Пётр Безруких - Контракт на два дня. Трилогия. Книга первая. Солдаты другой страны

– Alexis, je ne peux pas vivre sans toi, c’est insupportable quand tu n’es pas là, j’ai tellement peur de te perdre, 2 2 Алекси, я без тебя не могу, когда тебя нет, мне невыносимо, я так боюсь тебя потерять (фр.) – прошептала она.

У Лёши защемило сердце, он вдруг наконец-то понял, в каком положении они оказались. Через два месяца истекает срок службы, его вернут на центральную базу, и в этот мир он больше никогда не вернётся. Понятно, что Лёша знал об этом и раньше, но сначала его природный эгоизм мешал осознать всю серьёзность ситуации. Тем более что полковник отправил уже два рапорта командованию с просьбой продлить контракт с Алексеем, и поэтому он отмахнулся от этой проблемы, мысленно переложив её на отца Софи.

Алексей даже не задумывался о том, что его и полковника командование находится не просто в разных странах, а в разных мирах. И потом он был так ослеплён любовью, что просто загонял эту мысль в подсознание и не выпускал оттуда. Сейчас эта горькая правда вырвалась и разрывала его душу. Как он станет жить без Софи? Это будет просто невыносимо! В голове путались мысли, разум искал выход. Эх, если бы можно было позвонить своему отцу. Тот мог бы ему помочь. Как? Ну, его отец умел разруливать сложные ситуации. Например, договориться о расторжении этого ненавистного контракта, заплатив неустойку. Деньги у отца были… Подождите, неустойка в контракте не предусмотрена! А какая она могла быть? Тут у Лёши перехватило дыхание. Даже если бы неустойка и была, то такой суммы в Нижнем Новгороде никто вообще в жизни не видел. Лёша понял, что влип. Его мир рушился, и что-то с этим поделать он был не в состоянии. Но он любил и вдруг впервые в жизни понял, что его мир – это вообще ничто по сравнению с её миром. И ему стало совсем плохо.

– Qu’est-ce qui ne va pas, Alexis 3 3 Что с тобой, Алекси? (фр.) ? – спросила она, как будто уловив его мысли и почувствовав его смятение.

– Tout va bien, Sophie, 4 4 Всё хорошо, Софи (фр.) – прошептал он пересохшими губами, отчего ответ получился каким-то неубедительным, и крепко прижал Софи к себе.

Она отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Y a-t-il quelque chose que tu ne me dis pas, Alexis 5 5 Ты мне что-то недоговариваешь Алекси? (фр.) ? – в её глазах блеснули искорки подозрительности.

– Pas maintenant, 6 6 Не сейчас (фр.) – уже уверенно пробасил Лёша. – Allons prendre le petit déjeuner, je dois aller au service 7 7 Пойдем завтракать, мне пора на службу (фр.) .

Служба в этот день не заладилась, как и все последующие дни. Он лихорадочно искал способы решения проблемы – и не находил. Он не мог остаться в этом мире, так же как и не мог даже поговорить с теми, от кого это зависело. Всё было просто и ужасно. В оговоренный момент времени Лёша исчезнет из этого мира без следа и окажется в другом мире на Центральной базе. Конечно, он должен находиться в нужное время в конкретной точке, чтобы не рассекретить миссию. Но знание об этом ничего в его судьбе не меняло, а только порождало чувство безысходности. Лёша впал в уныние. Это заметил даже полковник и позвонил в Марсель, но ему вежливо ответили, что капитан Алекси Арнетт должен прибыть в Марсель, и только после этого может быть рассмотрен вопрос о продлении с ним контракта. Из чего Лёша понял, что обратная связь с руководством операции всё же существовала – в Марселе сидел их агент и, вероятно, координировал прохождение стажировок участниками. Но это ничего, по сути дела, не меняло. Лёша не знал, кто этот агент, как его найти и если бы, о чудо, он его всё же нашёл, то что ему сказать в попытке убедить оставить Алексея тут навсегда. Да и вообще, возможно ли такое технически.

