Андрей Бондаренко - Звонкий ветер странствий

Уже перед самым закатом, пройдя порядка тридцати пяти километров вниз по течению Рио-Рохо, они вышли на крохотную и уютную полянку, тщательно спрятанную в зарослях молодого смешанного леса.

– Командир, тут бойкий родничок имеется! – радостно оповестил Ухов. – Может, здесь и заночуем? Через час стемнеет уже…

– Ладно, уговорил, – согласился Егор. – Готовьтесь, господа и дамы, к ночлегу. Подполковник Иванов! Проверь тут всё тщательно – на предмет наличия-отсутствия ядовитых змей. Костра пока не разжигать! Но дрова собирайте старательно… Я пока выберусь на берег, осмотрюсь немного…

В этом месте берег Рио-Рохо был обрывистым, до уреза неспокойной кофейной воды было метра три с половиной. Впрочем, толком рассмотреть что-либо Егор не успел – заслышав близкие мужские голоса, он тут же упал на землю, прячась за низким колючим кустарником.

«Похоже, что не заметили!», – успокаивающе зашептал внутренний голос. – «По крайней мере, не стреляют, что уже, согласись, не плохо…».

Он осторожно приподнял голову, пристально всматриваясь через густую листву кустарника в речные просторы. По течению реки – метрах в шестидесяти-семидесяти от берега – медленно спускалась узкая деревянная лодка, похожая на классическую индейскую пирогу. В лодке располагались четыре хорошо вооружённых мужичка в чёрных широкополых шляпах. Двое размеренно работали короткими вёслами, другие двое – с помощью подзорных труб – внимательно изучали береговую линию. Егор снова спрятался в кустарнике, уткнувшись лицом в пожухлую осеннюю траву и стараясь дышать как можно реже…

«Всё верно спрогнозировал Людвиг! Просекли кабальерос, сукины дети, ситуацию!», – неохотно признал правоту датчанина самоуверенный внутренний голос. – Теперь надо держаться подальше от берега. А если, соратники Диего Гонсалеса подожгут здешние прибрежные леса? Дождей в близлежащей пампе не было уже давно, подлесок в этих зарослях сухой и высокий…».

Подчинённые встретили известие о том, что их старательно ищут, достаточно спокойно, но и без особой радости.

– Сколько нам ещё предстоит пройти до места впадения Рио-Рохо в Ла-Плату? – невозмутимо спросил Лаудруп.

– Наверное, миль семьдесят-восемьдесят, – предположил Егор.

– Два с половиной дня пути, – через Фролку сообщила Исидора.

Уже в полной темноте Егор разрешил – на очень короткое время – развести небольшой костёр. Лаудруп ещё днём умудрился подстрелить из арбалета жирную дикую индюшку. Весь день у путников не было во рту даже маковой росинки, есть хотелось – просто нестерпимо. Но не сырой же индюшатиной питаться, в конце-то концов?

«Дурак ты, братец!», – пожурил строгий внутренний голос. – «Подковы и кожаные туфли прихватил с кухни поместья? Молодец! А почему не поискал какого-нибудь продовольствия? Недотёпа!».

После завершения нехитрой трапезы Егор велел:

– Костёр необходимо притушить, но так, чтобы оставались угли, от которых можно будет быстро зажечь факел. Вот, я тут парочку изготовил – на скорую руку. Не Бог весть что, но всё же.… Итак, предлагаю всем ложиться спать, ибо утро вечера всегда мудренее. У тлеющего костра дежурим по очереди, примерно часа по два, по два с половиной. Первым бодрствует и старательно бдит Ухов-Безухов, за ним – подполковник Иванов, следующим дежурит адмирал Лаудруп, я, соответственно, последний в этом списке…

Проснулся он, судя по темноте, гораздо раньше своей очереди – от достаточно громкого разговора где-то рядом. Вернее, говорил только один человек – на испанском языке, очень быстро и монотонно.

– Вы что там, с ума все сошли? – зашипел Егор злым и хриплым со сна шёпотом. – Прекратить немедленно, так вас всех и растак…

– Это Джо, отец Исидоры. Он отходит, командир, – долетел из темноты негромкий и взволнованный голос Фролки. – В смысле, кончается и даёт нам с Исидой последние наставления и благословения. Пусть, уж, говорит, не затыкать же ему рот…

– И, в самом деле, не затыкать же…, – пробормотал Егор, поднимаясь на ноги и отходя в сторону по нужде.

Когда, минут через пять-шесть, он вернулся к едва тлеющему костру, то монотонный и прерывистый мужской голос уже затих, а ему на смену пришли чуть слышные женские рыданья и всхлипывания.

– Что там с ним? – присаживаясь рядом с Фролом, спросил Егор.

– Умер бедный Джо Тупи. Били кабальерос его очень сильно, даже несколько рёбер были сломаны, – также тихо ответил Иванов.

– А что он вам говорил на прощанье? Какие наставления давал?

– Можно, Александр Данилович, я об этом потом расскажу? – неожиданно замялся подчинённый. – Ну, когда окончательно выберемся из этой переделки…

На рассвете они – без всякой формальной ерунды – похоронили старого гаучо. Никаких надгробных речей и молитв не произносили, только Исидора спела в полголоса короткую и душещипательную испанскую песенку.

А еще через два часа Ванька Ухов, шедший первым, предостерегающе поднял руку вверх и тихонько доложил подошедшему Егору:

– Господин командор, там, на речной косе кто-то есть. Слышите, голоса? Один из них, честью клянусь, женский…

На разведку отправились втроём: Егор, Фрол Иванов и Исидора, которая, с минуту послушав далёкие голоса, тут же выразила жгучее желанье составить мужчинам компанию.

Они, старательно пригибаясь и прячась за высокими зарослями чертополоха, медленно поднялись на невысокий пологий холм, с которого открывался отличный вид на акваторию Рио-Рохо.

В двухстах метрах ниже по течению реки к берегу прижимались три длинных плота, связанные из очень толстых древесных стволов. На плотах, надёжно закреплённых к прибрежным камням и корягам, расположились просторные шалаши, а на берегу горел яркий и весёлый костёр, над которым висели разномастные котелки и кастрюльки. Вокруг костра, беззаботно пересмеиваясь между собой, сидели шестеро оборванцев-мужчин самого разного возраста и одна пожилая, очень тучная негретянка.

– Что это такое у нас? – поинтересовался Егор.

– Это деревья всяких ценных пород – палисандр, розовое дерево, чёрное дерево, другие всякие, – через Иванова доходчиво объяснила Исидора. – Они растут в сельве, так называется местный тропический лес. А в сельве никаких дорог нет. Поэтому ценная древесина вырубается по берегам больших рек, по ним же срубленные стволы и сплавляется к Буэнос-Айресу, где сейчас строятся три больших католических собора. Ну, обожают святые отцы – до желудочных колик – роскошь разную.… А, ведь, это идея! – уже от себя добавил Фрол. – Давайте, господин командор, попросим плотовщиков, чтобы они взяли нас собой? Доплывём по Рио-Рохо до Ла-Платы, а там уже быстро найдём подходящий попутный транспорт…