Сергей Соболев - Скриптер

Почему так долго не давала о себе знать?

— Во-первых, речь идет о нескольких днях… Так что термин «долго» здесь не совсем уместен, милый Дэн. Во-вторых, меня ведь тоже разыскивали .

— И тебя?! Хотя… — Дэн почесал в затылке. — Мог бы и сам сообразить, что будут прессовать не только меня одного.

— Если бы тебе не помогали, милый Дэн, от тебя бы и мокрого места не осталось.

— Я это уже понял…

Выражение лица Логинова стало на короткое время жестким; глаза его сурово смотрели куда-то вдаль.

— Я это уже понял, — повторил он. — Но меня в данном случае беспокоит то, что происходило с тобой все эти дни… Юлия, скажи, а почему тобой был выбрал вариант с… сумасшедшим домом?

Девушка улыбнулась.

— Там труднее всего найти такую личность, как я, — сказала она. — Дурдом по нынешним временам самое надежное место, где можно спрятаться и до поры не привлекать внимания тех, кто охотится за особями, подобными мне.

— Хм. А зачем тогда ты устроила шумный переполох в этом самом сумасшедшем доме, где до поры решила укрыться?

— А это, Дэн, была специальная акция, чтобы привлечь к себе внимание.

— И в гостиницу «Балчуг» по этой же причине заселились?

— Да, именно по этой причине. И потом… Я могу обходиться малым, Дэн, но не откажусь и от комфортных условий.

— Тут есть некое противоречие, — пробормотал Логинов. — То ты прячешься среди умалишенных…

— Среди них не меньше нормальных людей, чем за пределами сумасшедшего дома.

— То устраиваешь шумное представление. Как сама только что сказала — «чтобы привлечь к себе внимание». Странная логика.

— Это женская логика, Дэн. С поправкой на то, конечно, кто я есть и что я из себя представляю.

Юлия показала на свежую могилу.

— Ты хочешь ее вернуть ?

— Да, хочу.

Ощутив, что голос его дрогнул, что слова его были произнесены недостаточно твердо и уверенно, он повторил:

— Да, я так хочу. И сделаю все возможно и невозможное, чтобы вернуть Любовь к жизни. А если это возможно, то и ее знакомого, — он кивнул в сторону соседней могилы. — Он погибли в один день…

— Я знаю, — сказала Юлия. — Любовь достойна того, чтобы побороться за нее… Но чтобы вернуть ее, понадобится совершить, как ты сам только что сказал, в том числе, и невозможное .

Логинов обогнул оградку и подошел вплотную к этой странной девушке.

— Так ты поможешь мне? — глядя в ее завораживающие изумрудные глаза, спросил он. — Поможешь?

— Помогу. Будь иначе, зачем бы я здесь с тобой стояла?

— Поможешь, даже зная, чем для тебя самой может все закончиться в случае успеха этой моей отчаянной задумки? Учти, что если мне удастся вернуть к жизни Любовь, если я смогу отредактировать или как-то переиначить то драматическое событие, повлекшее за собой трагедию, то…

— То я тогда — исчезну, — сказала Юлия. — Ты ведь это хотел сказать, милый?

— Да, — выдавил из себя Логинов. — Я хочу быть честным с тобой.

— Это радует, — сказала Юлия серьезным тоном. — Хорошо, что ты полон решимости побороться за свою Любовь, что ты ради этого готов буквально на все. Хорошо также и другое: что ты честен со мной, что ты не лукавишь, не пытаешься использовать меня, как говорят — «втемную»…

Увидев, что лицо Логинова стало хмурым, озабоченным, девушка положила руку ему на плечо.

— Погоди заранее расстраиваться… Не парься, Дэн! Противоречие, которое тебе сейчас кажется неразрешимым, возможно, имеет свое нелинейное и кажущееся нелогичным решение.

— Думаешь? — Логинов посмотрел на нее своими яркими синими глазами. — Ты так думаешь?

— Это ты так думаешь, милый Дэн. И тут уже только от одного тебя будет зависеть то, какой выбор ты сочтешь для себя приемлемым. Ну а прямо сейчас тебе позвонит тот, кого мы видели в Третьяковском…

Логинов — еще прежде, чем по всему этому странному пустынному месту раскатился звук телефонной трели — ощутил волны вибрации.

— Звонят, — сказала Юлия. — Да, это он…

Дэн подошел к липе, под которой стоит хорошо знакомая ему скамья. Ствол ее в такт телефонным звонкам весь вибрировал, сотрясался… Не заметить этого, не услышать мог лишь слепой и глухой.

Он открыл прикрепленный на уровне человеческого роста к стволу дерева ящик. Снял с рычажка трубку, поднес к уху.

— Логинов, это Павел Алексеевич!

— Я вас слушаю!

— Уделите мне несколько минут вашего драгоценного времени?!

— Конечно, — сказал Дэн. — Где и когда?

— Вы ведь сейчас не один?

— Мы оба здесь, я и Юлия.

— Выйдите в «простенок»! Есть важный разговор…

Когда Дэн и его спутница прошли через проем в пространство между двумя стенами, Редактор был уже там.

— Я весь внимание, Павел Алексеевич, — сказал Дэн.

Мужчина в черном — лицо его казалось даже чуточку бледнее, чем обычно — не спешил начинать разговор. Юлия, высвободив ладошку из сухой горячей руки Дэна, негромко сказала:

— Не хочу мешать вашему мужскому разговору. Милый, я подожду тебя в другом месте…

— Минутку, Юлия, — сказал Дэн.

Он достал из бумажника золотую карту; подойдя к стене, коснулся ребром ее поверхности. Практически мгновенно появилась — проявилась — рабочая панель с окнами…

Павел Алексеевич деликатно отвернулся в сторону. Дэн открыл окно «Гостиничные услуги». Высветились уже знакомые ему разделы каталога:

— Замок, вилла, резиденция;

— апартаменты;

— бунгало;

— дом гостиничного типа;

— гостиничный номер.

Он вопросительно посмотрел на Юлию. Та, ничего не говоря, нажала пальцем с длинным наманикюренным ногтем на активную надпись « бунгало»…

Дождавшись, когда в образовавшемся в стене арочном проеме скроются девушка и ее четвероногая подружка, — Лиза ходит за ней повсюду хвостом — Дэн отошел от экрана (тот мгновенно закрылся).

— Я весь внимание, Павел Алексеевич.

— Вижу, что договор с группой «Гермес» вы уже заключили?

— Да, я подписал бумаги… Вы хотите об этом поговорить? Или о том, что я взялся лихо тратить предоставленные мне средства?

— Деньги на то и нужны, чтобы их тратить… При одном условии: расходовать их следует с умом.

— Считайте, что я вас услышал… А что вы говорили про некую «запись»? И про каких-то двух мертвецов? Мне неловко было спрашивать там, на улице.

— Именно об этом я и хочу с вами побеседовать. Вернее, хочу вас коротко проинформировать, чтобы вы были в курсе тех событий.

Они вдвоем прошли через проем — и Дэн вновь, в который уже раз, оказался на этом странном погосте.

Сели на деревянную скамью. Павел Алексеевич, прислонив палку с массивным набалдашником к краю скамьи, спокойным, каким-то даже будничным тоном, сказал:

— Возможно, мы говорим с вами в последний раз. Вскоре мне предстоит одно дело… И я не уверен, что смогу справиться с этой задачей в полном объеме.