, когда Чарли сидела в медпункте, где в нее влили бутылку успокоительного, к ней пришел Дэвид Лейпциг. Похлопал по плечу, как хлопают по голове неразумную любимую собачку, и сказал:

– Молодец, Коллинз. Думаю, что когда ты окончательно придёшь в себя, то будешь рада узнать, что экзамен по зомби ты сдала на отлично! Практика – лучший экзамен в жизни, не так ли? Ну ладно, отдыхай. У тебя два заслуженных выходных.

Чарли никак не отреагировала, опершись о кушетку руками, по обе стороны от своего тела, которое теперь казалось ей неестественно маленьким и прозрачным, и смотрела прямо перед собой. На выкрашенную голубую стену.

В коридоре из приоткрытой двери доносились голоса Лейпцига и миссис Жаклин, из разговора которых она узнала, что в районе кладбища, где похоронена семья профессора. Ведьмы поднимали зомби для ритуала.

Ведьм обезвредили, удалось уложить обратно почти всех зомби. За исключением двух, они пропали, теперь известно, что одного из них и убила Чарли. Это была жена мистера Дарго.

Он был так предан ей, он любил ее даже после смерти, с плохим запахом изо рта, не останавливала его даже ее страсть к сырому движущемуся мясу. Он, как и многие глупцы до него, держал ее при себе и пытался воскресить различными способами.

Фрэд вдолбил себе в голову, что раз именно его жена, из огромного количества мёртвых смогла восстать из-под земли, значит на то была воля всевышнего. Он крал из лаборатории разные порошки и эссенции, втирал их в мясо, которым почивал любимую, но это не принесло результатов.

Оказалось, что были и другие случаи нападения на учеников женой мистера Дарго. Случалось, что он как и в этот раз, забывал повесить навесной замок на дверцу чердака, будучи уверенным, что зомби никак не сможет ее открыть. Но не подумал, что это запросто могут сделать другие люди.

Он выходил из кабинета, чтобы выбросить остатки гниющей пищи, дабы не привлекать лишнее внимание.

В отличие от Чарли другим ученикам повезло меньше. Фрэд Дарго, выносил их точно так же, как и другой мусор. В чёрных непроницаемых пакетах. Потерянные ученики числились сбежавшими. У кого мог бы возникнуть вопрос, когда вокруг нас творится такое?

Его строго наказали, уволили и поместили в клинику для душевнобольных.

Чарли, учитывая даже то, что ей довелось пережить в тот день по вине учителя, восхищалась его преданностью и верой.

***

Картинки воспоминаний сменились реальностью, уши будто разложило, а в глазах появился фокус. Она видела перед собой старую дорогу Баннака.

– Чарли, что с тобой? Ты внезапно так побледнела.

– Все хорошо, спасибо. Не стоит переживать, просто кое-что вспомнила.

Фаррелл понимающе кивнул и уставился на дорогу.

– Если хочешь о чем-то поговорить, то знай, что я всегда тебя выслушаю. Что бы это ни было.

– А ты? Хочешь о чем-то поговорить?

– Возможно.

– О чем?

– Я бы хотел узнать о тебе больше. Чем ты жила до лагеря? Где твои родители? Они приезжают, чтобы навестить тебя? Нравится ли тебе здесь? Я знаю какую-то часть из твоего досье, уж извини, очень было любопытно, с кем мне предстоит работать.

Мужчина широко улыбнулся одними губами.

– Тогда ты знаешь обо мне все. Мне нечего и добавить. Хорошо, что ты сказал мне это сейчас, люблю, когда со мной откровенны.

– У меня тоже мороз по коже от мысли, что люди вокруг меня имеют тайны. Но тайны бывают разные, не так ли? Есть и хорошие.

– Хорошие тайны? Это противоположные понятия.

– Ну, например, если бы я сказал, что у меня есть тайна, которая заключается в том, что я с ума схожу по комиксам и молочным девчачьим коктейлям со взбитыми сливками, то что бы ты обо мне подумала? Это бы что-то изменило?

Чарли прыснула со смеха сразу же, а парень оставался серьезным насколько мог, но его не хватило надолго. Казалось, что он и вовсе не может быть серьезным.

– Все любят такие коктейли, так что это не считается тайной. А любить комиксы не стыдно. Это искусство. Нужно быть очень талантливым, чтобы суметь придумать интересный сюжет, излагая его кратко, но с глубоким смыслом. Но и этого мало, еще большим талантом нужно обладать, чтобы перевести глубокий смысл в картинки. Изобразить эмоции так, чтобы, не читая текст, человек смог проникнуться этим.

– Ты чертовски права, Чарли Коллинз. Чертовски права!

Девушка достала пачку сигарет, привычным жестом положила сигарету в рот и потянулась за зажигалкой, одновременно стараясь ниже опустить окно.

– Пожалуйста, не кури в машине. Я бы предпочел, чтобы ты вообще не курила, но требовать от людей отказа от собственных привычек не в моих правилах.

Чарли понимающе кивнула, неловко возвращая сигарету в пачку, изрядно помяв ее.

– Давай лучше поговорим о тебе. Кто такой Фаррелл …, ну вот, я даже не знаю твоей фамилии! Как стыдно!

Парень легко рассмеялся и полностью расслабился, чуть отклоняясь на спинку сидения.

– Что ж. Фаррелл Донован, 22 года, в лагере я живу с 13 лет, т.е уже ооочень давно. Мы переехали с родителями в Баннак, когда мне было 10. Все чаще, на остановках и в магазинах я видел призывные листы и буклеты нашего лагеря. Как и все мальчишки того возраста, я любил читать комиксы про супергероев, которые беспощадно рубят монстров направо и налево, по ночам, под одеялом, смотрел ужастики и думал, что тоже могу так. Собственно, через 3 года, мы обговорили эту идею с родителями, и вот я здесь. Раз в неделю я навещаю своих стариков в самом городе. Стоит ли говорить, что наивные мальчишеские мысли завели меня в обратную сторону от детских фантазий? Я и представить не мог, чем здесь на самом деле придется заниматься, однако, все сложилось удачно для меня.

– Они вот так просто отпустили тебя??

– Ооо, конечно же, нет! Мама все глаза выплакала, как только не угрожала она нам с отцом, но я был непреклонен. Отец поначалу просто молчал, а через пару дней переваривания моей просьбы учиться в лагере дал согласие.

Лицо Фаррелла выражало мягкость и тепло, когда он говорил о своих родителях, что заставило Чарли почувствовать себя неловко.