Константин Максимов - Игра знамёнами. Часть вторая: «Крамола небесная»

Но ведь так бывает только…

Это всего лишь сон! – понял юноша с облегчением.

Так вот, где он слышал раньше слова про стихию, которая сметёт! В других своих снах. Один – в Буковых холмах, когда самовольно покинул Менск, другой – на берегу Десновой, перед тем как они с Пустельгой захватили в полон Яруна.

И как это часто бывает перед пробуждением, юноша тут же начал вспоминать последнее, что сохранилось в его памяти.

Они пришли к Можаю на почестен пир…

Олег много пить не собирался, твёрдо решив сохранить трезвый рассудок и здравую память для серьёзного разговора с хозяином терема.

Но когда его телохранители – Десница с Шуйцей, вкатили в светлицу два бочонка со знаменитыми клеймами – малиновой ягодой и медвежьей лапой, а потом вышибли у них днища и всю залу заполнил волшебный духмяный аромат. Обоняние юноши различило тогда гвоздику, коляндру, анис. Причём каждую из приправ явно сыпанули щедрой жменей.

Но ярче всего пахла душица.

И откуда, интересно, у лесных дикарей подобные богатства? – мелькнула тогда мысль. – В их то чащобах, небось, эдакое не растёт?

Но она тут же улетучилась, стоило Можаю зачерпнуть ковшом золотистого напитка и протянуть его княжичу.

Сглотнув мгновенно набежавшую слюну, Олег принял сосуд и в осушил его в несколько жадных глотков.

Последнее, что он помнил, это как ковш передавали дальше по кругу его дружинникам, и они, следом за своим предводителем, с удовольствием к нему прикладывались.

Вот, вроде бы и всё.

Ну, потом кажется его ещё раздевали какие-то руки.

Это что выходит – он уснул во время пира?

Вот ведь позорище!

Сознание княжича начало постепенно светлеть. По всему выходило – он вот-вот должен был проснуться.

Вот сейчас… сейчас…

Олег с облегчением разлепил веки.

И тут же снова их зажмурил.

Ему показалось, что он увидел продолжение всё того же сна, на жутком капище с беролюдами.

Княжич потянулся было протереть глаза руками, но оказалось, что он всё ещё не может ими пошевелить.

А потом, снова разлепив вежды, понял, что не ошибся.

Сурово! Очень сурово!

Сон оказался пророческим. Юноша и вправду был привязан к столбу посреди всё того же до боли знакомого капища.

Правда, с прошлого раза здесь прибрались – на земле не было видно ни кусков человеческих тел, ни куч окаменевшего дерьма, ни мух, ни стаи обожравшихся ворон. Даже запах, к великому облегчению, успел выветриться. Только убитый грунт и столбы.

Последние, как и во сне, не пустовали. Правда, привязаны к ним были не беролюды, а его собственные дружинники. И Шебарша, и Рада, и Кремень с Огурой, и Жадоок, и все прочие! Даже Безымянка здесь! Все как один голые. Как раз столбов хватило – словно для них готовили!

Только отроков нет.

Рассветное светило играло на их коже розовыми бликами. Все они сейчас, похоже, пребывали в таком же полусонном состоянии, что и княжич.

В голове юноши подобно молнии сверкнуло озарение.

Душица! Мёд ведь пах душицей! Их опоили!!!

Вот теперь всё окончательно встало на свои места. И, похоже, пришло время расплачиваться за собственные ошибки и недальновидность.

Это что же выходит – их сейчас собрались принести в жертву? Только кому? – беров то они в прошлый раз вроде как всех перебили.

Когда со стены долетел знакомый голос, Олег уже был к этому готов и ничуть не удивился.

– Ну что, глупый отрок, понял, что не стоит поднимать руку на чужих богов?! Теперь-то ты, надеюсь, догадался, ЧЬЁ это капище?!

Юноша завертел головой, пытаясь разглядеть говорящего.

Ага, вот он – стоит чуть в стороне – едва различимый в набирающем яркость свете утреннего светила. Как всегда, подпираемый с двух сторон своими неизменными ближниками – Десницей и Шуйцей.

Интересно – спать он тоже с ними вместе ложиться?

– Кара постигнет всех, кто рискнёт замахнуться на святое! – продолжал вещать Можай – Ибо гласит древняя мудрость – какой мерой судите, такой же сами судимы будете!

Олег ещё довольно плохо соображал, но даже сейчас ему была очевидна однобокость такого суждения.

Но вступать в спор было не место и не время. Надо было срочно заставить его передумать. Умирать так глупо – не успев совершить ещё и десятой части задуманного, очень не хотелось.

Пообещать что-нибудь? Но что?

И тут горло, до этого как будто сжатое невидимыми тисками, наконец раскрылось.

– А ты не боишься, князь, что сюда придёт мой отец с войском, и от твоего народа останется только воспоминание?!

Да – припугнуть, это, пожалуй, лучше всего! Чтобы не творилось сейчас в голове этого мужа, он ведь, прежде всего – правитель, а значит, должен думать о будущем своего племени.

Но смутить того оказалось не так-то просто. Можай даже злобно расхохотался.

– Твой отец ничего не узнает, Святославич! – крикнул он. – Твой отряд просто пропал в лесу! Утонул в болоте! Лешие с навьими загрызли! Все, кого он спросит, подтвердят!

В его речах сквозило неприкрытое торжество.

– Да и не до тебя ему будет. Я знаю, что твориться сейчас в правдивых землях. Грядёт большая война. Так что князю Черноградскому будет чем заняться. Зато ты, княжич – с преизлихом отплатишь все за грехи. И свои собственные, и твоего отца! Зато смерть твоя положит начало новому рассвету великой голяди!

Какой ещё рассвет? О чём это он? Мечтает снова возродить ту древнюю державу, о которой так много ему рассказывал?

Может быть, стоит попробовать ему что-нибудь пообещать?

– А что если отец отдаст тебе в вотчину земли между Шаней и Лужей?! И тогда у твоей великой голяди будет куда больше земли!

Перед мысленным взором юноши всплыло начертание этих мест, виденное им в Дебрянске, у Остея. Названные реки вроде бы текли как раз по границам владений голяди.

Но этот посул вызвал только новый взрыв мерзкого хохота.

– Твой отец мне скоро будет не указ! – насмешливо ответил Можай – Он он мне уже не указ! И держава моя будет куда больше, чем ты даже можешь себе представить! Может быть, в неё войдёт и твой Черноград!

Эк его занесло! Интересно, на что он рассчитывает? На то, что все святославовы дружинники вдруг возьмут, да одновременно умрут? Например, от смеха, когда узнают про планы этого князька?

Уж не собирается ли он половить рыбку в мутной воде, когда грянет новая схватка за Полуночь? Вполне на то похоже.

– А что если… – снова начал было Олег.

– Не унижайся перед ним, княжич! – неожиданно подал голос Шебарша. – Нет смысла! Нас он всё одно не помилует! И правильно! А то бы я сразу добрался о его горла!

Вот ведь неунывака! Не успел в себя прийти, а уж задирается.

– Своё горло побереги, воевода! – тут же отпарировал Можай. – Оно тебе ещё пригодиться – кровавые меды хлебать! На своём последнем пиру!