Андрей Бондаренко - Звонкий ветер странствий

Сашенция принялась восторженно и бурно аплодировать, а Егор заинтересованно спросил у Лаудрупа:

– Ну, с этим всё понятно. Любовь, морковь и девять человек на сундук мертвеца… А, вот, по поводу этих приметных серёг… Почему у этой черноволосой Мэри Ред в ухе имеется точно такая же серьга, как и у нас с тобой?

– Это опознавательный знак братства «Белых флибустьеров», – неохотно ответил датчанин. – Его мы учредили втроём – я, Мэри и Медзоморт-паша. Интересуетесь целями и задачами нашего братства? Что же, попытаюсь объяснить доходчиво. Двумя словами, это можно так сформулировать: – «Грабь награбленное!». То есть, наша эскадра, состоящая из двух бригов и одной бригантины, грабила и уничтожала другие пиратские суда. Естественно, широко не афишируя этой деятельности. Восемнадцать кораблей рыцарей удачи тогда отправились на морское дно. А все отобранные деньги и ценности мы использовали на выкуп у барбаресок европейских женщин и детей, захваченных ими в плен… Но это – уже совсем другая история. Чтобы её рассказать – от начала и до конца – и недели не хватит… Кстати, любезные дамы и господа! Нам, ведь, надо хорошенько подумать и о смене названий всех посудин эскадры. Как же иначе? Чарли Ван теперь нас будет искать усиленно и неустанно. У портовых английских служб он сразу же выяснит, кто мы такие и откуда. Информацию передаст многочисленным сподвижникам – по делам кровавым. Не удивлюсь, если и британская корона запишет всех нас в число своих злейших врагов… Так что, попрошу задуматься – о новых названиях. Ещё раз о флагах. «Чёрные кошки», безусловно, очень подходят для дальних походов по тропическим морям, кишащим злыми пиратами. Но, ведь, нам потом предстоит пройти по Магелланову проливу и направиться на север, вдоль западного побережья Южной Америки. А там ходят только многопушечные испанские галеоны, перевозящие серебряные слитки из чилийских и перуанских рудников. Их чёрным цветом лучше не дразнить. Себе дороже…

– На западе вижу чёрный дым! – громко известил матрос, сидящий в марсовой бочке.

– Енсен! Срочно идём на запад! – тут же скомандовал Лаудруп и пояснил для остальных: – В океане, где поблизости нет островов, гореть может только одно – деревянный корабль. Не иначе, и здесь не обошлось без кровожадных пиратов…

Уже через час с небольшим стало понятно, что Лаудруп оказался абсолютно прав – горел двухмачтовый, непривычно широкий и громоздкий корвет. Сквозь пелену чёрно-серого дыма было ясно видно, что на реях мачт неизвестного корабля тихонько покачивались полуобнажённые мёртвые тела повешенных. Слабый переменчивый ветерок – временами – приносил насквозь неприятные и противные ароматы.

– Я, конечно же, мало что понимаю в конструкциях морских судов, – известил Егор, отрываясь от окуляра подзорной трубы, – но с этим кораблём, определённо, что-то не то. Какой-то он э-э-э…, неправильный…

– Старомодный, устаревшей конструкции, – поддержал Лаудруп. – Такие неповоротливые корветы закладывали на лондонских верфях лет пятьдесят назад, а может, и все семьдесят… С другой стороны, видно, что его построили всего-то пять-шесть лет тому назад. И сделали это достаточно грубо и не очень-то умело.

– И как такое может быть? Нестыковка – на лицо…

– Тут есть только одно правдоподобное объяснение! – предположила Гертруда Лаудруп, которая, как выяснилось совсем недавно, знала о серьёзных морских делах отнюдь не понаслышке. – Допустим, что очень-очень много лет назад, у берегов какой-то далёкой южной страны потерпел крушения английский корабль. Но кто-то из команды – самым счастливым образом – спасся… Долгие годы эти люди готовились к строительству нового надёжного судна, искали необходимые материалы, запасались подходящим инструментом. Наконец, они, приложив неимоверные усилия, построили новый корабль, подняли паруса и поплыли на Родину… Но тут везение и удача от них окончательно отвернулись. Нарвались на пиратов. Не повезло. Знаете ли, на море и не такое случается…

На глазах впечатлительной и добросердечной Сашенции тут же навернулись крупные слёзы и, всхлипнув пару-тройку раз, она проговорила – голосом смертельно-обиженного ребёнка:

– Как же так? Это же несправедливо! Столько лет мечтать о встрече с родным берегом, с родственниками и друзьями, столько выдержать и… А эти пираты? У них, что же, вместо сердец в груди – камни? Как же так? Есть же природная человеческая жалость…

– Пиратам не ведома жалость! – подытожил этот непростой разговор Лаудруп. – Именно поэтому мы – в своё время – и создали братство «Белых флибустьеров». Пираты – жестокие нелюди. Все, без исключения! Смерть – вот, единственное, чего они заслуживают!

До лениво горящего корвета оставалось метров триста пятьдесят. Вдруг, с той стороны долетели странные и жалостливые, едва слышимые звуки.

– Тихо всем! – скомандовал Лаудруп и через минуту предположил: – Кажется, кричит молодая женщина. Только ничего не разобрать, язык какой-то незнакомый, птичий…

– Вон же она! – объявила Гертруда, глядя в сторону горящего судна в подзорную трубу, конфискованную у мужа. – Бежит вдоль правого борта…

Егор внимательно посмотрел в указанном направлении через окуляр своего оптического прибора – жаркое пламя беспрепятственно разгуливало по палубе неизвестного судна, передняя мачта напоминала собой высокую сосну, попавшую в самое пекло лесного пожара. Только вместо сосновых шишек она была густо облеплена тлеющими телами повешенных. Вот, одно из тел неожиданно сорвалось вниз, второе, над палубой допотопного корвета высоко вверх взлетел сноп ярких искр…

– Верёвки постепенно перегорают, – кратко пояснила Герда.

Только корма корвета оставалась неподвластной коварному огню, и именно там заполошно металась худенькая фигурка в тёмной одежде.

Женщина встала на самый край кормового ограждения и, с трудом удерживаясь руками за последние остатки корабельных снастей, жалобно закричала… Звуки её голоса напомнили Егору отчаянные причитания смертельно раненой косули, получившей под сердце стрелу, выпущенную из безжалостного охотничьего арбалета.

Неожиданно налетел шквалистый порыв ветра, пламя коварно рванулось к корме, ещё краткое мгновение и тёмная худенькая фигурка, прокричав – на этот раз резким голосом испуганной чайки – сорвалась в высокие морские волны. Тут же с борта «Орла», который находился с другой стороны от горящего корвета, но метров на пятьдесят-шестьдесят ближе, в воду бросился кто-то из членов экипажа.

– Енсен, спустить на воду две шлюпки! – велел Лаудруп. – Пусть одна направляется к пловцам, а на второй мы подойдём к корвету. Очевидно, что весь порох с этого корабля пираты перегрузили на свои суда, иначе, давно бы уже рвануло… Кстати, огонь по ветру полностью ушёл на корму, так что, возьмём с собой абордажные крючья на длинных верёвках и попробуем залезть на нос. Может, и выясним историю этого странного корабля – откуда он взялся, и кто ходил на нём по морям и океанам…