Решения не было. И хотя наличие проблемы понимали и Софи, и полковник Дюваль, они её воспринимали по-другому. Они не знали, что он не вернётся из Марселя никогда и это никак невозможно изменить. Сказать им об этом он не мог, да и не имело смысла. Лёша умирал изнутри. Он, как приговоренный перед смертью, пытался надышаться Софи, запомнить её образ, запах, голос, найти какие-то тонкие грани, которые раньше не замечал. Близость с ней превратилась в средство поддержания жизни в нём, а сам он обернулся вампиром, который с жадностью пожирал её чувства и эмоции. Всё свободное от службы время они проводили вместе, Лёша не мог оставить её ни на мгновение и чувствовал, что начинает терять разум.

Это был последний день службы. Завтра утром он должен будет вылететь в Марсель. Лёша сдал дела Патрику, построил роту и начал прощальную речь. Во рту пересохло, мысли путались, он говорил отрывочно, как бы очередями, с губ слетали вдруг ставшие незнакомыми слова. На чужом языке ему стало трудно передать свои чувства и эмоции. Боялся ошибиться, сказать как-то не по-французски. Наконец Лёше удалось справиться с собой, и он закончил говорить. Отпустил роту, пожав руки командирам. После чего покинул расположение полка, забрав свои вещи. До дома полковника добрался на попутке. Специально не поехал с полковником, потому что ему не хотелось ни с кем разговаривать.

Наступила последняя Лёшина ночь с Софи. Он выпил эту ночь одним глотком. Ни о чём не думал, а только наслаждался ею. Что будет дальше, его не интересовало – будет он жить или умрёт, жизнь без неё не имела смысла. И Софи, понимая его, не сказала ни слова. Это была ночь безмолвной любви. Уже под утро, когда светало, а они, уставшие, лежали, обнявшись, она тихо прошептала ему на ухо:

– Alexis, mon amour, on va avoir un bébé 8 8 Алекси, любимый, у нас будет ребёнок (фр.) .

Сознание Лёши пронзила страшная боль. до него дошло, что он теряет вообще всё – её, себя и весь мир. Его как будто парализовало. Он понял, что нужно сказать ей правду в нарушение всех инструкций, правил и запретов. Да какое они вообще теперь имели значение? Он медленно, подбирая слова, словно пробираясь через густой лес, начал говорить. Она слушала, глаза её стали мокрыми, из них хлынули слёзы. Софи обхватила его, прижалась к нему, как будто хотела защититься от этой горькой правды. То, что он русский, она поняла по-своему. Она подумала, что русские хотят забрать его у неё навсегда.

– Tu es à moi, tu es à moi 9 9 Ты мой, ты мой! (фр.) ! – кричала она в истерике. – Je ne vais pas te perdre 10 10 Я тебя не отдам! (фр.) !

У него на глаза тоже навернулись слёзы, но, сделав над собой неимоверное усилие, он попытался её утешить. Целовал и шептал:

– Chérie, je ne veux pas te quitter, c’est de ma faute 11 11 Любимая, я не хочу тебя оставлять, это я виноват во всём! (фр.) !

Прощание для них оказалось очень тяжёлым. Софи всё время рыдала, а у Лёши тоже из глаз катились слёзы, он не мог их сдержать и даже этого не стыдился. Зачем? Ведь для него всё было кончено, он чувствовал себя последним негодяем и подлецом. Сломал жизнь любимому человеку и не только. Софи сказала ему, что родит его ребёнка и малыш будет ей напоминанием о нём. Он никогда не увидит своего ребёнка и даже не узнает, кто это – дочь или сын. Лёше хотелось отойти за угол, достать пистолет и выстрелить себе в голову. Если бы не Софи, которая просто прилипла к нему и не отпускала ни на шаг, он бы так и сделал. Причём на полном серьёзе, как он вспоминал уже позже, настолько был в тот момент не в себе.