Александр Черенов - ЗАГОВОР ПРОТИВ ЗАГОВОРА: ГКЧП-3. КНИГА ПЕРВАЯ

– Мы готовим запасы… хм… материалов и продовольствия на двадцать тысяч человек, Борис Николаевич.

– Двадцать тысяч?!

Реакция Ельцина на этот раз не ограничилась хмарью – и лицо его перекосило негодованием.

– На восьмимиллионную Москву – двадцать тысяч?!

– А, по-моему – верный расчёт, Борис Николаевич, – отважно крутанул ус вице-президент Руцкой. – Свидетельствует о серьёзной подготовке именно к работе, а не к «забрасыванию шапками». Вы же знаете, Борис Николаевич, что, согласно данным социологов, политически активный элемент составляет менее одного процента от общей численности населения.

Ельцин наморщил лоб и беззвучно зашлёпал губами: явно переводил проценты в души. Наконец, он в очередной раз недовольно поморщился.

– Один процент от восьми миллионов – это восемьдесят тысяч! А у вас даже этой цифры не набирается!

– Остальные присоединятся по дороге, Борис Николаевич, – усмехнулся Хасбулатов. – Так сказать, объединятся вокруг ядра в двадцать тысяч. Да больше и не понадобится, Борис Николаевич: двадцать тысяч глоток, двадцать тысяч пар рук! Да этим количеством можно повергнуть в смятение любое войско! Вопрос – в другом…

Хасбулатов развернул озабоченное лицо к генералу.

– Константин Иванович, двадцать тысяч – это расчётное число или «живые» люди?

– И то, и другое, Руслан Имранович, – обрадовался поддержке Кобец: понял, что неспроста Хасбулатов повернул разговор лицом к конкретике. – Во-первых, двадцать тысяч – это то количество, что требуется для эффективной обороны… имитации обороны Белого дома. Во-вторых, на эти двадцать тысяч уже выдана разнарядка.

– Кому? – оживился Ельцин.

– В вузы, в старшие классы средних школ и на предприятия, где на президентских выборах Вам, Борис Николаевич, удалось собрать максимальное число голосов.

– То есть, студенты, старшеклассники и рабочие?

Ельцин неопределённо покривил лицом – но такая, вполне миролюбивая, реакция уже не могла смутить Кобеца.

– И служащие тоже, Борис Николаевич. Разнарядка по количеству голов – на каждую школу, на каждый вуз, на каждое предприятие. Ответственные за сбор «возмущённого народа» и доставку его «к месту боёв» назначены. Каждый из них имеет на руках уже пофамильные списки «бойцов народного ополчения». Каждый также знает свой манёвр: где и что получить, куда, когда и с чем прибыть. И «каждый» – это не только ответственный: просто «каждый».

– Это хорошо.

Впервые лицо Ельцина растянуло довольной улыбкой «производственного характера»: основательность подготовки явно пришлась ему по душе.

– Ну, а «наши»… как это… «определенные», что ли?

– «Наши по определению», Борис Николаевич, – с максимально приятной – и неизменно раболепной – улыбкой пришёл на помощь Бурбулис.

– Да: «наши по определению»! Они – что?

Бурбулис глазами тут же переключил вопрос на генерала: «каждому – своё». Воспользовавшись «недолговечной снисходительностью» вождя, Кобец и сам улыбнулся.

– «Демократический элемент», Борис Николаевич: завсегдатаи митингов, трибун и «концертов в поддержку» – предупреждены о возможном развитии событий. В общих чертах, конечно. Все они заверили Вас… через нас: меня и моих людей – в готовности прибыть на баррикады по первому же зову. Это я им всем обещал – я имею в виду «первый зов».

Все рассмеялись – и даже Ельцин не остался в стороне от процесса, оставшись «вместе с народом» и даже «разделив его судьбу».

– Ну, хорошо.

Борис Николаевич подключился к веселью последним – но закончил первым: по должности положено.

– А что – с войсками?

«Вопрос в сторону» означал, что начальство приняло «спущенную» информацию к сведению – и «сидячий» Кобец получил возможность «ослабить ногу в колене».

– Генералы Лисовский и Зарембо постоянно находятся на связи с войсками, Борис Николаевич. Это исключает даже малейшую вероятность неконтролируемого развития событий.

С минуту Ельцин сидел с угрюмой физиономией, словно не было только что вспышки беззаботного веселья. Брезгливо-высокомерное сомнение разминало массив его рыхлой, деформированной временем и алкоголем физиономии, во всех направлениях.

– Ладно.

Приговор вопросу был вынесен звучным шлепком здоровенной ладони по столу.

– Принимается – в качестве вводного курса. Запомни, Костя: вся военная составляющая – на тебе! Мы заслушаем тебя ещё раз, когда планы ГКЧП окончательно прояснятся. Готовься сам – и готовь наше войско.

– Слушаюсь, Борис Николаевич.

Кобец ещё складывал бумажки в папку – а Ельцин уже «перешёл» к Бурбулису.

– Гена, ты зондировал украинцев насчёт СНГ?

Бурбулис мгновенно «очнулся от грёз», навеянных хозяйскими наставлениями «чужому дяде»: всегда приятно, когда – не тебе. А теперь «пришли за ним» – и уже ему нужно было сочетать неподдельную дрожь с квалифицированным докладом.

– И Кравчук, и люди из его окружения – в полном восторге от идеи, Борис Николаевич.

– «В полном восторге», говоришь…

Правая щека Ельцина съехала набок: хозяин обдумывал реакцию. Наконец, щека медленно вернулась на место.

– Но ты предупредил их о том, что «задаром и прыщ не вскочит»?

Лицо Бурбулиса – нерусское и по форме, и по содержанию – растянула совсем, уж, «западная» улыбка.

– Предупредил, Борис Николаевич. Правда, не в таких выражениях.

– И?

– Кравчук сказал, что Украина готова оплатить свою независимость.

– В какой сумме? – ещё дальше поехал щекой Ельцин.

Бурбулис осторожно пожал плечами.

– Ну, вообще-то, руководствуясь Вашими указаниями, Борис Николаевич, я намекнул ему… кое на что…

– На что именно?

– Черноморский флот и Крым.

– А он?

Бурбулис ещё раз задействовал плечо – теперь уже под маску искреннего недоумения.

– Вы не поверите, Борис Николаевич, но он на удивление легко… даже легкомысленно воспринял этот намёк.

– Не волнуйся: поверю. Что он сказал?

– Сказал: «Не проблема. Украина готова заплатить и б`ольшую цену».

– Спасибо, Гена.

Ельцин «погладил» зардевшегося Бурбулиса благодарным взглядом.

– Ну, что ж: примем к сведению. Авось, и пригодится на будущих торгах…

Лицо Бориса Николаевича тут же отказалось от благодушия. Им обоим – и Ельцину, и его лицу – даже притворяться не пришлось: оба всегда были искренни в своей непосредственности, череде настроений и «скорострельности».

– Но сейчас наша первостепенная задача: похерить Союз. А для этого, кровь из носу, нужно сделать так, чтобы вся «девятка» подписала горбачёвский проект. Отсюда – вывод: пока Горбачёв нужен нам, мы его не трогаем… коленом под зад…

Ельцин выдержал паузу – и жёстко закончил:

– … Это – впереди…