Цви Прейгерзон - Неоконченная повесть

Началось паническое отступление белых на юг. Именно в те дни была создана Первая конная армия под командованием Семена Буденного. Задачей кавалеристов было преследование отступающей Добровольческой армии. До конца 1919 года красные освободили Донбасс, Киев, Казатин, Кременчуг, большую часть территории Украины. Седьмого февраля была взята Одесса. Одновременно с событиями на юге под Петроградом был раздавлен Юденич и добиты остатки армии Колчака в Сибири.

В конце лета Фейга Горовец получила плохое известие: убили ее отца, Исайю Рахмилевича. Его родное местечко находилось в Киевской области, где бандиты особенно бесчинствовали. Сотни местечек и городков одной только этой области стали жертвами погромов. Был также тяжело ранен и зять Рахмилевича, Яков Урбах. Его семья к тому времени была уже достаточно большой – жена Ципора, двое сыновей и две дочери.

Погибший реб Исайя Рахмилевич, отец трех дочерей, – Фейги, Ципоры и Ханы, считался человеком мудрым и дальновидным. Он уделял много времени и внимания своим постояльцам, заботился о семье, занимался делами синагоги, решал многие проблемы, столь обычные в галуте, любил общественную работу, был убежденным сионистом, и тяга к Сиону вела его по жизни.

Реб Исайя покупал практически все книги, выходившие в издательстве «Мория»; в его книжных шкафах стояли Вавилонский и Иерусалимский Талмуд, «Сефер Ха-Агада» [73], подшивки журнала «Ха-Шилоах», произведения современных еврейских поэтов и писателей. Увы, прочные нити галута так и не отпустили его, иначе реб Рахмилевич давно бы уже нашел себе место в Стране своей мечты, в Стране своего сердца. Но вышло по-иному, настали тяжелые времена – страшные годы для еврейского народа, и реб Исайя Рахмилевич погиб мученической смертью на чужой украинской земле.

Во время погромов 1919 года перестал работать и сионистский клуб в доме жестянщика Ерухама. Белые власти ненавидели евреев, красные власти не терпели сионистов. Ерухам подумал и понял: надо закрывать клуб, пока, неровен час, не грянула беда. Ему казалось, что надо всего лишь немного переждать, пока не минует опасность. Но опасность продолжала дышать в затылок, и тогда некоторые упрямые евреи ушли в подполье. Пожилые люди собирались в синагоге, или в доме Песаха Каца, главы местных сионистов.

Сионистская молодежь сначала пробовала встречаться в большом доме Зямы Штейнберга. Однако малышка Рохеле не могла заснуть от шума, табачного дыма и громких споров, и тогда Малка Зиновьевна без лишних слов закрыла дверь перед «Детьми Сиона». Тогда Шоэль испросил у отца разрешения собираться в помещении столовой. Йоэль согласился, и молодежь стала приходить дважды в неделю, после закрытия. При этом принимались все меры предосторожности. Молодые люди изо всех сил старались не шуметь за задраенными железными ставнями. В том же зале, в котором днем ели и пили крестьяне, поздними вечерами читались рассказы на библейские темы, проводились литературные обсуждения и даже занятия спортом.

Шоэль организовал в местечке спортивную секцию «Маккаби». Начинали с простых гимнастических упражнений, затем стали постепенно усложнять. Иногда группа выходила на улицу, где начинающие спортсмены соревновались в беге, прыжках и перетягиванию каната. Бывало, что выходили поиграть в футбол. В этих соревнованиях не было равных Зяме Штейнбергу.

Черниговская область, где располагалось местечко, считалась вотчиной атаманов Бондарчука, Тепы и их подручных – Шираченко, Васяновича, Мельниченко, Денисюка. Особой свирепостью отличался младший брат Тепы. Первое его нападение на городок закончилось убийством двенадцати человек. А потом случилась беда в местечке Глухово – там были замучены сотни евреев. Бандиты нападали внезапно, а еврейское население за долгие годы галута забыло, как надо защищаться. Такая возможность даже не рассматривалась: люди только прятались в укрытиях, в подвалах, на чердаках, в домах знакомых христиан. И тогда организация «Бней Цион» стала проводить ночные дежурства. Обычно бандиты действовали на рассвете или ночью. Обязанностью дежурных было вовремя предупредить о набеге, разбудить спящих евреев, чтобы те успели спрятаться. Среди дежурных были Зяма Штейнберг, Миша Зильбер, Шоэль Горовец, «маккабисты» и другие добровольцы.

Вот стоят они за околицей, всматриваются в черноту летней ночи, вслушиваются в звуки, предвещающие опасность. Дежурный Зяма Штейнберг услышал дробный стук копыт – это приближаются всадники. Он мгновенно предупреждает об опасности – стучит молотком по железному рельсу, а после этого еще и бежит от дома к дому, стучится в двери и окна: «Вставайте! Бандиты!»

В ночи слышится скрип дверей, испуганный шепот, приглушенный кашель, суматоха во дворах. О, Господи, да тише же! Еще не остыло тепло покинутой наспех постели, матери на чердаках укладывают полусонных детей, зажимают рот младенцам, чтоб не закричали, не выдали укрытия.

Пьяные бандиты бродят по улицам городка. Слышатся крики, хохот, свист, хриплые голоса: «Эх, яблочко, куда котишься?», «Потеряй моя телега все четыре колеса!», «Цыпленок жареный, цыпленок пареный, цыпленок тоже хочет жить»… Вот они все ближе и ближе… Вот уже колотят в дверь сапогами: «Открывайте!» Сердца замирают от страха, волосы встают дыбом – это ведь не пьяный мужик, это сама смерть стучит в твою дверь.

В ту страшную ночь Зяминого дежурства в городке убили около ста человек, среди них и его жену – Фаню Шмуэлевич-Штейнберг. Ее с ребенком выволокли из большого шкафа в магазине, где они прятались: малышка Рохеле не вовремя заплакала. В мебельном магазине было достаточно кроватей – бандиты сначала изнасиловали, а потом убили молодую мать.

В начале 1920-го года в городке установилась советская власть. Нескольких буржуев и богатых землевладельцев расстреляли. У собственников и хозяев предприятий, использовавших наемных работников, конфисковали имущество. Столовую Йоэля Горовца закрыли, но его не тронули. Он считался «братишкой», из простых солдат. Кроме того, Йоэль не эксплуатировал наемных рабочих – в столовой работали лишь его жена и сестры, то есть это был, что называется, семейный кооператив.

После прихода красных на рынке стало существенно меньше народу. Закрылись и магазины. На крестьян наложили продналог, запретив продажу товаров до полной его выплаты. Начался период военного коммунизма, торговля умерла или была объявлена незаконной, резко взлетели цены на хлеб и мясо, соль и спички, одежду и обувь, мыло и керосин. Исчезли лекарства, размножились вши и паразиты, заразные болезни стали расползаться по домам. Сыпной тиф косил людей направо и налево.