Ирина Нестерова - Дети Свободы. Евангелие XXI века

То ли избыток информации в тот вечер, то ли большое количество спиртного, но мои мысли перемешались, как в бетономешалке, и я был совсем не готов проявлять свои чары.

Приближаясь ко мне, длинноногие красавицы улыбались так, будто бы увидели звезду телеэкрана.

– Он красавчик, – шепнула Вивьен, но я все равно это услышал.

– О, привет! Где это вы пропадали? – подыграл я.

Не сказать, чтобы я лицемерил, просто много разных мыслей танцевали в моей голове.

– Познакомься, это Джой.

Представив хорошо сложенную девушку, Вивьен покрутила ее вокруг оси. Русые волосы струились ручьем, источая аромат фрезии. А на овальном личике проступил румянец.

– Очень приятно, – ответил я, поцеловав ей руку. – Корниэль.

Услышав мое имя, девушка выдернула свою руку и отшатнулась. Застыв на месте, я не мог понять такой реакции.

– Прости, – замешкалась Джой, не отрывая от меня испуганный взгляд, ее тонкий голос дрожал, – мне нужно идти, – отрезала она и скрылась в толпе.

Вивьен была также растеряна, как и я, и лишь пожала плечами.

– Сегодня явно не твой день.

– По всей видимости, – пробормотал я, сморщив брови. – Странная реакция на имя.

– О, у тебя прекрасное имя! – из-за спины донесся развязный голос Ганса, и Вивьен расцвела на глазах. – А это тебе, – протянув ей бокал шампанского, Ганс повернулся ко мне.

– Спасибо, друг, – иронично ответил я, пожимая ему руку.

– А тебе, Корниэль, – эль, – вручив мне стакан с напитком, Ганс расхохотался и стиснул кулак от гордости. – Весь вечер хотел это сказать!

– Очень смешно. Шутник от Бога.

– Все именно так и было, – отразил атаку Ганс.

– Ты уже познакомил его с Блейком? – замурчала девушка, прильнув к его груди.

– А должен? – воодушевился я и расслабив бабочку на шее, подготовился к новой волне.

– Ну, во-первых, он твой Наставник, – начал Ганс, усаживая спутницу к себе на колени.

Красный бархатный диван в партере, который находился, так сказать, «на верхней палубе», а не, как принято в театре, внизу, подходил больше для страстных парочек, нежели для двух опьяневших громил. Хоть Ганс и смахивал на доходягу, ростом он был выше меня. Ну а я выделялся своими природными формами.

– Мой Ангел-Хранитель? – поспешил спросить я.

– Размечтался! – криво улыбнулся Ганс. – Наставник – это Иерарх. Он поможет тебе освоиться здесь, пока ты не перейдешь на следующий уровень. Кстати, ты уже слышал о Лунном озере?

Его глаза засверкали яркими огоньками. Это происходило в прямом смысле слова. Голубая субстанция заискрилась в его зрачках, и, увидев это, Вивьен стукнула приятеля по плечу.

– Это что сейчас было? – насторожился я, сделав шаг назад, чем вызвал смех обоих.

– Глупенький, – начала Вивьен, разглаживая юбку рукой. – Ты тоже так сможешь, просто еще не умеешь.

– Концентрация энергии, – уточнил Ганс.

– Возбуждение, – поправила его девушка, и они обменялись многозначительными взглядами.

Прочитав на моем лице «легкое» недовольство, Ганс приподнял Вивьен и, шепнув ей что-то на ухо, чмокнул в шею. Девушка удалилась, театрально прощаясь рукой.

– Спасибо, – я был краток.

– Да ты женоненавистник! – засмеялся Ганс.

– Брось, ты знать меня не знаешь, – буркнул я, задетый за живое. Женщинам я и вправду не доверял.

– Думаю, мы это исправим, – ответил Ганс, оставаясь дружелюбным.

– Ты что-то говорил о каком-то озере и уровнях… – вернувшись к теме, я отложил воспоминания в сторону.

– Лунное озеро. Бывал там?

– Нет, – растерянно ответил я. Мои мысли застряли где-то между «перейдешь» и «уровень». – А сколько их всего?

– Озер? – замешкался Ганс. – Эм-м… такое – одно.

– Да нет же, уровней.

– Ну понятно, почему твой Наставник Блейк, а не Лео. Хотя я делал ставки на него, – закатив глаза, Ганс осушил мой бокал. – Я схожу еще раз, – опередив меня, он сжал губы.

– Ты сейчас о Леонардо да Винчи?

– А ты еще один его поклонник?

– Да он гений из всех гениев! Одна «Джоконда» чего стоит!

– Согласен, – ответил Ганс, опустив глаза. – «В некоторых предметах живут наши самые сильные чувства… Порой они так высоки, что не могут лишь в нас уместиться».

Между бровей вырисовалась небольшая складка. Он пытался вспомнить, с чего мы начали.

– Ты говорил о Блейке… потом об озере… – начал перебирать я.

– Ах, да! – слегка коснувшись лба, Ганс щелкнул пальцами.

Он делал так всякий раз, когда в голову приходила нужная мысль.

– Еще с ранних лет Уила посещали видения. Ему было четыре, когда это случилось впервые.

– Это такой контакт? – вслушивался я.

Оркестр снова начал играть, а гости возвращались с веранды.

– Найдем другое место, – предложил Ганс, поднявшись с дивана.

Мы спустились из партера и направились к заднему двору. Пробравшись сквозь толпу, оказались на улице.

– Некоторые знания заведомо сохраняются в Мироздании, – продолжал Ганс, усаживаясь на железную клетчатую ограду, – так как однажды людям придется «поддержать Небеса на Земле».

– Ты пестр на красивые высказывания.

– Это мой конек, – стрельнул Ганс, криво улыбаясь. – Блейк не просто так занимает высокое место в иерархии. Он был избран для этого, впрочем, как и ты.

– Я? – копошась в собственных волосах, я потирал затылок. Свежий воздух помогал протрезветь.

– А ты думал, ты сюда джаз пришел слушать? – хмыкнул Ганс. – Мы – войско, Корниэль, а уже потом – бессмертные почитатели Свободы. Кстати, чуть не забыл, – Ганс опустил руку в карман и достал оттуда круглую монету.

– Что это?

– Ты не знаешь историю «военных монет»? – искренне удивился Ганс. – Да ла-адно! – протянул он.

– Серьезно, впервые слышу.

– Где бы ты ни оказался, если тебе нужна будет помощь там, где ты не можешь показать себя – достань монету: ангелы сразу же поймут, что ты свой.

Уставившись на предмет, я застыл.

– Ты возьмешь ее или мне и дальше выглядеть так, будто я клянчу у тебя милостыню?

Я забрал монету, и мы засмеялись. На этот раз без сарказма. Это было чем-то очень личным. Неоспоримым знаком новой дружбы. Тронутый таким жестом, я не знал, что и говорить.

Мои друзья давным-давно ушли из жизни, и я даже не надеялся встретить их здесь. А теперь у меня был друг, да еще и такой сорванец.

– Спасибо. Я не подведу.

Как говорится, краткость – сестра таланта, да и воинам не пристало сопли разводить. Сказано – сделано, вот и все.

Ганс был первым ангелом, кто вызвал родственный отклик в моей душе, поэтому я даже не хотел сомневаться в его словах. Как и все жители – будь то Мироздания или Межмирия – чаще всего мы – одиночки. А знание того, что где-то существует тот, с кем у тебя есть взаимопонимание, способно превратить скитальческую жизнь в рай.