Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга первая. Солдаты другой страны

Примерно через полгода Лёша почувствовал себя свободнее. Напряжение начало спадать, он приобрел некоторую уверенность в себе и начал осматриваться по сторонам. Окружающий мир не радовал. Из каждого утюга раздавались пространные речи Геббельса, слушать которые было тошно, а не слушать – опасно. Особенно опасно было не слушать редкие выступления Гитлера и не принимать активного участия в их обсуждении на политзанятиях, которые проводились регулярно. Муштра раздражала. Щёлкать каблуками и выбрасывать руку в приветствии научился, но постоянная строевая подготовка приводила его, как и раньше, в уныние. Шаг в германской армии оказался другой, приходилось высоко тянуть ногу.

Здесь Лёша попал в почётный караул, когда в Штеттин приехал Гиммлер. Мало этого, он угодил вместе с рейхсфюрером в кадры кинохроники Die Deutsche Wohenschau 1 1 Немецкая новостная кинопрограмма в период правления нацистов в германии (нем.) , где диктор говорил об истинных арийских солдатах, выполняющих свой долг перед великой Германией, а оператор показывал его, стоящего в почётном карауле в качестве наглядного примера. Фильм крутили после этого месяца два, и Лёше это показалось даже забавным. Но это имело и другие последствия – сослуживцы стали относиться к нему более дружелюбно.

Душа требовала, чтобы его тело расслабилось. И два немецких солдата – стройный блондин и высокий и худой очкарик отправились в увольнительную за приключениями в город. Друг Пауль не был Казановой, это Лёша понял сразу. Но дело в том, что Пауль был ещё и девственником и совершенно не умел ни знакомиться, ни общаться с девушками, однако очень сильно хотел стать мужчиной. Хуже того, Пауль не умел пить, а потому первое же знакомство с местными красавицами закончилось для друзей комендатурой и гауптвахтой.

Лёша понял, что оставшийся срок службы в Германии будет безалкогольным. Но очень хотелось приключений на любовном поприще. У него просто зудело: и когда они сидели на гауптвахте, и когда вышли, и чем дальше, тем сильнее. Тем более он всё же хотел помочь Паулю осуществить его мечту – стать мужчиной. Они разработали грандиозный план стоимостью в двести рейхсмарок, которые сумели накопить. Деньги потратили на подарки девушкам и организационные расходы. В следующую увольнительную гуляли с девушками по городу до полуночи, а потом остаток ночи провели у них. Силы и средства потратили не напрасно – Лёша своего добился, и Пауль остался очень доволен, так что потом обсуждал с ним это любовное приключение до конца службы.

А служба тянулась бесконечно долго. Год показался ему десятилетием. Он ощущал, как часы прилипают к минутам, минуты – к секундам и каждое мгновение растекается в огромный, необъятный и вязкий океан времени. Как назло, перед самым окончанием этапа объявили учения с техникой и боевыми стрельбами. Эта неделя учений унесла все его силы, а унтер-вахтмейстер Шульц высушил ему все мозги. Лёша проклинал тот день и час, когда подписался под контрактом.

Следующую стажировку Лёша проходил в армии США морским пехотинцем, рядовым 1-го класса Алексом Иглом. Попал в горячую точку, а точнее, в самую жаркую точку планеты – Аравийскую пустыню, где коалиционные силы во главе с США проводили показательную порку иракскому лидеру Саддаму Хусейну за плохое международное поведение. Лёше довелось стать участником боевых действий операции «Буря в пустыне». Это была первая в истории человечества сетецентрическая война, Лёша приобрёл на ней бесценный опыт, который в дальнейшем очень пригодился. Случались небольшие перестрелки с иракской Национальной гвардией, но это мелочи, всё как-то обошлось. Единственной неприятностью, которая ему запомнилась на этом этапе, стала ракета «воздух-земля», выпущенная самолётом F-16 ошибочно по своим, но Лёху только контузило, и после недели лечения его выписали и наградили медалью ВМФ и Корпуса морской пехоты. За что именно, он так и не понял, видимо, в качестве возмещения вреда здоровью.

Случай был торжественный: над головами гордо реял звёздно-полосатый флаг, а награды вручал лично командир Корпуса морской пехоты седовласый генерал Джеймс Конвей. Он вручил Лёше медаль, пожал руку и немного небрежно отдал честь. Это стало первой в жизни наградой, и несмотря на то что она американская, его всё же распирала гордость за себя. В этот момент Лёша почувствовал себя настоящим мужчиной.

Служить в морской пехоте ему очень даже понравилось. Физподготовка, на которой американцы помешаны, не стала для него проблемой, а строгая дисциплина, про которую он смотрел фильмы ещё в студенческие годы, оказалась просто ерундой по сравнению с дисциплиной в вермахте. Тут никто не следил за Лёшиными привычками, и никому в голову не приходило сравнивать его внешность с каким-либо эталоном. Здесь было сборище всех наций и народов мира. Никто не замечал его лёгкого акцента, который так и не смогли победить преподаватели, как ни старались. Если он делал свою работу, как любят говорить американцы, и не нарушал правил, то всем было совершенно безразлично – откуда он, какой и какие у него дефекты речи.

Лёша подружился со всеми морпехами из своего подразделения. Ребята оказались весёлые и, узнав, что он играет на гитаре, откуда-то достали инструмент. После завершения операции их перебросили на базу в Калифорнию, где Лёша спокойно дослужил свой срок. Когда уезжал, ему устроили прощальную вечеринку: всю ночь стояли на ушах и веселились, как дети. Расставались очень трогательно, как с родным. Ему даже не хотелось уезжать, но этап был завершён.

Жизнь непредсказуема, но для Лёши после подписания злополучного контракта жизнь стала фантастически непредсказуема. Прямо из Калифорнии он вновь попал в Москву на углублённые курсы французского языка. Как ему объяснило руководство – по причине отсутствия для него места в итальянской армии и наличии места во французском Иностранном легионе. Эта передышка показалась Лёше неплохим поводом для возобновления амурных делишек. Он взбодрился и начал наверстывать упущенное на любовном фронте. Четвёртый иностранный шёл неплохо. Через год он сдал экзамен и телепортировался на последнюю третью стажировку.

Если на земле и есть рай, то именно туда Лёша попал на службу. А служил он на Корсике в городе Кальви командиром минометно-артиллерийский роты 2-го парашютно-десантного полка французского Иностранного легиона в звании капитана. Как руководство проекта его туда устроило, он так и не понял, да это было и не важно. Радости Лёши не было предела. Во-первых, наконец-то он командовал сам. Во-вторых, у него появилось личное время. И в-третьих, форма офицера французского Иностранного легиона так элегантно сидела на нём, так живописно контрастировала с его внешностью, а его низкий голос с прононсом, который ему трудно давался на курсах, но которым Лёша всё же овладел, создавал такую брутальность, что все корсиканские красавицы были сражены наповал. Личная жизнь наладилась. Лёшина коллекция пополнялась всё новыми и новыми экземплярами. Душа пела, и вместе с душой пел сам Лёша, в основном французский шансон под гитару, но без хрипотцы, а как-то мягко и таинственно.