Сергей Соболев - Скриптер

— Сaenum!..

Сотник замялся.

— Хм… Скажем так… нечистоты!

Авакумов задал еще несколько вопросов на том же языке. Выслушав ответные реплики молодого сотрудника, довольно покивал головой.

— Валерий Викторович, вы неплохо усвоили материал… Я также вижу, что вы пока и сами не поняли, что за наречие пополнило ваш словарный запас?

— Пока лишь смутно догадываюсь…

— Это ни что иное, как sermo vulgaris…. Или же, говоря языком родных осин — народная латынь, вульгата .

— Латынь, — Сотник задумчиво посмотрел на визави. — Я так и думал. Хотя большая часть этого нового для меня языка… она, как бы это помягче сказать… далека от нормы .

— На латыни написаны многие великие произведения; на этом языке изданы великие правовые указы, на него переведена Библия… Но не будем забывать, что на простонародном латинском наречии, — Авакумов смотрел молодому сотрудники в глаза, — общались и простые люди, как римские граждане, так и италики, не имевшие до определенного времени гражданства. На нем же разговаривали иноземные торговцы, разного рода наемники и рабы… С одним из них, или же с хроном одного из них, по всей видимости, вам и довелось иметь дело.

Авакумов бросил взгляд на циферблат напольных часов, стоящих в простенке между зашторенными окнами.

— Об этом мы поговорим несколько позже. Потому что нынешней ночью, полагаю, вульгата вам будет без надобности.

— Этой ночью? — переспросил Сотник, ощутив, как по телу забегали мурашки. — Что-то готовится именно этой ночью?

— Вам интересно знать, за кем вы следили несколько дней и ночей подряд? — вопросом на вопрос ответил Авакумов. — Вы хотели бы знать, кто находился внутри синего редакционного фургона? Все передвижения которого вы столь точно и въедливо фиксировали?

Не дожидаясь ответной реакции, Хранитель веско сказал:

— Я вас познакомлю с ними, товарищ Сотник. Один из них — ваш коллега. А второго, если в том будет необходимость, вы уже этой ночью будете сопровождать — и охранять! — там и тогда, где и когда никто из нас еще не бывал.

Монастырская зона.

Двое молодых людей и их четвероногая спутница перенеслись — или прошли — в то странное. необычное место, где состоялось фактически их первое знакомство.

Они оказались в пространстве между двумя высоченными заградительными стенами. Дэн приготовил было карту, чтобы открыть панель и выбрать — по согласованию с девушкой — какое-нибудь покойное уединенное место, где они смогут провести время до наступления «часа «Х». Но Юлия, положив ладонь ему на плечо, сказала:

— Сначала отведи меня туда — к ней! Хочу посмотреть своими глазами…

Дэн посмотрел на девушку с сомнением.

— Не знаю, сможете ли вы туда пройти?

— Раз ты смог, значит, смогу и я… Это же элементарно, Дэн.

Девушка, присев на корточки, почесала кошку за ушком (заодно и проверила, хорошо ли, удобно ли приспособлен «ошейник»).

— Лиза, мы недолго там пробудем. Дождись нас здесь, ладно?

Логинов заметил, как в стене внутреннего периметра, пульсируя розовато-золотистым, высветился арочный проем.

— Ну что ж, пойдемте, Юлия, — прерывисто вздохнув, сказал он. — Было бы странно, и, наверное, неправильно, если бы я не показал вам… место ее временного упокоения.

Пройдя к началу центральной кладбищенской аллеи, молодые люди остановились у одной из могил. Она, как и соседняя могила, имеет временную — деревянную — ограду. Могильный холмик еще не успел осесть; усопшая была захоронена всего неделю назад. У изголовья вкопан деревянный — тоже временный — крест. В том месте, где сходятся перекладины, помещена табличка, на ней — фотография светловолосой девушки, а также — ниже — две даты: рождения и ухода из жизни. Сама могила и все пространство внутри убраны венками, корзинами с искусственными цветами; очень много живых цветов, которые за прошедшее со дня похорон время не то, что не завяли, но казались срезанными только что.

Некоторое время они молчали, думая каждый о своем. Дэн смотрел то на фотографию похороненной здесь девушки, то — словно сравнивая их — на ту, что стоит сейчас с другой стороны ограды.

— Ее зовут… Любовь?

— Да, — севшим голосом сказал Дэн. — Хорошо, Юлия, что вы сказали о Любе не в прошедшем, а в настоящем времени.

— Красивая девушка. Это даже по фотографии видно…

— Вы очень похожи на нее, Юлия… Она, правда, «белоснежка»… то есть, я хотел сказать, кожа у нее — белоснежная, алебастровая. А у вас ровный светло-бронзовый загар… и это вам очень идет. А вот глаза у вас с ней одного цвета — зеленые.

— Это единственное сходство?

— Нет, конечно… — Дэн продолжал разглядывать ту, кто имел полное право здесь находиться. — Вы похожи на нее, как…

— Как кто?

— Так, как будто вы ее родная сестра… Кстати, у вас есть сестра?

Поняв, что сморозил глупость, — и тем самым мог обидеть свою спутницу — Логинов чуть побледнел. Но девушка и не подумала обижаться, или как-то пенять ему за прозвучавшие только что слова.

— Конечно, есть, — Юлия странно улыбнулась. — Так ведь не бывает, милый, чтобы что-то — или кто-то — появилось на ровном месте.

— Да, тут я с вами согласен, — задумчиво сказал Логинов. — Как говорят знающие люди — Ex nihilo nihilfit… [89] Из ничего и выйдет ничего (лат.) — фраза, ставшая поговоркой, содержится в сочинении «Природа вещей» древнеримского поэта-философа Лукреция (98–55 до н. э.).

— Кроме упомянутого тобой Лукреция, нечто схожее утверждал и другой достойный муж — Марк Аврелий. [90] Марк Аврелий (121–180) — римский император, мыслитель, философ-стоик. А именно, что из ничего не выходит ничего, так же как ничто не переходит в ничто…

— Для всего на свете, для любого действия или явления, должны иметься предпосылки и основания?..

— Так что, у меня, милый, все как у людей… — после паузы продолжила Юлия. — Имею сестру… не родную, но по линии приемных родителей. А также уйму двоюродных сестер и сестриц разного возраста. — Сказав это, она усмехнулась какой-то из своих мыслей. — Вижу, для тебя это новость? Ты представлял меня себе как-то иначе?

— Я пока очень мало что о вас знаю, Юлия…

— Не пора ли тебе перестать мне «выкать»?! Ей-богу, как не родной!..

— Извините… То есть, извини… но хочу кое о чем еще спросить.

— Дэн, я тебе помогу, чем только смогу. В этом ты можешь быть абсолютно уверен.

— Ты всегда читаешь чужие мысли?

— Только у тех, кто мне интересен. Да и то не все подряд, — Юлия улыбнулась краешком губ. — Должна же оставаться между близкими людьми хоть какая-то тайна, какая-то недосказанность … не так ли? Спрашивай, о чем хотел спросить.

— Мне пришлось приложить немало усилия, чтобы вас… чтобы тебя найти.