Станислав Радкевич - мечтатель_солдат_бунтарь. Головоломка

– Олег Палыч Вятр. – Окоемов былинно повел дланью на вошедшего. – Руководитель компании «Третья миля».

– Доброжилов. – Лешак, не вставая из-за стола, двинул вошедшему жаркую пятерню.

– Очень рад. – Олег словно из печки руку выдернул. « Жжот , – подумал. – Клиент, што ль?»

– Инесса Петровна Ионина, – отрекомендовалась дама. – Финансовый директор холдинга «Точка Овна».

– Оч приятно.

– Мы тут долго обсуждали, но к общему мнению не пришли, – не отходя от кассы, стелила Инесса. – Какое, если не секрет, происхождение вашей фамилии, Олег Палыч?

– Никакого секрета, все оч просто. – Олег будто смахнул паутину тайны с голой головы. – Вятр по-польски «ветер», я на треть поляк.

– Оч-ч-чень удивительно! – восхитилась Инесса. – А вот Николае Гавриилович, – она кивнула на киллера, – говорит, что вы еврей.

– Скорее русский. Плюс, наверное, монгол. Темная в целом история. Как и со всеми «русскими».

Лешак одобрительно хрюкнул.

– А почему это, – продолжала женщина-инспектор, – ваша компания называется «Третья миля»?

– «Миля» от «миллениум», «тысячелетие», – привычно пояснил Олег. – Люди ж за прошлое не голосуют, всегда – за будущее.

В гостиную по стеночке вкрался Костян.

– Еще партейку? – споро перехватил его Нико.

– Тю-ю-ю…

Бильярдисты отправились.

– В общих чертах я уже обрисовал Олегу Палычу, штó мы хотим ему предлóжить, – вступил Окоемов. – И какие у нас вопросы по его компании…

– Какие еще вопросы? – встрепенулась Инесса.

– Я имею в виду – по Ющенко.

– Да какие там вопросы, Григорий Петрович?

«…Ну вот, схватились – Илья Муромец с рыбой-иглой. То-то я не въехал, какой по рангу Окоемов – второй или третий. Они вон с Иониной сто лет на „Точке“, а до сих пор не разобрались…»

– А сколько же, Олег Палыч, – задала, видимо, основной свой вопрос Инесса, – могут стоить услуги… фирмы вашей?

– Это зависит от обстоятельств: от уровня выборов, от числа наших консультантов в штабе…

– Я понимаю, но все же – порядок цифр.

– Чтобы выиграть… средние выборы… – Олег со значением почесал голый череп, – надо – в долларах – примерно столько, сколько избирателей на округе.

– Понимаю… – Глаза Инессы остекленели: пошел устный счет.

– Однако, – продолжал Олег, – тут могут всплыть разные… обстоятельства.

– Это какие жа? – тут же запанибратничал Окоемов. – Ну што ты стремаешься, Олег Палыч?

– Админресурс. Если власть за нас, затраты будут меньше. А если против, больше. В разы…

– Понимаю, – строго согласилась Ионина.

«…Да кого они навострились выбирать-то? Председателя земного шара? „Точка Овна“, конечно, структура будьте-нате – считай, половина добычи золота в России. Но в мировом масштабе ребята не спляшут. Пупок развяжется…»

– Што жа, скрывать нам нечего, – развел руками Окоемов. – Мы хотим идти на выборы президента России.

– Хорошая тема, – машинально проговорил Вятр. – А кто кандидат?

Ему не ответили. Трое мужчин и одна женщина лишь посмотрели друг на друга. И лешак осклабился вполклыка.

Весна сбивала Сашу. Отвлекала смешками Кропоткинской, залетавшими через форточки «читалки». Вкручивалась в мозг штопором девчоночьей талии за соседним столом.

Серебряный век – тема диплома – будто в прятки играл с Сашей. Чтобы догнать «цивилизацию», Россия искала новые ценности, а получила фейерверк миражей. Герой «золотой» литературы – допустим, Болконский Толстого – еще игрушка истории. А пар и электричество создали иллюзию, что человек и сам может поиграть в исторические кубики: сложить или рассыпать…

«Золото» смешивалось с «серебром». Лев Толстой, ветеран Севастополя (казавшийся в то же время ветераном Бородина), еще был жив, а братья Люмьеры уже изобрели кинематограф: «Приход поезда», «Политый поливальщик». Всплыли документальные кадры с Толстым: бородатый старичок, суетливо раскачиваясь, искательно заглядывает в камеру. Наверное, ждал оттуда мессию. А дождался придурка-поливальщика…

Надо будет прямо сказать на защите: Серебряный век придумали филологи и критики (вариант: фарисеи и книжники). В реальности «серебра» не было.

А вот бунинская «живая жизнь» – была. И есть!

Как есть девчонка у окна. И тусклое золотистое сияние вокруг черной девчоночьей гривы – невозможный в природе шмелиный рой. И томление ее тела, то так, то эдак гнущегося под тяжестью жужжащего сожительства…

Из неоткуда выпал слегка растрепанный от преддипломных усилий Вятр. Бросил рассеянный взгляд на увенчанную роем. Обратился к филологу:

– Очнитесь, Александр!

Дошкольное еще Сашино ощущение: «Олег все распутает за меня», – в очередной раз сбывалось. «Вот сейчас, очертенев от своей РСДРП (б) 2 2 Аббревиатура: Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) – подпольная террористическая секта, переросшая позднее в правящую Российскую коммунистическую партию большевиков, а затем – в многомиллионную Коммунистическую партию Советского Союза. Просуществовала с 1898 до 1991 года, когда распалась и была запрещена. , он…»

– А не пожрать ли нам? – поинтересовался Вятр.

«А я…»

– Как грубо, поручик…

Саша с надеждой посмотрел на королеву шмелей, но та все неотрывно перекатывала что-то из книжки в тетрадку.

– Не желаете ли в эдаком случае отобедать? – исправился Вятр.

– Извольте-с.

Институтская столовка предлагала на первое тюремную баланду, а на второе – до белизны вываренные сосиски.

– Вот плоды трудов твоей РСДРП (б), – не замедлил съязвить Саша.

– И прямое следствие твоего Серебряного века, – рефлекторно парировал Вятр.

Кропоткинская площадь сверкала спинами мостовых. Из кратера бассейна «Москва» зеленоватыми спиралями восходили к весеннему небу столицы хлорные испарения. Голодные студенты перебежали Волхонку на красный, но мордатый гаишник, торчавший в «стакане» на углу, проигнорировал вольнодумство.

– И куды это милиция-то смотрит?! – по-бабьи прогнусавил Олег под «стаканом».

…В чебуречной чавкали чебуреками, брякала алюминиевая вилка, прихлебывали с присвистом чай из веника. Саша вновь вспомнил про дипломный текст.

– Что-то у меня не сходится… Почитаешь «зубров» – Брюсова там, Гершензона, – и Серебряный век – вот он. – Он задумчиво воткнул липкую вилку в гражданскую чебуречину. – А прислушаешься, чтó внутри тебя, – оттуда ничего. Нету там никакого Серебряного века…

Он рассеянно смотрел, как из чебурека, заколотого вилкой, сочится ржавая кровь.

– «Зубры» вот пишут, ключевая «серебряная» идея – личность в центре всего. Но разве не додумались до этого раньше – допустим, Достоевский еще? Разве не параллелились с модернистами те же «знаньевцы», Бунин?.. Вот выйду на защиту и скажу: Серебряный век – миф!