Марианна Алферова - Соперник Цезаря

Боль вновь сдавила сердце. Цицерон смотрел на неподвижный рдеющий огонек и ощущал, как растет с каждым вздохом, с каждым мигом липкая, тяжелая тоска и сознание невозвратной потери.

Но к чему горевать? Он уступил. Он согласился. Он будет отныне мягче ушной мочки.

Он так им и скажет: «Я мягче ушной мочки». Им понравится.

Проклятье! Но ведь так нельзя! Нельзя!

Стоит позавидовать беспринципным, их способности продаваться, их отсутствию совести. Но ведь совесть — это сознание. [120] В латинском языке слово conscientia означает одновременно и совесть, и сознание. Куда же деваться от сознания? Пусть нет Республики, нет сената, нет судов, нет достоинства, но сознание все-таки есть!

Во всем виноваты оптиматы: они его оттолкнули, глупые, крикливые, упрямые! Да, они виноваты, а не он! А больше всех виноват Гортензий, этот напыщенный болтун. Не помог в трудный момент.

Предатель Гортензий! Он хуже Клодия! Хуже всех… Хуже!

Цицерон макнул отточенную тростинку в чернила и принялся писать.

Писал он не Помпонию Аттику. Аттику он напишет потом. А сейчас — памфлет, дерзкий, язвительный памфлет на Гортензия. Пусть узнает, каково это — предавать Цицерона!

С обеда коллегии Клодий вернулся голодным. Немного вина, да и то разбавленного, ломоть хлеба, оливки, несколько копченых рыбешек — вот и вся закуска на «пиру». Подобные обеды — единственное средство борьбы с голодом. Клодий оплатил все расходы — цифра оказалась фантастической, — но вряд ли кто-то назовет его угощение щедрым. А Клодий, если хочет стать в будущем году эдилом, должен быть очень щедр.

Клодий проверил записи. Денег почти не осталось. И взять неоткуда.

— Зосим!

Вольноотпущенник, весь день проведший на ногах и теперь задремавший на скамье в таблине, вскинулся и протер глаза.

— В чем дело, доминус?

— Немедленно отправляйся к медникам и закажи слитки общим весом в две тысячи фунтов. Вели позолотить. Заказ сделай у двух или трех мастеров, и пусть держат это в тайне.

— Что ты задумал? — Зосиму показалось, что ослышался. — Зачем нам медные слитки?

— Как квиндецемвир, толкователь Сивиллиных книг, я имею право входить в сокровищницу храма Юпитера на Капитолии. Хранитель сокровищницы — мой большой должник. Мы подменим две тысячи фунтов золота, что лежат под троном Юпитера, позолоченной медью.

— Доминус, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?! Если кто-то узнает, тебя убьют!

Да, Клодий знал, что смертельно рискует. Но ведь он и так рисковал — всегда и всюду. А теперь он непременно должен нанести удар — неожиданный и дерзкий.

— Никто не узнает. Это золото уже не раз пытались отдать беднякам, но сенаторы всегда были против. Час настал. Пока Помпей добывает хлеб, Город сдохнет с голоду. Это золото Потид продаст, купит хлеб в Сицилии через моих клиентов, и они привезут зерно в Рим. Мы собьем цены на хлеб и прекратим голод.

Зосим сокрушенно покачал головой:

— Ты не боишься?…

— Нет. Ты будешь молчать, Потид — тоже.

— А Юпитер?

— Что — Юпитер? На его сокровища я спасу жизнь римлянам. Уверен, что царь богов одобряет мои действия.

С начала октября банда Милона контролировала Город и разгоняла всякий раз комиции, не давая избрать эдилов. Клодий не сомневался, что получит магистратуру, если выборы состоятся. Милон был уверен в том же и потому срывал комиции изо дня в день. При встрече Милон смеялся противнику в лицо и говорил, что Красавчику эдилом не бывать. Милон чувствовал себя непобедимым — за ним стоял Помпей. А Великий, найдя в Милоне верного союзника, вообразил, что может управлять Городом, достаточно лишь заплатить народному трибуну и его гладиаторам. Теперь Помпей мог отомстить Клодию за прошлогоднюю осаду дома и не допустить избрания.

Но Клодий не привык отступать. Со своим отрядом он попытался пробиться сквозь ряды Милоновых наемников и провести людей к урнам для голосования.

С грохотом захлопнулись ставенки ближайших лавок, рабы и служанки кинулись бежать, роняя из корзин на мостовую только что купленные оливки, пучки зелени и кочаны капусты. Лишь одноногий попрошайка остался сидеть возле закрытой лавки, с любопытством наблюдая за происходящим.

Началось настоящее побоище. Гладиаторы Милона дрались отчаянно, люди Клодия — тоже. Сам кандидат орудовал палкой и мечом. Зосим не отставал. Не драка уже — настоящее сражение.

— Бешеный! Бешеный! — вопил кто-то из гладиаторов Милона, отступая.

— Бешеный! — подхватили, как клич, люди Клодия.

Помпей стоял в толпе в окружении десятка своих ветеранов и наблюдал за дракой с кривой усмешкой. Он был уверен, что Милон одолеет, — людей у нынешнего народного трибуна было больше, чем у Клодия, а Милоновы гладиаторы Евдам и Биррия убивали с ловкостью заправских мясников. Но Клодий не сдавался. Помпей хочет сражения — отлично! Клодию плевать, что Помпея называют Великим, что он победил киликийских пиратов и Митридата. Главное — Помпей нарушил их договор!

Клодий во главе своих людей вновь и вновь кидался в атаку. Гладиаторы Милона, не ожидавшие такого натиска, попятились. Удары палок обрушивались на головы, на выставленные для защиты руки. В толпе не прикроешься щитом, а умения отбивать удары многим недоставало. Тех, кого не могли сбить с ног палки, разили мечи.

Бой уже кипел возле Помпея. Полибий сцепился с новичком-гладиатором. Удар меча рассек новичку артерию на руке. Кровь брызнула струей и окатила тогу Помпея. Кто-то крикнул, что Великий убит, волна ужаса прокатилась по форуму, и почти сразу же драка прекратилась. Все побросали палки и кинулись врассыпную…

— Великий! Великий! — неслось с разных сторон.

— Кровь! Кровь! Глядите, кровь! — Люди с суеверным ужасом указывали на мостовую, как будто только сейчас увидели алые кляксы на плитах.

Помпей снял окровавленную тогу — страсть к красивым жестам, — и велел отнести ее домой и взамен принести чистую, а сам завернулся в плащ одного из ветеранов. Рабы притащили перепачканную тогу домой. Передавали ее друг другу, ахали, охали, делали вид, что старательно прячут от беременной хозяйки, чтобы тут же и показать, да еще при этом состроить самые многозначительные мины. Бедняжка Юлия решила, что Помпей уже не жилец, упала в обморок, у нее начались преждевременные роды.